Но в прежней квартире они прожили всего несколько лет. И в нее мама переезжать тоже категорически не хотела. Все время говорила, что не чувствует себя дома. Домом она по старой памяти считала квартиру в Ростове, в которой родители прожили четверть века, лучшее время своей жизни, и которой давно уже не было.
Но так или иначе в прежнем районе мама хорошо ориентировалась: много лет гуляла там с детьми, водила их на занятия, ходила по магазинам. С новым районом – сколько бы мы с отцом ни доказывали ей, какой прекрасный вид из окна, какой большой зеленый двор – такая редкость для Москвы, – выстраивать новые связи мама категорически не хотела. Или уже не могла. Даже выйти во двор погулять отказывалась.
– Мне и на балконе хорошо!
Уговорить маму лишний раз выйти из дома стало практически невыполнимой миссией. Каждый раз на нее нужно было настраиваться как на битву.
Если раньше, уезжая, мы оставляли родителям нашего йорка Максимуса и мама всегда с ним гуляла и после подробно рассказывала мне по телефону, как он себя вел и какие кустики пометил, то теперь Масимуса на прогулку выводил только отец.
Что делать?
• Не снимайте пожилых родителей с насиженного места. Если можете этого не делать, не делайте!
• Уверены, случись что – сможете обеспечить им надежный уход на расстоянии, – не делайте!
• Не уверены – сокращайте расстояния всеми возможными способами.
• Но не стирайте границы совсем.
• Если вы давно живете отдельно от пожилых родителей и родственников, вряд ли стоит начинать… Не выживете!
@моя_история
Юлия Баева, село Диканька
День какой-то…
Вразвалочку, что ли?
Пирожков-то я нажарила целую мЫску! Вполне себе бодро лепенила и жарила. С картошкой и капустой. Два в одном!
И с мамой ссорилась тоже бодрячком!:)
Ни в какие мои планы не входило ссориться! Ни с кем! Тем более – с мамой.
Но когда обижают моих детей или кого-то из моей придворной своры, у мамы падает забрало, как говорит моя дочерь Анна-старшая!:)
Выдала собаке Лесе кусок позавчерашнего яблочного пирога. Мамочка увидела Лесю с пирогом и давай орррать на все село, что Леся украла! И что Юля-Юля-Юля должна что-то немедленно предпринять!
Маме объяснила, что Леся не украла. Что я ей сама дала.
И погорячилась Лесе выдать второй и последний кусок шарлотки:) Пока мама еще не успела уяснить про первый!:)
Мама стала оррррать еще громче!
Мало того! Моей собакой Лесей командовать:)
– Ты туда не ходи! Ты сюда ходи!
Леся растерялась.
– С каких-таких делов ей сюда не ходить? Да и кто это тут ею командует? Когда хозяйка в доме?!
Нннуууу я это…
И сорвалась!
Грымнула на маму! Что с моими детьми и моими животными я сама как-нибудь разберусь. И ни в чьей воспитательной помощи не нуждаюсь!
Мамочка уже и так была заведена, а тут вообще всссссспылила.
И сообщила мне, что видеть меня не может!:)
Ну, и я ей сообщила, что живу я тут! И что ежели она пойдет в свой домик, то наблюдать ненавистную меня не будет!:)
Через часик уже разговаривали друг с другом как ничего и не случалось.
Но сама себе продолжаю удивляться…
Чего это я?..
Глава 6. Диагноз
На прием к врачу маму вели «под конвоем». Слева я, справа отец.
Пять минут пешего хода от их нового дома до клиники стали пыткой.
То есть пытка началась еще раньше, когда маме сказали, что мы идем к врачу.
– Одного понять не могу, зачем это нужно?!
– Я, слава богу, здоровая!
– Сами и идите, если вы больные!
– Кто сказал, что мне надо к врачу?!
– Куда мы идем?
– Это кто так решил?!
– Я недавно была у врача…
«Недавно была у врача» – это много лет назад.
И через тридцать секунд все снова опять по кругу.
Первое, что я сделала, как только перевезла родителей ближе к своему дому, оплатила маме прикрепление к ближайшей хорошей клинике. Куда мы ее теперь и вели.
