Она как раз погрузилась в пенные айсберги, когда зазвучал сигнал вызова. Данка поспешно вытерла руку и схватила телефон – Даниял! По видеосвязи…

– Даночка, девочка моя прекрасная, дай посмотреть на тебя, – шептал муж, от чего у нее все замирало и ухало. Он здесь, совсем рядом, и лишь нелепые условности мешают им насладиться друг другом. Дана закрепила телефон и медленно поднялась из воды, собирая с тела пену и призывно глядя в камеру.

Муж долго смотрел, а затем сглотнул и сказал сипло:

– Сможешь незаметно выйти из дома? Справа от крыльца – летняя кухня, я буду там ждать.

Данке уже перехотелось нежиться в теплой пене. Наскоро обмывшись, она завернулась в халат и вернулась в комнату. Дом потихоньку погружался в спячку, свет горел только в одном, самом крайнем окне, и еще у них с Ольгой. Сестра отправилась в душ, а Данка открыла чемодан.

Сначала схватила спортивный костюм, но воображение нарисовало одну картину, потом другую, и костюм отправился обратно. Достала из чемодана легкий сарафан на бретелях и быстро оделась.

– Ты куда? – удивленно спросила вернувшаяся Ольга, закутанная в полотенце. – Ночь на дворе!

– Дан позвал, – пробормотала Данка, стараясь не смотреть в глаза сестре.

– Ну слава Богу! – одобрительно кивнула та. – Слушай, он же на машине, дуйте в наш номер в гостиницу, вернетесь под утро, никто и не заметит. А я прикрою, хочешь, в окно тебя впущу?

Дана была готова на что угодно, но не предлагать же это самой мужу!

– Ты видишь, как у них тут строго, – шмыгнула она носом, – и Даниял мог вечером выпить. Он с друзьями встречался, кажется…

– М-да, – проговорила Оля, окидывая младшую сестру сочувствующим взглядом, – надо же, такое испытание в медовый месяц! Не понимаю, почему вас нельзя положить вместе? Вы же законные муж и жена, или им наши законы побоку?

– Не знаю, Оль, но Дан сказал, только после свадьбы, так принято.

– Мне Русик говорил, что после свадьбы вы летите на Бали. Или Бали тоже отменяется?

– Да нет, отель мы с Даном давно выбрали, не знаю только, на какое число он его забронировал.

– Ладно, беги, сестричка, там уже муж твой извелся. Может, все же в окно? – вопросительно взглянула она на Данку. Та мотнула головой и направилась к двери. – Куда голышом? – возмущенно свела брови Оля. – Кофту возьми!

Данка набросила на голые плечи кофту и выскользнула на крыльцо. Во дворе было темно, в окнах «мужского» дома как раз погасили свет. Она шла по направлению к летней кухне, видя только очертания крыши на фоне темного неба. Луна светила тускло, звезд совсем не было видно – наверное, с утра снова пойдет дождь, хоть вечер оказался очень теплый.

– Дана, – ее поймали знакомые руки, и тяжелое дыхание у виска заставило сердце запрыгать как резиновый попрыгун.

Они больше ни о чем не говорили, зачем? Твердые губы Данияла накрыли ее губы обжигающим поцелуем, руки потянули за собой, и она сразу же поддалась, позволяя увлечь себя в сторону темнеющей в глубине двора постройки. Звякнул замок, Дан, не разрывая поцелуя, втолкнул Данку в открытую дверь, а потом защелкнул задвижку.

И словно включился тумблер «Можно». Они целовались как безумные, как одержимые, Дан отбросил кофту и сорвал с плеч бретели – все так, как и рисовало воображение Данки. Горячие губы блуждали по ее телу, а нетерпеливые руки уже поднимали подол сарафана, толкая ее к столу, стоявшему посреди комнаты. И это тоже ей подсказывало воображение…

Данка торопливо стянула с мужа футболку, и сама прильнула губами к терпко пахнущему и такому же терпкому на вкус телу. Такой знакомый запах и такой знакомый вкус… Больше раздеться терпения не хватило, все, что мешало, было сдвинуто, и когда Дан оказался в ней, хотелось кричать.

Он понял, запечатав ей рот поцелуем, сдерживая и себя тоже, и какое-то время они оба издавали лишь сдавленные хрипы и стоны, двигаясь друг другу навстречу, срываясь в разный ритм и снова подстраиваясь друг под друга.

