Наверное, будь противник в хорошей форме, он бы сделал нас, как котят, но Сорокина подвела его сыто-сидячая начальственная жизнь, которую он вел последние много лет на должности генерала. В то же время Стас, как опер, умел драться намного лучше меня, а я, сам того не осознавая, облегчил ему задачу, стесняя движения Сергея Николаевича, и не давая ему подняться с пола, чтобы хорошенько врезать гонщику пистолетом по хлебалу. В конце концов, ствол с глухим стуком упал на пол – отшвырнув его ногой в сторону, и тем самым освободив руки, Стас примерился, и врезал генералу прямо в солнечное сплетение. Сорокин задохнулся, и обмяк, а я, воспользовавшись этим, усилил нажим удушающего приема – и давил, до тех пор, пока «удушающееся тело» не перестало трепыхаться, и только потом разжал хватку. Потеряв сознание, генерал беспомощно распластался на полу, перестав оказывать сопротивление при аресте.

- Хватит с него, - с трудом переводя дух, Стас кивнул мне, и достал из кармана куртки наручники. – Спасибо за помощь.

- Да чего уж там, - я поискал глазами Нику, но ее на том месте, где она стояла, уже не было. – Блин, опять эта сбежала!

- Да пусть бежит, - напарник вяло махнул рукой. – В городе уже объявлен план «Перехват», далеко не уедет.

- А с этим что?

- Сейчас группа захвата подтянется, и закончит с ним. Я им уже сообщение отправил.

- И когда ты успел?!

- Когда ты рулил, и на дорогу смотрел.

Группа захвата действительно подтянулась быстро, минут через десять. Присмиревшего Сорокина запихнули в черный микроавтобус без опознавательных знаков, и бритый налысо мужик, который показался мне смутно знакомым, доложил Стасу – девчонку только что засекли на выезде из города, уже организована погоня. Выслушав его, Стас повернулся ко мне:

- Ну что, Красный Дьявол, поехали? Будешь главным свидетелем обвинения, твои показания сыграют решающую роль.

- Насчет этого уговора не было, - напомнил я. – И вообще, мне надо мчаться в гараж, а то меня Катя прибьет на месте. И так два с половиной часа где-то ездил, вместо того, чтобы Степанычу и Владу помогать.

- Ты же только что помог задержать особо опасного оборотня в погонах!

- Ага, думаешь, ее это волнует?

На лице Стаса отразилась досада.

- Если ты не дашь показания, как свидетель, то Сорокин может опять избежать наказания, - заметил он. – Слушай, ну пятнадцать минут, а? Быстро все напишешь, и можешь быть свободен.

- Что написать? Как мы с тобой наркоту перевозили, или как правила дорожного движения по городу нарушали?

- Я тебе подскажу, ты, главное, напиши.

Я посмотрел на наручные часы. Половина девятого утра.… В принципе, не хотелось бы, чтобы Сорокин избежал наказания, а потом заявился ко мне ночью вместе со своей дочкой-любовницей (уж и не знаю, кто она ему) чтобы за все отомстить. И без того забот хватает.

- Ладно, уговорил. Но только пятнадцать минут, не больше.

Стас сразу просиял, и хлопнул меня по плечу.

- Погнали. А потом с меня кофе!

- Лучше бензин, пока мы за твоими преступниками гонялись, у меня теперь бак почти пустой.

- Заметано. Сейчас тут закончу, и поедем.

Телефон запиликал, показывая звонок с незнакомого номера. Опять покупатель, что ли? Вот же не угомонятся! Я раздраженно сбросил вызов, но не прошло и трех секунд, как он начал вызванивать опять. Тогда я отключил телефон, и сунул его в карман. Вечером, все вечером.

Напоследок, проводив взглядом проезжающий мимо автовокзала серебристый «Лексус» (привычка у меня такая – все красивые машины взглядом провожать), я поплелся в буфет. Упоминание о кофе вызвало у меня мучительную жажду, особенно усиленную после экстремальной езды по городу, и срочно требовалось сбросить его. И все-таки, как меняется жизнь…. Еще неделю назад я боялся лишний раз нос на улицу высунуть, чтобы случайно с кем-нибудь из представителей внутренних органов не столкнуться, а теперь добровольно еду в отделение полиции, чтобы стать свидетелем по очень масштабному преступлению и засадить за решетку одного из сотрудников внутренних органов, который когда-то присягу Родине давал, а потом об этом, видите ли, забыл. Мда, такое, пожалуй, кофеем не запьешь, нужно что-то покрепче – бутерброд, хотя бы….