Отец тогда своим здоровьем более-менее занимался. Достаточно регулярно проходил обследования, принимал лекарства. Только взять с собой маму у него не получалось никак. Выслушав подобный круг ее вопросов и восклицаний по сотому разу, отец взрывался и уходил на обследования один.
И вот теперь мы, собрав в кулак всю свою волю и терпение, вдвоем ведем маму к врачу. В более чем приличную клинику.
– Что это за врач такой?!
– Она со мной даже не поговорила! Уткнулась в свой этот, как его…
– Компьютер. Мама! У нее в компьютере все данные, все анализы. Она изучает твои анализы в компьютере.
Объяснить не получается.
В понимании мамы хорошие врачи – это терапевт, отоларинголог и педиатр из ведомственной поликлиники времен моего детства, которых она знала много лет и которые знали ее и наши семью. И которые с ней на приеме – разговаривали.
Нынешняя врач, погруженная в компьютер, маму категорически не устраивает. Бесит. И мама своего отношения не скрывает. Всячески излучает негатив.
– Не буду я отвечать! – негодует мама, когда невролог простит ее нарисовать циферблат часов или вычитать из ста семь, и дальше из получившегося результата каждый раз по семь…
– Я знаю, сколько будет сто минус семь! Не надо делать из меня дуру!
– Не понимаю, зачем это нужно! Кому это понадобилось!
– Я регулярно посещаю врача! И всё отлично! Никаких жалоб нет!
И так каждый раз. По кругу. У терапевта. У невролога. И далее по списку…
И через каждые две минуты:
– Зачем мы пришли?
– Это кто сказал, что мне надо к врачам?
– А сами вы почему не лечитесь? Вот идите вместо меня и лечитесь!
И снова. И снова. Пока не взрывается уже папа, которого мама перетянула на свою сторону.
– Эта врач с Надюшей как с больной разговаривала. Вопросы задавала как недоумку!
– Папа! Это медицинские тесты. Невролог обязана задать вопросы и попросить выполнить задания, чтобы сделать заключение о состоянии ее мозга.
В сердцах машет рукой. Как бы ему самому здесь плохо не стало!..
Идем дальше на исследования. Кровь. Моча. ЭКГ. УЗИ. МРТ…
Каждый раз маме нужно помочь раздеться, помочь лечь, встать, сделать, что просит медсестра или врач, помочь одеться, пропуская мимо ушей непрерывные «зачем это нужно… кто сказал, что мне надо это делать… а сама чего не делаешь?!»
– Мамочка! Я прошла обследования в этом году. И выполняю всё, что врачи назначили. Теперь твоя очередь.
Тогда мама еще могла вылежать положенное время на МРТ. Сейчас это было бы уже просто невозможно.
После всех исследований мы и узнаём диагноз.
В медицинских терминах – «дисциркуляторная энцефалопатия… когнитивно-мнестический синдром… смешанная заместительная гидроцефалия… цефалгический синдром…»
А на простом человеческом языке диагноз звучит так: лучше уже не будет. Вылечить невозможно. В лучшем случае можно затормозить…
Так я впервые узнаю, что мама никогда уже не будет прежней. Но…
Но то ли не понимаю. То ли понимаю только разумом. Сердцем нет.
Как это – мама, моя мама, сильная, красивая, умная, с отличной памятью, любившая читать книги, играть в интеллектуальные игры, помнившая все дни рождения, дни свадеб, знакомств и прочие памятные дни ее и наших друзей и знакомых, моя самая добрая и красивая, моя единственная мама никогда больше не будет прежней?!
А на ее месте теперь эта седая старуха в стоптанных башмаках – новые туфли надевать отказалась категорически, – которая и всю дорогу обратно вынимает нам с отцом мозг…
Как это?!
Как это?..
Как…
А дальше…
– Акатинол мемантин, – догадывается о назначениях мой приятель Андрей на очередной встрече коллег, когда на стандартный вопрос «как дела?», я, расстроенная, начинаю рассказывать, что дела-то не очень.
