Особое удовольствие доставляло то, что шагал он теперь по настоящей дороге, небольшой участок, километров на пять, примыкавший к разлому был размолот в труху, но уже через пару километров начинался вполне приличный асфальт, как ни странно, но дожди почти не размыли покрытие, небольшие трещины можно было просто перешагивать. Прямо по курсу был посёлок, где ему будут рады, там он поговорит с местными и выяснит, как ему поступить дальше.

  До посёлка он добрался к вечеру, встретил его глухой частокол из брёвен, в котором были двустворчатые ворота. Над воротами висела табличка, а на ней краской было выведено название "Новый". Посёлков с таким названием он уже встречал не меньше десятка, старые обиталища людей становились по разным причинам непригодными к проживанию, а потому приходилось жителям собирать вещи и переезжать на новое место, отстраивая там новый населённый пункт, над названием которого размышляли недолго.

  Перед частоколом стояло подобие противотанковых ежей, сделанных из деревянных кольев и связанных между собой проволокой, масштабная атака тварей (каковых не случалось уже года два) просто завязнет в этих укреплениях, а со стен их будут постепенно расстреливать. А на некоторых кольях, видимо, для устрашения безмозглых созданий, висели черепа убитых. Тут был почти весь спектр изменений, вызванных вирусом. Были черепа, похожие на волчьи, были вытянутые вперёд, как у крокодила, челюсти, имелось подобие акулы, некоторые имели дополнительные костяные наросты на лбу, соединявшиеся с черепной костью перемычками. Надо будет сообщить научникам, где брать материал для изучения природы вируса.

  Остановили его метров за десять. Со стены его окликнул громкий и грубый голос:

  - Кто такой? Руки на виду держи!

  - Панцирь, - представился он, показывая руки. - Знаешь такого?

  - Не знаю никакого Панциря, - проворчал мужик с ружьём, высунувшись из-за стены.

  - Так позови тех, кто знает, - спокойно объяснил он часовому. - Таких много. Мне бы со старостой вашим перетереть. С Дедом.

  - Нет больше Деда, - мужик разом погрустнел.

  - Давно?

  - Да вот, сорок дней недавно справили.

  - А кто теперь за него?

  - Швед, его выбрали, ну и Свиридов тоже на подхвате.

  - Ясно, тогда мне к ним.

  Мужик кивнул кому-то за стеной, после чего заскрипела самодельная лебёдка, и ворота стали медленно открываться. Открылись они ровно настолько, чтобы пропустить одного человека. Панцирь протиснулся внутрь и, поприветствовав собравшихся у ворот мужиков, направился прямиком к зданию местной администрации.

  Никто не пытался его остановить, большая часть населения его отлично знала и помнила только с хорошей стороны. Двухэтажный домик местного "мэра" был не заперт, стукнув для порядка в дверь, Панцирь спокойно её распахнул и вошёл внутрь. Там, за большим столом сидел худощавый мужик лет пятидесяти, тот самый Швед. Панцирь его помнил плохо, но знал, что мужик толковый, один из первых, тех, кто организовал поселение и наладил относительно нормальную жизнь.

  - Добрый день, - сказал Панцирь, протискиваясь в узкую дверь.

  - Сашка? - Швед подслеповато прищурился. - Я думал, тебя давно в живых нет. Проходи, присаживайся. Есть хочешь?

  - Хочу, - сказал Панцирь, немного подумав. - От горячего бы не отказался.

  - Сейчас, - Швед выглянул в соседнюю комнату и негромко позвал, - Настенька, сообрази нам с гостем чего-нибудь, горячего лучше. Борщ? Вот его и неси.

  За стеной кто-то громко загремел посудой, а они вдвоём уселись за стол.

  - Рассказывай, Сашок, где всё это время пропадал? Я слыхал, в дальние земли намылился, на запад?

  - Так и есть, Павел Глебович, был я там. До Москвы дошёл, до Башни самой.

  - И? - в глазах Шведа появился неподдельный интерес.

  - Всё так, как говорили по радио, есть законная власть, техника, оружие, медицина. Пытаются страну восстановить, пока довольно успешно, людей только у них не хватает, там, на западе, населения осталось ещё меньше, чем здесь.

  - Оно и понятно, больше людей было, больше тварей получилось. А как скоро до нас доберутся?

  - Год, может быть, два, сейчас они с мостовиками контакт устанавливают, железную дорогу кладут, а где есть, восстанавливают, паровозы пускают.

  - А как же с заразой? Восстанавливать людей надо, а дети, считай, не родятся совсем.

  - Средство у них есть, сейчас доделывают, да и детей уже предостаточно родилось, через два-три поколения, думаю, страна почти настоящая получится.

  - А чего же ты ушёл? - подозрительно спросил Швед.

  Тут они замолчали, поскольку в комнату вошла девушка лет двадцати в вытертых джинсах и футболке, поставившая на стол две тарелки с наваристым борщом, от которого шёл пар, а чуть позже принесла две алюминиевых ложки и корзинку с ломтями чёрного хлеба. Девушка была довольно красивая, но её слегка портила короткая стрижка. Совсем короткая, как после тифа. Дождавшись, пока она выйдет, Панцирь продолжил:

  - Меня с заданием отправили, - сказал он, взяв ложку и осторожно подув на тарелку. - Всего объяснить сейчас не могу, секретность, да и сам я половины не понимаю. Но нужно мне одного человечка найти и привести его к ним. Вот тут.

  Он отложил ложку, встал и подошёл к стене, на которой висела большая карта, очевидно, позаимствованная из кабинета географии. Панцирь ткнул пальцем в одну точку.

  - Тавда? - Швед поморщился.

  - Чуть южнее, - объяснил Панцирь, снова усаживаясь за стол. - Он там должен объявиться тридцатого апреля.