– Эх, вы, Вайскопфы, всегда цепляетесь и надеетесь на помощь Энгстелигов.

***

Открыв глаза, Ноа поморщился от яркого света – он лился из стрельчатых окон, находившихся под высоким потолком. Парень, стараясь не делать резких движений, осмотрел помещение. Оно было совершенно ему незнакомо. Высокий потолок подпирали толстые деревянные балки, железные кровати стояли в два ряда как в армейской казарме. По проходам между кроватями ходили девушки невероятной красоты. Необычными были их уши – чуть больше человеческих и слегка заостренные, но несмотря на свою форму и размер они гармонично смотрелись на небольших головах прекрасных девушек.

– О, я вижу, ты на эльфиек заглядываешься, – прозвучал голос Рикки, который появился не пойми откуда. – Значит, скоро придешь в себя окончательно.

– Я э-э-э что? – Ноа был еще слаб, да и голова работала не в полную силу.

– Эльфийки – работницы лазарета, – нетерпеливо, разжевывая все словно маленькому ребенку, пояснил Рикки.

– Так значит вот я где, – Ноа совершенно не помнил, как он сюда попал, даже испытание Абсолютом было словно в тумане. – И долго я здесь?

– Хм, – Рикки задумчиво нахмурил брови, театрально посмотрел на несуществующие часы на своей руке, затем широко улыбнулся и произнес: – Уже два дня.

– Мы пришли сказать, что очень рады, что ты с нами, новобранец, – Ноа даже подпрыгнул от неожиданности, услышав голос Никки. Парень мог поклясться, что еще пару секунд назад ее не было в лазарете, а сейчас она уже стоит по другую сторону его кровати.

– Вы с Осо прошли. А Вайолет не справилась, – сказала Никки.

– Осо, к слову, выписали еще вчера.

Ноа попытался подняться, однако это ему оказалось не по силам – голову, словно стрела, пронзила новая вспышка боли, а мышцы ныли от перенапряжения. Парень, сам того не ожидая, зажмурил глаза и громко вздохнул. Проходящая мимо эльфийка бросилась к нему:

– Тише, тебе еще нельзя вставать, – ее мягкий певучий голос резко контрастировал со скрипучим голосом Никки, и был отдаленно знаком Ноа. Парень сам не понимал, где мог его услышать, да и головная боль мешала даже думать о событиях прошлых дней.

Тем не менее долго жмуриться парень не мог, поэтому Ноа открыл глаза и увидел перед собой самую прекрасную девушку на земле – она положила свою хрупкую, белоснежную руку ему на лоб и от этого прикосновения боль стала немного утихать. Ее большие глаза цвета скошенной травы внимательно и немного с тревогой изучали Ноа. Он был настолько заворожен красотой эльфийки и ее мягкими, плавными движениями, что просто сидел и беззвучно шевелил губами, пока его мозг судорожно пытался сформулировать хоть какую-нибудь фразу. Весь остальной мир в этот момент отошел на задний план. И даже смешки близнецов, доносившиеся словно из-под земли, не волновали Ноа. У эльфийки были короткие пушистые огненно-рыжие волосы, немного завивающиеся на концах, и которые она старательно пыталась заправить за длинные заостренные уши. На ее лице отражалась озабоченность самочувствием Ноа. А затем эльфийка убрала руку со лба парня и целебная магия, которую она сотворила, растаяла. Как и завороженность Ноа.

– Теперь тебе должно полегчать, Ноа – губы эльфийки изогнулись в мягкой улыбке. Она собиралась уйти, но парень окликнул ее:

– Стой, погоди, – Ноа слегка приподнялся на локтях, в этот раз головная боль не была такой сильной. – Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Эльфийка окинула взглядом близнецов, словно ища у них поддержки, но Рикки и Никки не обращали на нее внимания. Казалось, что им намного более интересно рассматривать потолок или носки своих ботинок. Когда эльфийка поняла, что помощи ждать неоткуда, она заговорила:

– О тебе все знают, Ноа.

Уже второй раз она назвала его по имени. Подсознательно парень вел этому счет, потому что ему казалось, что из уст эльфийки его имя звучит как-то по-особенному. Однако Ноа смутили ее слова:

– Это что еще значит? В смысле обо мне все знают? – парень хотел получить ответы. Однако он не мог не заметить, что эти вопросы как будто испугали эльфийку. Она нервно теребила свой фартук без нагрудника и больше не смотрела Ноа в глаза.