****************

Между тем серебристый «Лексус», миновав автовокзал, свернул на улицу, оканчивающуюся тупиком – дорога упиралась в ржавые ворота, за которыми начинались частные склады, заброшенные после гибели предприятия, которое их использовало.

Казалось, что здесь нет ни одной живой души, но стоило джипу поморгать фарами, как с внутренней стороны ограды мгновенно нарисовался сутулый мужичок в джинсах и толстовке с капюшоном, низко надвинутым на лицо. Повозившись, ему удалось открыть ворота, и частично откатить их в сторону, давая проезд для автомобиля. Миновав первый склад, джип остановился возле второго. Из машины вышли двое крепких ребят, открыли багажник, и выволокли оттуда третьего пассажира – который был совсем плох, если судить по разбитому, окровавленному лицу и глухим стонам, которые он издавал при каждом движении.

- Здесь бросайте, - велел водитель. – Аккуратно, чтобы не помер!

Через минуту пассажир уже лежал на земле на заботливо расстеленной мешковине. Несмотря на сильнейшую боль, ему удавалось сохранять сознание, и сейчас он с трудом наблюдал за мучителями сквозь заплывший от удара глаз. Справившись, крепыши вернулись в джип, и «Лексус», мягко шурша шинами на пыльной бетонке, двинулся в обратном направлении.

- Алло, скорая? – выехав обратно на дорогу, водитель достал телефон. – Тут человек на улице, на земле лежит, плохо ему, хулиганы какие-то побили! Диктую адрес…

Сообщив адрес, он тут же набрал другой номер.

- Алло, Макс? Все, справились. Нет, живой. Ага, понял. Все, братва, двигаем в кабак, и сидим там до вечера, у нас алиби.

- Жалко пацана, - вздохнул один из крепышей на заднем сиденье. – Сопливый еще.… За что его так?

- Вроде он куда не надо нос сунул, - неохотно ответил второй. – Короче, за дело.

- Слышь, а он на брательника той чокнутой, с которой наш босс спит, похож, а? Ну, у которой еще гараж-мастерская в городе.

- Вроде похож.

========== 21. Когда дело пахнет пи… ==========

Когда я, оставив «Супру» снаружи, подходил к гаражу, оттуда мне навстречу вышел мрачный донельзя Степаныч.

- Явился! – проворчал старый автомеханик. И, не успел я открыть рот, чтобы выдать первое же пришедшее в голову оправдание – пофиг, какое, лишь бы самому себя виноватым не чувствовать – Степаныч буквально пригвоздил меня к месту одной фразой:

- Где Влад?

- В смысле?

- В прямом. Утром исчез из гаража вместе с тобой. Куда вы с ним ездили? И где он?

Я озадаченно тряхнул головой.

- Когда я уезжал, он еще спал рядышком с тобой на диванчике. Вообще хз, где он сейчас.

- Тогда объясни это Катерине, - потребовал Степаныч…

Стоявшая посреди гаража Катя выглядела намного лучше, чем позавчера. Сразу видно человека, который наконец-то хорошо выспался и отдохнул – исчезли бледные тени на лице и круги под глазами, исчезло и выражение смертельной усталости из глаз. Даже новехонькие джинсы и обтягивающая футболка с изображением летящего по трассе «Феррари» и надписью сверху «Заречин и К.» смотрелись на ней куда выгоднее, чем привычный замасленный комбинезон (кажется, кто-то наконец-то вспомнил, что она – женщина). В любой другой ситуации я бы попытался сморозить шуточный комплимент – типа, мадам, ваша красота ослепляет, и как мне теперь слепым работать, можно выходной? – но сейчас было не до этого. Хоть Катя и выглядела лучше, характер и настроение у нее, увы, к лучшему не изменились.

- Саша, ты меня хочешь в могилу свести? – яростно поинтересовалась она, пока ее глаза метали молнии. Я покаянно вздохнул, и развел руками:

- Кать, честно комсомольское, не виноватый я! Бес попутал.