Такого фееричного финала у них еще не было. Данка хватала ртом воздух, а Дан удерживал ее практически на весу, они дышали как спринтеры. Даниял пошарил рукой, нашел свою футболку и вытер Данке лоб и спину – она была вся мокрая, как и сам Дан.

– Сладенькая моя девочка, – теперь он целовал ее нежно, так как и раньше, и Дана подумала, что у них еще не было такого жесткого, почти животного секса. Без прелюдий, без ласк – только на одних инстинктах. И это ей… понравилось!

Долгое воздержание, оказывается, имеет свои положительные стороны, если можно так ярко финишировать. И так долго ловить отголоски этих упоительных ощущений.

Руки Данияла подрагивали, когда он гладил Данку, поменявшись с ней местами – теперь он упирался о стол, а она полулежала на муже, пытаясь прийти в себя. При этом у нее ощутимо дрожали ноги.

– Данечка, – она целовала грудь мужа, поднимаясь вверх по шее и встречаясь с его губами. Он отвечал, прикусывал, запуская руки ей в волосы и прижимая к себе по всей поверхности тела. Сарафан уже тоже улетел куда-то в угол.

Незаметно сами собой поцелуи стали жарче и глубже, ласки настойчивее, и они с головой окунулись во второй забег, на этот раз, правда, не такой стремительный и бурный. Зато не менее страстный, трепетный и фееричный.

– Моя любимая, как мне от тебя оторваться? – они оба были мокрые от пота, и футболка Данияла была мокрой насквозь.

– Даня, Данечка, – она целовала соленую кожу, прижимаясь всем телом, как будто можно было так напитаться друг другом, еще глубже проникнуть друг в друга, потому что обоим было все равно мало, слишком мало.

После третьего раза ноги отказывались ее держать. Дан нашел в шкафу бумажные полотенца, вытер себя и Данку, затем усадил ее на стол, собрал по полу разбросанную одежду и сам ее одел, как куклу.

– Ты же моя куколка, – шептал он, и внутри у Данки все растекалось от осознания того, что он так и не насытился ею, он по-прежнему голоден, разве что устал. Это ошеломляло и возбуждало одновременно, и если бы она так не выбилась из сил, точно пошли бы по четвертому кругу.

Прощались долго и нежно, она укутывалась в его ласки и шепот, как в покрывало, стараясь запомнить каждый вдох, поцелуй и касание, чтобы потом, лежа в постели, прокручивать каждую минуту этого неожиданного и ошеломительного свидания.

В дом получилось пробраться незаметно, даже Олю вышло не разбудить. Данка прокралась в душ и встала под теплые струи. Было невыносимо жаль смывать с себя следы Данияла – ее тело, казалось, полностью покрыто метками и отпечатками его губ и рук. И липкие разводы на ногах тоже смывать было жалко. Зато вода хорошо освежила тело и немного прочистила мозги.

Уже лежа в постели, Данка получила сообщение от мужа. Дан прислал фото огромного сердца, выложенного розами, и целый экран, усеянный признаниями в любви.

«Я тебя тоже люблю, Данечка», – еле дописала и успела нажать «отправить» прежде, чем провалиться в сон.

***

На следующий день Даниял уехал почти на неделю. Официальная версия – чтобы нанести визиты родственникам и лично пригласить их с семьями на свадьбу. Но у Ольги на этот счет было другое мнение.

– Какая-то жаба вас засекла и настучала папе Шамилю, – выдвинула она свое предположение, – вот он и сплавил Даника от греха подальше, пока вы тот сарай несчастный не разнесли.

– Летнюю кухню, – Данка пыталась слабо возражать. – Ну чего ты, Оль, Дан в самом деле давно не был дома, вот и решил объехать всю родню, чтобы с ними повидаться, а заодно пригласить на свадьбу. Мы же как уедем назад в Цюрих, когда он еще с ними увидится!

– А тебя тогда чего не взял?

– Так я же еще пока не жена! Точнее, не совсем жена…

Но в душе Данка признавала правоту Оли, ведь Дан теперь даже звонить не мог – они только переписывались. Так что версия, что их нарочно изолировали на время друг от друга, вполне имела место быть.

– Ты посмотри, сколько тут глаз и ушей. Не удивлюсь, если у них имеется перископ, и за вами наблюдали, так сказать, онлайн! – не унималась Ольга, и Данка опять же не могла не признать, что слова старшей сестры не лишены здравого смысла.