– Что ты делаешь? – прервала меня недовольная Оля.

– Занимаюсь своими делами, – ответила я и приготовилась читать дальше.

– Своими, но не мешая друг другу, окей? – Ну хоть на меня посмотрела, а не в экран уперлась.

– Этого в соглашении не было. – Я сделала вид, что задумалась. – Можем попросить Лешу, как юриста, разрешить наш спор, но вряд ли ты хочешь рассказать ему о таком соглашении, не так ли? – Не дождавшись ответа, я продолжила цитировать учебник. – По сути, они созданы самой природой и человеку осталось только их открыть…

– Слушай, я прекрасно знаю, что такое натуральные числа!

– Ты отказываешься проходить мой тест, поэтому я не могу понять, что тебе известно, а что нет. Приходится начинать с основ. – Я сделала вид, что очень заинтересована натуральными числами. По правде говоря, в этот момент я едва сдерживала смех: и от ситуации, и от воспоминаний, как в таком же учебнике мы с Ленкой обменивались записками на полях, а потом стирали их изо всех сил перед сдачей в библиотеку.

– Да и ежу ясно, что я знаю, что это такое. Да и вообще: во введениях и первых главах вечно пишут скучную ересь. – Что ж, мне удалось завладеть Олиным вниманием. Теперь надо его не потерять.

– Тогда тебе не составит труда пройти маленький тест из десяти заданий. – Я встала, чтобы отдать Оле лист с заданиями. – К тому же у меня тоже есть предложение. Мы будем заниматься столько, сколько тебе захочется самой…

– То есть одну минуту максимум? – прыснула от смеха Оля.

– Я недоговорила. – Я положила перед ней лист. – Сколько тебе захочется, но не меньше получаса в двухчасовом занятии, и двадцати – в часовом.

– Неравнозначно как-то: полчаса из двух и двадцать в час… – начала Оля, но я покачала головой.

– Ничего не знаю. Хочешь доказать свое мнение, докажи мне это алгебраически. – Я кивком указала на бумагу. Мол, пиши.

– Да тут и записывать нечего, все и без этого понятно! – Оля начинала злиться. Не скажу, что это меня радовало, но в книжках по подростковой психологии говорилось, что важно вывести ребенка на эмоции, если хочешь его понять. Сомнительный совет, но вдруг сработает. – Тридцать из ста двадцати минут – это одна четвертая занятия, а двадцать из шестидесяти – одна третья. Ясное дело, что одна третья больше одной четвертой!

– Хорошо. – Я кивнула, соглашаясь с ее рассуждениями. – Если ты хочешь, чтобы все было по-честному, то сорок из ста двадцати, и двадцать из шестидесяти. Попробуешь переубедить?

Оля издала короткий горький вопль и на секунду возвела глаза к небу. Вероятно, проклинала меня и Лешу, подкинувшего ей такого жуткого репетитора, как я. Но после молча принялась решать примеры. Я с чувством полнейшего удовлетворения вернулась в кресло и продолжила листать учебник, отмечая особо интересные занятия. Попутно поглядывая на часы. Решение моих заданий заняло у Оли тридцать восемь минут. Еще четырнадцать я объясняла ей, где она допустила ошибки – кстати, всего в двух заданиях. Потом еще тринадцать мы решали подобные примеры. После чего Оля выразительно указала взглядом на часы: наши сорок минут были уже исчерпаны. Что ж, договоренность есть договоренность. Оставшиеся полчаса до конца занятия я провела за учебником, а Оля – за компом. Уже в коридоре она отдала мне мои двести рублей. А я о них даже не вспомнила.

Оказалось, я сегодня отличалась забывчивостью: сначала номер квартиры, потом деньги за урок… И, естественно, я даже не вспомнила про Виталика и английский. Потому, когда в дверь постучали, я, ленясь, попросила открыть ее гостившего у нас Юру, парня Ирки. Сама я возлежала, иначе и не скажешь, на диване с закрытыми глазами. Как смеясь, назвала мою позу соседка: «Царь-батюшка отдыхать изволили после трудов праведных».

– Ди, говорят к тебе, за английским! – Я торопливо открыла глаза, собираясь извиниться перед Виталиком за свою забывчивость. Вот только позади Юрки маячил совсем другой силуэт.

