– Договорились. Каждый день здесь в это время?

– Нет. А если у кого-то появится срочная работа или назначат внезапное совещание, или еще что-то. Я несколько раз в день бегаю по территории, а ты выходишь курить. Поэтому, давай встречаться каждый день в 12:00. Если кто-то не сможет в это время, пусть заранее оставит записку, скажем, в дупле вот этого дуба, – я кивнула в сторону огромного дерева, росшего неподалеку, – и напишет, когда сможет.

– Почему такие странные правила?

– А почему ты согласился играть? – мне надоело смотреть на него снизу в верх, и я медленно встала, оказавшись прямо напротив него: мы оба молча ухмылялись и продолжали это затянувшееся противостояние взглядов.

– Это твой первый вопрос?

– Нет. Можешь начать первым.

– Ты прекрасно знаешь мой первый вопрос, он не изменился. Как. Тебя. Зовут?

– Алиса. Дата твоего рождения? – он рассмеялся.

– Даже не хочешь сначала спросить имя? Я могу поинтересоваться почему?

– Можешь. Завтра. Так что?

– 13 февраля.

– А год?

– Мне 25. Сама посчитаешь?

Я выдохнула с облегчением. Это замечательно, мне в августе исполнится 24, а на мои игры слишком взрослый бы не согласился.

– Отлично. До завтра, – я развернулась и направилась к своему корпусу.

– Ты не захотела знать, почему я согласился? – раздался за спиной его голос. Я обернулась, одарив его широкой улыбкой.

– Я не задаю вопросы, на которые знаю ответ.

Эта игра была лишь началом, она не стала частью нашей основной игры, однако она установила для нее первое правило: говори правду или не отвечай.

***

До конца рабочего дня я пребывала в состоянии сумасшедшей эйфории. Улыбка не сползала с моего лица. Конечно, теперь я обрела уверенность в том, что каждый день буду получать небольшую часть необходимой мне дозы. Мой план удался, главное, держать себя в руках и не думать при каждой встрече о том, как он вцепится в тебя и повалит на землю, придавив сверху своим телом. А если попытается, не допустить этого. Ни за что.

Альф почувствовал мое хорошее настроение сразу, как я зашла в квартиру, и поприветствовал меня оглушительным лаем. Мы валялись на полу в комнате, я со смехом трепала его за шею, а он тыкался в меня носом, норовя облизать. Если в моей жизни и есть поступок, о котором я уверенно могу сказать «правильный», это то, что я завела собаку. Он грустит вместе с тобой, радуется вместе с тобой, и будет любить тебя всегда, как и ты его. Друга лучше просто не найти.

– Опять устроили возню, – в дверях, с улыбкой качая головой, показалась мама, – ты чего такая веселая?

– Разве я бываю грустной? – рассмеялась я, почесывая Альфу живот.

– Сегодня ты необычайно радостная.

– А зачем грустить? Правда, Альф? – тот ответил убедительным гавканьем, а мама, подозрительно покосившись на нас, скрылась за дверью.

Я затеяла опасную игру, исход которой невозможно было предвидеть, и радовалась этому, как ребенок.

***

Он снова пришел раньше и снова курил, прислонившись к лавочке.

В этот раз я спросила его про работу и узнала, что он работает в одном из корпусов в организации под названием «Орион» менеджером по работе с клиентами.

– Почему ты не спросила имя?

– Твой возраст волновал меня больше всего, – он лукаво прищурился.

– Интересно, почему… – он сделал вид, что глубоко задумался, и если бы я умела краснеть, то напоминала бы в этот момент помидор, – однако, сегодня ты снова не спросила имя, так что я жду полного ответа, – и он выжидающе уставился на меня.

– Чтобы ты наверняка потратил на это свой вопрос, – я ухмыльнулась. Этот ответ удовлетворил его.

– Где ты работаешь? – спросил он на третий день.

– В «Принт+». Назови свое имя.

– Владислав. Можно просто Влад. Приятно наконец познакомиться, Алиса, – с этими словами он протянул мне руку, и когда я вложила свою ладонь в его, по всему телу снова пробежали мурашки. Он крепко держал мою руку, смотря мне в глаза и еле заметно улыбаясь самым краешком губ, а когда, наконец, отпустил меня, я снова почти бегом побежала от него. Кого я боялась больше? Его или себя? Я не знала ответа.

