Не поняли боги стенаний, причитаний морских эльфов, но внемлили их просьбе, и вдохнули в камни жизнь.

   Спали гномы очень долго; но постепенно, камушек за камушком пришли в движение, и начали осыпаться с ближайшей к морю горы на землю, и началось сие действо в Первом году Первой эпохи.

   И испугались эльфы, и сбежались на шум. И пришли в предгорную долину не только морские эльфы, но и все остальные, ближайшие к ним родичи. Они стояли вместе, рядом, но, в то же время порознь, ведь Зло проникло в эти земли ещё до эльфов; и было это самое презлое Зло, какое только можно было себе вообразить. Сейчас оно ещё было молодое, неокрепшее, но подающее огромные надежды... Для того чтобы тот благодатный край когда-нибудь был испепелён да уничтожен.

   -- Минуло порядком пару-тройку тысяч лет, -- Молвил эльф, что рядышком стоял, поближе всех к взбеленившейся долине. -- Но такого я совсем не видел.

   -- Мы увидели воздух, мы увидели землю, -- Продолжил эльф другой. -- Мы подружились с лесом, подружились с морем; но такого мы не лицезрели никогда!

   -- Что же там творится, и что же происходит? -- Вопрошал эльф третий. -- Воистину, для нас это загадка! Необъятна ся земля, ведь горы -- нечто новое для нас.

   И подошли они ближе, и вот: уже не камни, но какие-то невиданные доселе существа сидят прямо на земле, и стряхивают с себя пыль, отчаянно чихая из-за ярких солнечных лучей, так раздразнивших их ноздри. Недра же земли умолкли, и грохотание в горах на время прекратилось.

   Новоявленные взору эльфов создания были коренасты, невысоки ростом, и всё как-то больше вширь они удались; полнёхонькие, престранные на вид пухлецы. Растительность на их теле была в преизобилии -- в особенности на их суровых лицах. И если эльфы были бледны, как лунный серп, то новички были ни дать, ни взять ожившие камни -- такие же грубоватые, шероховатые, неотёсанные комки; комки шерсти, на вид немного глупые и смешные, но с гординкой во взгляде, и страшно сердитые.

   -- Уф, уф, уф, как долго же мы спали! -- Щетинясь, произнёс один из неизвестных.

   -- Уф, уф, уф, но всё же пробудились! -- Пробурчал ему в ответ такой же преугрюмый тип, стреляя глазками из-под нависших и густых бровей.

   -- Уф, уф, уф, водицы бы испить! -- Шумел третий из непонятных комочков.

   -- Уф, уф, уф, и желудок плотненько набить! -- Ворчал четвёртый.

   И подошли к ним эльфы ближе, и развели руками, переглядываясь между собой.

   -- Хе номэс? Хе номэс?<a href="http://samlib.ru/l">1</a> -- Спрашивали, говорили, и совсем не понимали. -- Вы только появились... С чего ж вы голодны?

   -- Гномес? Кто такой "гномес"? -- Переспросил тут самый важный, самый главный из Рождённых горой, подходя к своим.

   Этот сородич древних камней был заметно выше остальных своих собратьев; статен и более серьёзен он был. И притихли разом все, ибо понятно стало, что именно он -- вождь и предводитель целого народа; племени, что явилось пред лице эльфов из-за скал, гротов и подгорных пещер.

   -- Нет средь нас никаких "гномес". -- Спокойно, степенно и безо всякой обиды и тревоги в голосе изрёк он, выступая немного вперёд. И все его родичи попрятались было за его спиной, но тотчас расправили свои плечи, ибо уже тогда, с самого своего возникновения обрели они и храбрость, и отвагу, и достоинство, и честь -- ведь боги, сотворив их, не забыли про них и наделили другим видом своего благословенного дыхания. -- Но если слово это ново для вас самих, и не выражает неприязни к нам -- стало быть, мы и будем отныне гномами, ибо это первое, что мы услышали после того, как породила нас вон та высокая гора.

   -- Мир тебе, о славный гном! -- Расступились эльфы в изумлении великом, и добавили с глубоким уважением. -- Селись, где хочешь, народ нам твой нисколько не мешает; он не ущемит нас нисколько и ни в чём, ибо узрели мы во взгляде твоём великую мудрость уже сейчас, хотя ты только в мир этот явился.

   И собрал говоривший с эльфами гном весь народ свой в круг, и сказал так:

   -- Се, земля наша, что у гор; здесь мы родились.

   И дали эльфы гному имя "Нейн", и первым среди гномов был он во всём, и пример всем подавал преподобающий. Суровым, крепким, властным, но к просьбам страждущих -- несомненно, соучастным; поучал Нейн гномов любя, ни разу голос не возвысив. Одевался же он неброско, скромно; строг, но многомилостив он был. И слушали его все, и внимали; и чад своих во справедливости да наставляли. Тянулись к Нейну даже змеи, что ползают на чреве своём пред богами древности уже порядком лет. Истинно, истинно это есмь тот, за которым пойдут даже на Край Света -- сказывали даже, что тот гном побывал и на Луне, и в глубочайших недрах земли, и даже под водой.

   И обучили эльфы Нейна своему языку (каждому из трёх наречий), и овладел он им в безусловном совершенстве; и в ответ обучил Нейн эльфов гномьему говору. И как эльфийский язык был восхитителен на слух, упоительной усладой для ушей, ибо точно музыка лилась, вместо росы из хрустального кувшина -- так и гномий язык был мужествен и звучен.

   И более же всего радовались гномам поначалу морские эльфы -- ведь именно они на протяжении многих лет тщетно пытались разговорить камни: они даже расписывали камни рунами (которые придумали лет за пятьсот до становления гномов); но не проявили гномы должного интереса в ответ -- нет, они не были неблагодарными, но водная стихия не предназначена для них, судьбою не отпущена. Не находили они там себя, чурались моря. Не строили гномы себе кораблей, ибо это было им не нужно -- вместо того, вознамерились они приобщиться к тому, из чего были сотворены -- и часто навещали они одиноко стоящие камни подле высокой-высокой горы, что не превратились ни в кого; стояли и глядели на них длительное время. Первыми каменщиками, первыми каменотёсами стали гномы; великая их в этом заслуга; день и ночь кипела работа в их каменоломнях. Однако же, пока что не спускались гномы вглубь земли, в глубокие и тёмные пещеры -- ведь не было ещё в том всём нужды. Для жилья они использовали либо уже имеющиеся в горах пространства, либо прорубали скалу по своему усмотрению, и каждая пещера была рассчитана на одну семью.

   И сблизились гномы вместо того, с эльфами лесными, и великая дружба пробежала меж них, ибо полюбили гномы всё древесное. И поставляли эльфы им стволы -- но не стволы молодых деревьев, а старых и больных, но не менее крепких. Доски и брёвна делали из них гномы; первыми в мире столярами и плотниками они стали. Гномы, гномы явили миру первую мебель, и была она удобна и гному, и эльфу, ведь мастера трудились и старались ради всех. Столы и стулья, диваны и кресла, кровати и оконные рамы -- это всё они, гномы; пожалуйста, помните о том.