– Эм, привет… – Вот что у парней за странная привычка лохматить волосы при неловкости? Эй, а почему ему неловко? Я оценила ситуацию глазами Леши, а это, к моему огромному удивлению, был он: я лежу на диване, прикрытая пледом. В моей комнате, как у себя дома, разгуливает парень. Мне захотелось вскочить и закричать, размахивая руками: «Нет, нет, это не мое! Он к Ирке пришел!». Но вместо этого я столь же неловко выдала:

– Привет…

– Я за тетрадями по английскому. Ну, теми, что ты Виталику обещала. – Леша все еще стоял на пороге, прислонившись к дверному косяку. Юра почему-то стоял там же. «Уйди, дурень!» – хотелось сказать мне. С другой стороны, Леша таким взглядом скользил по Юре… Ревнует? Хоть бы. Леша наконец перевел взгляд на меня, и я вспомнила, что он ждет тетради.

– Ах да, сейчас! – Конечно же, я сделала ситуацию еще более неловкой, запутавшись в пледе. Кажется, это моя маленькая традиция. Добавьте к этому нелепые хвостики, которые я обычно завязываю дома из своих коротких волос, и поймите, что я совсем не рада была видеть Лешу. И вообще, почему он пришел за тетрадками для Виталика? Они знакомы? Обдумывая все это, я механически взяла тетрадь из своей тумбочки и так же механически, слегка толкнув плечом Юру, отдала ее Леше.

– Так я пойду тогда? – И все? Он серьезно? Но я только тупо кивнула: «Да, конечно». Тут из ванной комнаты выскользнула Ирка, «припудрившая носик».

– Юр, я готова, можем идти, а то на автобус опоздаешь! – Лешу она не заметила, даже чуть не врезалась в него, копаясь в сумке.

– Ой, – вскрикнула моя соседка. После чего, бросив на меня многозначительный взгляд, потянула Юру за руку. Он едва успел схватить с вешалки свою и ее верхнюю одежду.

– Так ты все-таки уходишь? – спросила Лешу, когда Ирка с Юрой скрылись из виду.

– Ну, может, и задержусь… – наконец-то он улыбнулся. Да и я, кажется, не удержалась от глупой улыбки.

– Проходи! – Я отступила на шаг назад, пропуская его. – Чай будешь?

– Не откажусь. – Леша занял место на диване. Нагретое мной, полагаю. – Лучше черный и без сахара.

– Учтено. – Я завозилась на нашей импровизированной «кухне». В общем-то, в нашем общежитии плитки и другие электроприборы не особо приветствовались. Но Ленок почему-то закрывала глаза на такое «форменное безобразие» в комнатах у девушек. Я первое время все равно переживала и предлагала Ирке прятать все шкаф, на что моя соседка только отмахивалась.

– Ой, будто о них никто не знает. Если комната не рассчитана на готовку, зачем здесь раковина, а? – С этим было не поспорить, так что ко второму году жизни в общаге я перестала переживать по этому поводу. И только завистливый Лешин взгляд напомнил мне, что к юношам Ленок была строга: неположенные по уставу плитки могла и изъять. Так что, большинство парней предпочитало питаться в столовой или в кафешках. Ну или в комнатах у знакомых девчонок. Общие – две на этаж – кухни обычно пустовали. Хорошо хоть души и туалеты у всех были свои.

– У вас тут уютно. Но где кровати? – Я повернула голову к Леше, чтобы встретиться с ним взглядом. В нем сквозило любопытство и легкое поддразнивание.

– О, мы практикуем сон на полу…Фэн-шуй, йога, все дела… – начала вдохновенно выдумывать я, но расхохоталась, увидев изменившееся лицо Леши. – Ширмы позади тебя. Они закрывают кровати. Не люблю, знаешь ли, спать у всех на виду.

– А этот Юра к вам часто заглядывает? – поинтересовался Леша, беря у меня из рук свой черный чай. – Спасибо.

– Периодически. Иногда ночует… – заметив приподнятые Лешины брови, я поспешно продолжила: – Это редко бывает, и обычно я в такие дни у Сашки сплю. Ты видел ее тогда, в автобусе, – на всякий случай пояснила я. – Ну как сплю, мы устраиваем киномарафоны. Последний раз смотрели «Властелина колец». Все три части подряд. Правда, на середине третьей вырубились.

– Ого, любишь фэнтези? – Я замялась, думая, что ответить. В общем-то, люблю, но больше, конечно, покупаюсь на красивые любовные истории. Эх, Арагорн и Арвен.