Старик выходит из своей кабины, положив руки на голову. Я толкаю его с дороги, снимаю его пальто и связываю его галстуком и поясом. Затем я беру его на руки, как большого ребенка, и осторожно кладу на заднее сиденье Зила.

   Мне немного тесно в его пальто. Но сейчас не время выбирать. Я также забрал его шляпу. Это намного лучше. Она надета к середине лба. Отлично, это скроет меня как можно сильнее.

   Я сажусь в грузовик и уезжаю.

   Примерно в шестнадцати километрах от села меня настиг армейский джип. Я подхожу к вершине небольшого подъема. Я смотрю вверх. Два вертолета парили над дорогой под Выборгом.

   Выборг занимает неглубокую долину прямо на берегу Финского залива. За холмами на другой стороне города граница.

   Прежде чем попасть туда, есть мост. Закрыт. Издалека я вижу полдюжины джипов, два броневика и вертолеты наверху. Это то, что они ищут.

   К плотине подъезжает еще один грузовик с навозом и соломой. Солдат дает ему знак пройти, не проверяя его.

   Немного расслабляюсь и ухожу. В трех метрах от блокпоста я опускаю свое окно и хрипло кричу:

   - Что происходит ?

   Солдаты отодвигаются и дают мне знак проехать, но не отвечают. Понятно: они все еще ищут черный лимузин. И ничего больше.

   Я пересекаю город за десять минут и заезжаю на ​​начало холма. Я начинаю дышать немного больше, свободно.

   Мне осталось пересечь только одно препятствие, но самое сложное - это граница.

   Около семи часов я прохожу мимо знака, указывающего на ГРАНИЦУ В 2 КИЛОМЕТРА.

   Более двух километров. Очевидно, будет шлагбаум и охрана. Но темно. И холодно. Если мне повезет ...

   Но у меня есть одно большое преимущество: они, должно быть, не догадались, что я зашел так далеко.

   Я прохожу еще пятьсот ярдов и оставляю грузовик в переулке. Если кто-нибудь его увидит, он, вероятно, подумает, что он сломан. Я начинаю идти по лесу, когда начинает падать снег. Звук ветра в верхушках деревьев кажется, будто вдали плачут тысячи младенцев.

   Я перехожу небольшой ручей. Я взбираюсь на крутой берег с другой стороны и слышу крик животного. Озноб в спине. Вынимаю свою Вильгельмину.

   Кто-то кричит на кого то справа от меня. Я останавливаюсь, чтобы послушать. Это не животные. Новый крик. По крайней мере, двести ярдов. Звучит как по-русски, но по ветру я ничего не понимаю.

   Наклонившись, я продолжаю двигаться вперед, очень медленно, как можно осторожнее.

   Минут через пять я вижу свет. Я прохожу еще сотню ярдов и прячусь за большим деревом, чтобы рассмотреть пейзаж.

   Лес вырублен примерно на пятьдесят метров. Затем стоит высокий забор из сетки рабицы. Свет исходит от прожектора сторожевой башни в двухстах метрах слева от меня. Справа, примерно в километре от меня, я вижу еще одну сторожевую башню с большим прожектором.

   Вдоль забора патрулей нет, но под сторожевой башней четверо солдат собрались вокруг застрявшего джипа. Это был их крик.

   Пришло время идти. Я убрал Вильгельмину и вынул кусачки из сумки с инструментами. Я взял их и пополз к забору.

   С этой стороны лес вырублен на пятидесят метров.

   Но, с другой стороны, всего на двадцать пять метров.

   Это означает, что даже если я пройду, у меня все равно будет двадцать пять метров открытого грунта, чтобы ударить, прежде чем я успокоюсь.

   Я в пятнадцати метрах от забора, когда слышу рев двигателя джипа. Я слышу, как крутятся колеса, когда водитель пытается двигать машину вперед и назад, пытаясь вытащить ее из ямы.

   Я жду немного и продвигаюсь.

   Снег начинает падать гуще. Я смотрю на сторожевую башню. Она чертовски высокая и хорошо освещенная. Это отстой для твоих костей, старый Ник. К счастью, охранники заняты тем, что наблюдают, как их приятели занимаются с джипом.

   Я у забора. Я начинаю перерезать провода один за другим.

   Джип снова заводится. Двигатель завывает и через несколько секунд заноса вылезает из трясины.