Август с лихвой компенсировал дождливое лето небывалой жарой. Теперь все ругались на солнце, меня же волновало только то, что игра шла с ровным счетом, а вопросов, на которые я не смогла бы ответить, было достаточно. Я уже знала свое желание, и мне было необходимо выиграть. Нужно было придумать такие вопросы, на которые он с большой вероятностью не стал бы отвечать. Или не смог бы. Вот это был хитрый ход, мы же не обговаривали то, что вопросы могут касаться только нас. Поэтому я приберегла коварный вопрос до пятницы.

– Задавай свой вопрос первый, – попросила я его в четверг. Он спросил про образование, и я выдохнула с облегчением, рассказав, что закончила университет по специальности «реклама и PR».

Настала моя очередь. Я хитро посмотрела на Влада, незаметно вдохнув побольше воздуха. Говорить, когда тебя сверлят взглядом эти глаза, было невыносимо. Особенно, когда собираешься задать такой вопрос.

– Сколько у тебя? – спокойным голосом выдала я, и улыбка расползлась по моему лицу.

– Прости, что? – ответил он, еле сдерживая смех.

– Ты понял, – я сощурила глаза и покосилась на пряжку его ремня. Он поперхнулся. Это была моя маленькая победа.

– Ответ «достаточно» тебя устроит?

– Нет.

– А я могу ответить на твой вопрос чуть позже? Скажем, более развернуто? Обещаю, мой ответ полностью удовлетворит твое любопытство, – и с этими словами он сделал шаг ко мне, оставив между нами жалкие пару сантиметров. Меня бросило в жар, и я с трудом заставила себя сконцентрироваться, чтобы выдохнуть ему в лицо:

– Нет, – он сделал шаг назад, ухмыляясь, и я почувствовала небывалое облегчение.

– Тогда я отказываюсь отвечать. Вот и ломай теперь голову.

– Правда думаешь, что я сильно хотела это узнать? Ты всего лишь попался на уловку.

– Ну-ну, я еще могу сравнять завтра счет, не забывай. А потом и вовсе обыграть тебя, – с этими словами он развернулся и медленно направился к своему офису.

– Или проиграть, – шепнула я так, чтобы он не слышал.

Наступила пятница. Сказать, что я переживала – ничего не сказать. Какой бы вопрос он ни задал, я была уверена, что не смогу ответить на него. Оставалось надеяться, что он попадется на мою уловку.

– Я тебя внимательно слушаю, – весь его внешний вид кричал о том, что мне конец.

– Ладно, – я приподняла брови, – дата моего рождения? – улыбка моментально слетела с его лица.

– Что? Это я тебя должен спросить. Понятия не имею, – и тут же вернулась обратно, – я сказал правду.

– Нельзя говорить «Не знаю», забыл? – я почти смеялась.

– Это не честно. Пересмотрим правила.

– Пересмотрим. Только когда завершим вопросы этой недели, – он молча обошел меня и встал сзади, приблизившись губами к уху, и заговорил в него, от чего по мне снова прокатилась и упала вниз живота горячая волна.

– Я мог бы не согласиться засчитывать этот вопрос, и тебе бы пришлось задать другой, так как ты сама знаешь, что это не честно. Но я подыграю тебе, позволю выиграть в этот раз, но потом не жди от меня пощады. Я буду задавать такие вопросы, что ты не сможешь их повторить, не то что ответить на них. А желания… Сама увидишь расплату за свою хитрость, – он резко отстранился и снова оказался передо мной, кривя губы в ухмылке, а я не могла выдавить из себя ни слова в ответ.

– Что ж, раз я в любом случае проиграл, задам обычный вопрос. Где ты живешь?

– Недалеко… отсюда.

– Это не точный ответ, – он покачал головой, – мне нужен адрес. Я не могла сказать ему свой адрес, абсолютно точно.

– Я не буду отвечать на этот вопрос, – процедила я сквозь зубы.

– Ого, не думал, что ты откажешься. Это интересно. Однако, в любом случае, я проиграл. Придумала желание?

– Да, – улыбнулась я, – не сложное и не жестокое. Надеюсь, ты вспомнишь мою доброту, если я когда-нибудь проиграю, – он насмешливо посмотрел на меня, всем своим видом говоря: «И не надейся».