– Я… знаешь, мне пора идти, – эльфийка быстро развернулась на каблуках туфель.

Ноа не хотел пугать ее, поэтому решил отложить эти вопросы на потом. В конце концов, в любой школе к новичкам приковано пристальное внимание. Возможно, в Хэксенштадте также. Но он не хотел заканчивать разговор так.

И тут парень, который никогда особо не интересовался девушками до этого, сделал нечто необычное для себя:

– Скажи хотя бы, как тебя зовут, – бросил он вслед эльфийке, которая уже была на полпути к выходу из лазарета.

Девушка слегка вздрогнула, но все же покорно остановилась.

– Эли, – бросила она через плечо и, даже не взглянув на парня, вновь устремилась к выходу.

Ноа был потрясен такой реакцией эльфийки. Парень, конечно, и раньше подозревал, что не очень интересен девушкам, но поведение Эли вообще выбило его из колеи.

Рядом с ним хмыкнул Рикки, который решил теперь наконец-то оторваться от разглядывания потолка:

– Типичная ошибка новичка.

– Что? В смысле? – Ноа кое-как оторвал взгляд от отдаляющейся фигуры эльфийки и перевел его на близнеца.

– Я говорю, что практически каждый новичок, побывавший в лазарете, влюбляется в эльфийку. Только ты это брось.

– Да, Ноа, – поддержала брата Никки. – Это гиблое дело. Она и не посмотрит на тебя.

– И вовсе я в нее не влюбился, – Ноа откинулся на подушку и закрыл глаза. Таким образом, парень хотел завершить эту тему – еще не хватало, чтобы близнецы подумали, что ему понравилась та эльфийка. Парень уже раз десять успел пожалеть о том, что вообще спросил ее имя и дал Рикки и Никки повод для подтрунивания над ним.

Однако близнецы повели себя совершенно непредсказуемо – Ноа ждал от них хотя бы несколько дурацких шуточек, но они молчали. Тишина давила на Ноа, но сам он тоже не решался заговорить – просто не знал, о чем спросить близнецов.

– Мы тоже пойдем. Раз ты очнулся, значит, сегодня к вечеру будешь уже в своей комнате. Встретимся в столовой, – проговорил Рикки через несколько секунд.

– Угу, – Ноа совершенно не слышал звука их удаляющихся шагов, хотя даже грациозные эльфийки не могли передвигаться по мраморному полу лазарета бесшумно. Но, когда парень открыл глаза, близнецов уже и след простыл.

К вечеру, как предполагали близнецы, Ноа из лазарета не выписали. Перед ужином к парню подошла эльфийка – такая же миловидная, как и остальные, но гораздо старше их. Ее возраст выдавали седые, практически серебряные, волосы, хотя на лице эльфийки не было и намека на морщины. В ее раскосых мутно-зеленых глазах Ноа усмотрел бесконечную усталость, как будто она прожила уже не одно столетие, и эльфийке порядком поднадоело все, что она увидела за это время. Ноа понял, что женщина-эльфийка здесь главная, потому что она была одета в белый халат – такие на земле носят врачи, – а не в синее приталенное платье с пышной юбкой, как остальные эльфийки. Поведение девушек-эльфиек тоже намекало ее высокое положение – они как будто притихли, когда она появилась в лазарете, и не разговаривали ни между собой, ни с немногочисленными пациентами лазарета.

Главная эльфийка свободно присела на край кровати Ноа, а затем улыбнулась и заговорила:

– Ну, здравствуй, Ноа Вайскопф, – парень отметил, что ее голос звучал также мягко и певуче, как и голос Эли.

– Зд…здравствуйте, – запнувшись, произнес Ноа. Ее большие глаза и лицо, по форме напоминавшее сердце – напомнили ему об Эли. Парень злился на себя за то, что вообще вспомнил о ней.

– Я главная целительница лазарета при академии Хексенштадт. Мое имя Лиора, но все зовут меня Старшая, – парень хотел узнать, почему его до сих пор держат в лазарете, но по какой-то, даже ему самому неведомой причине, не мог и не хотел перебивать целительницу. Наверное, все дело было в невероятной внутренней силе, которая исходила от женщины-эльфийки и распространялась по всему лазарету.