-- Семь лет ждала тебя твоя сестра; шесть лет искала я тебя повсюду. -- Беспристрастно говаривала дракониха. -- Я рада, что ты нашёл в себе мужество отказать той дылде. Я её не видела, и знать не знаю, но мне она отчего-то сразу не понравилась! Как ты мог нас бросить? -- С укором вопрошала она. -- На кого ты нас оставил? На кого же променял? Стоило ли оно всего того?
-- Я уже наказан, и изрядно. -- Отвечал ей Олвин с камнем на душе. -- Отнеси меня домой, молю.
Но Иддир и не подумала. Вместо этого она задумала иное.
-- Сейчас будет больно. -- Предупредила она. -- Терпи.
И изрыгнула хвосторога небольшое пламя, и опалила им брови измождённого годами и дорожными переходами гнома.
-- Ибо обморожение имеется на твоём лице! -- Сердито вымолвила Иддир. -- А теперь дотронься ладонями до лица -- согрелись ли они?
-- Немного. -- Ответил тот. -- Благодарю.
-- Видишь ли ты что-нибудь сейчас?
-- О нет.
-- Ну, я не маг, а всего лишь дракон. -- Развела крыльями Иддир.
И усадила она Олвина к себе, и полетела в Гномгард.
Тем временем одна часть вражьего войска, одно крыло двинулось в тыл защитникам своих земель. И вот: пробил час, и взяла Юнни в свои руки оружие магическое и оружие физическое, ибо некому больше было его взять -- убили злыдни Ларуал, изничтожив как её ману, так и её ауру; нет больше у рода Олова матери гномов. Долго, долго сопротивлялась Ларуал, и некому было её одолеть, ибо берегли гномиху и руны, и боги; однако, слишком много оказалось по её душу врагов, и главный василиск обнажил и свой взгляд, и свой клинок -- его магия, его сила оказалась посильнее гномьей. Отныне Ларуал -- гномья королева в стране теней, что превращается в звезду и указывает путникам путь...
И подняла гнома-воительница тревогу, протрубив в рог боевой клич. И откликнулись на её зов и женщины, и дети, и старики. Каждый взял себе оружие, и стеной встали перед врагом. Но силы были слишком неравны, ибо под грохот больших, тяжёлых барабанов, в которые долбили неторопливо идущие тролли; под звучание низко настроенных скрипок, на которых быстро-быстро играли гоблины; под адский визг вампиров и страшное, ужасное, звериное рычание демонов на свет богов вышло вооружённое до зубов войско. И лица воинов были раскрашены в "корпспэйнт" -- трупно-боевую раскраску, в состав которой входили кровь, мел и дёготь. И мел делал морды недругов, недоброжелателей бледными, точь-в-точь как у бездыханных тел; дёготь подчёркивал впалость глаз, а кровью были измазаны рты. Страх и ужас шли впереди этого войска, и многие из тех, кто пришёл к Юнни, дабы стоять плечо к плечу, дрогнули, и справедливо убоявшись, побросали оружие своё, ибо не пристало слабым противостоять сильным; сие есть избиение, а не бой.
Пыль стояла столбом, и вот: Зло всё ближе и ближе. Осталась Юнни одна-одинёшенька, но взгляд её был твёрд, а руки с силой сжимали щит и меч. И увидела гномка среди солдат того, кто однажды нарушил покой в гномьей деревне на целую неделю, придя в "Коннахт"; того самого, что нагрубил и вёл себя прескверно. Узнала Юнни его взгляд, ибо и сейчас не отрывал он своих глаз от гномки.
Обложили гномку со всех сторон, обступили. Направо и налево наносила она удары; самоотверженная, непокорная, неприступная. Много, много полегло злых тварей у её ног, сваливаясь в целую гору; но не отяжелел ещё меч в руках воительницы, ещё держит она удар.
И отделились от той чернющей тучи двое, и были это главный василиск, да тот чужак, который не отводил своего алчного взора от некогда своей обидчицы, а ныне своей жертвы, своей добычи -- не простил, не простил в злопамятстве своём тот чернолюд униженья своего, когда не получил он своего; когда огрели его сковородкой по затылку, и вышвырнули вон.
И щит уж -- решето, и меч сломался; слабеет и рука, и тело. И накинулись на гномку полчища врага, и уже почти сломили дух, но зовёт, зовёт труба на бой -- одолевать стал Гномгард, устоял Эльфхейм и Мэнн. Испугался враг, потерпев пусть и не сокрушительное, но всё же поражение; и понял, что одной лишь силой не сломить ни гномов, ни эльфов, ни тифлингов, ни всех друзей их.
В бессильной злобе своей, на последнем издыхании повалил враг Юнни на землю, связал и пленил, утащив в своё поганое логово -- но прежде, чем удалось иноземцам её схватить, ещё добрая их куча была перебита гномкой! И заточил враг красавицу в башне, дабы согласилась гномка выйти замуж по доброй воле -- ибо даже Зло понимало, с кем связалось, и уважало всё её бесстрашие. Понастроило Зло в корысти своей вокруг башни красивых построек, лёгких беседок; насадило деревьев, ведь многое в Его власти. И задирали свои головы все проходящие по лугам и полям мимо башни, где томилась прекраснейшая из Камнерождённых; свисали с окошка локоны золотистых волос. Но не мил был свет гномке; всякую пищу она гордо отвергала, ибо понимала, что мечтает враг таким вот образом польстить ей, дабы смягчилась и полюбила Зло, предав добро.
И возвратив на место Каменный цветок, то сердце земли, прибыл Олвин, верхом на драконе, домой, и почуял неладное, ибо опустел тот край, что так дорог ему был; вились, вздымая к небу струйки дыма, остатки костров и пожарищ. Пепелище наблюдалось всюду и кругом, и немой плач висел в воздухе. Слишком, слишком дорогой ценой вырвали волшебные народы себе победу! И победу ли? Хоть враг и ушёл, но пообещал самому себе и всем, что ещё вернётся, и вернётся скоро.
И искал Олвин при помощи поводыря-огнехвоста и драконихи Иддир свою названную сестру среди живых, и не нашёл; искал и среди мёртвых, перебирая горы останков -- как гномов, так и их злейших врагов. Всё без толку...
"Где же ты... Где?".
И искал Олвин ответа на свои многочисленные вопросы, и обратился к жрице своего рода, матери гномов из рода Железа.
-- За неё не беспокойся! -- Отвечала гному наставница. -- С ней всё хорошо, и пока ничего ей не грозит... До поры, до времени, ибо притихло Зло не просто так!
-- Расскажи мне: что ты видишь? -- Не отставал Олвин.
-- Вижу я, как далеко на востоке, близ южного края этого мира, взошли три вершины, и высота двух рассчитана. И одна вознеслась над землёю на две тысячи шестьдесят две лиги, а другая -- на две тысячи семьдесят восемь. Но высота третьей пока сокрыта от меня...
