Жёлто-песочные стены храма содрогнулись, едва не разрушившись до основания. Массивные плиты, испещренные причудливыми узорами коррозии передали друг другу инерцию невидимого, но ощутимого движения. В этом древнем месте, над каменными плитами пола сгустилось до состояния эфирообразной субстанции и повисло в воздухе облако разряженной энергии. Засверкали нити молний, легкий ветерок привел в движение опавшую листву, словно выпроваживая своих маленьких детишек в попытке уберечь их от кошмарного зрелища, назревающего в этих стенах.

Спустя несколько мгновений наэлектризованная прозрачная сфера вспыхнула ослепительным светом, по галерее храма прокатилась энергетическая волна, с угасающим жужжанием исчезнув за пределами этого дивного места, освещенного светом полной луны.

На месте сферы возникла человеческая фигура.

Фигура сделала шаг вперед, словно после некоторых раздумий. Сделав еще три шага, снова остановилась, медленно сканируя взглядом окружающую обстановку. Метатрона одолевали сомнения. Его длинные черные, как вакуум космоса, волосы плавали в разряженном воздухе, словно в эфире. Сдвинутые брови выдавали сосредоточенность и крайнюю важность его визита из Единого Измерения сюда, на Землю. Однако его вид выдавал и опасения, которые, к его сожалению, сбылись.

Густую тьму озарил свет еще одной сферы, и она опалила лианы, обвивавшие ближайшую каменную стену. Лианы вспыхнули алым пламенем, ибо вторая сфера была огненной. Прокатившись волной остаточного пламени во всех направлениях, сфера рассеялась, и на месте ее возник еще один гость. Характерный звук огненной волны сменил еще более зловещий – звук клокочущего тяжелого дыхания, напоминающего хриплые стоны изможденного до крайности путника, потерявшегося в пустыне. Однако эти стоны не были следствием мук и страданий. Они были следствием неистового гнева.

Ветер стих, все замерло. В воздухе повис пепел. Метатрон заговорил, в полуобороте через плечо глядя на гостя:

– С каких это пор демонам Хаоса позволено посещать земные святыни? Ты же знаешь, это запрещено договором о перемирии, – Метатрон развернулся и сделал два шага в направлении демона. – Убирайся отсюда! – вскрикнул он. Эхо его грозного призыва прокатилось по галерее храма и, казалось, содрогнуло купол ночного неба.

В ответ на эту тираду демон в один прыжок преодолел огромное расстояние и оказался в десяти шагах от Метатрона так, что можно было разглядеть яростный взгляд его огненно-желтых глаз. Если Велиал и намеревался уйти отсюда, то явно не с пустыми руками. Он сделал еще один энергичный прыжок в попытке атаки. Вне всяких сомнений, демон жаждал убить Метатрона, но ярость окончательно поглотила тусклую искру, которую можно было назвать рассудком. Демон забыл, с кем он имеет дело. Метатрон моментально среагировал – он сделал плавное, спокойное движение рукой, и демон, истошно рыча и изрыгая проклятия, отскочил от возникшего энергетичского поля за много метров от цели. Метатрон стремительно приблизился к поверженному врагу, намереваясь его добить. Но Велиал успел телепортироваться на безопасное расстояние, оставив после себя лишь черные вихри пепла.

– Договор о перемирии теперь не имеет никакого значения! Как и все, что ты видишь, что ты знаешь, к чему ты привязан! – голос Велиала был похож на рычание разъяренного хищника, смотрящего на добычу сквозь решетку клетки.

– Первородные сущности почти не имеют привязанностей, Велиал. Чего нельзя сказать о тебе и таких, как ты, – ответил спокойно, чуть ли не шепотом Метатрон, однако вибрации его голоса достигали самых недр сознания Велиала.

В ответ на эту колкость демон издал гневный рык, хотя не мог не согласиться с Метатроном. Его огненные зрачки пылали искренней ненавистью, а на ярко-красной шее пульсировали вены. Черное одеяние почти сливалось с темно-голубым пространством ночи, но Метатрон видел демона насквозь, ибо ни одна мысль не может быть скрыта от Верховного Архивариуса Единого Измерения.

– Ты пришел за Осколком. Значит Аббадон и впрямь решил действовать решительно, – Метатрон ухмыльнулся, все еще стоя напротив демона и проникая в его мысли всевидящим взором. Однако через секунду Метатрон вернул серьезный настрой: – Передай своему хозяину, что у него нет права на Осколок Ядра Потухшей Звезды! И повторяю еще раз. Убирайся!

На эти слова демон отреагировал новой атакой, ибо бурлящая в нем ненависть ко всему живому не давала ему покоя ни днем, ни ночью, а теперь и вовсе доводила до исступления. Велиал произнес заклинание, и прямо перед лицом Метатрона возник огненный клинок, и полоснул его по лицу. На этот раз Метатрон не успел среагировать. Верховный Архивариус вскрикнул, но, оставшись на ногах, понял, что пришла его очередь ретироваться.

Обретя самообладание, он поднял перед собой ладонь, и из нее, рассекая пространство галереи храма, мощным напором полился ослепительный свет. Но демон, уже оправившись от первой неудачи, был наготове. Он быстро среагировал, скрестив перед лицом руки и по обыкновению издав истошный крик. Энергетический луч рассеялся в огненном щите. Земля под ногами соперников завибрировала, снова поднялся ветер, тревожно оповещавший обитателей окружающего микромира о грядущей схватке.

Широкие светло-голубые одеяния Метатрона покачивались на ветру. Через секунду они скрылись под энергетическими доспехами, засиявшими ярко-белым, неземным светом, в бурном сиянии которого померк свет луны. В его руках возникли два луча энергии и призрачно заколыхались иссиня белым свечением, осветив его белые глаза с отсутствующими зрачками и длинный черный диагональный шрам от верхнего угла лба до противоположного уголка губ.

Велиала окутала огненная аура, осветив его черное тряпичное одеяние, плотно окутывающее его красную как кровь кожу. В левой руке пылал огненный щит, вздымая к ночному небу языки пламени и черной копоти.

Так двое старых врагов застыли друг напротив друга в древнем храме. Индийское ночное небо беспристрастно наблюдало за этой сценой своими бесчисленными глазами-звездами. Но Метатрон с Велиалом не спешили продолжать битву, начавшуюся мелкой стычкой. Оба замерли в своих боевых стойках, словно погрузившись в глубокий транс. Они сражались друг с другом в своих мыслях.

Полная тишина окутала храм. Лишь насекомые улавливали на низких частотах толчки вибрирующей энергии, врывающейся в материальный мир из недр космического сознания двух соперников.

Так продолжалось довольно долго, пока, словно по команде, оба не вышли из оцепенения. Клинки и глаза Метатрона загорелись ярче, огненный щит и желтые зрачки Велиала извергли пламя, будто пробудившийся вулкан. С немыслимой силой эти два оружия встретились в обоюдном ударе, и по долине пронеслась новая волна, потревожив сон мирно спящих жителей деревни, на утро подивившихся столь причудливому сновидению.

Рафаил осознал, что чувствует. «Странно. Это очень странно».

Накатившая волна доселе неведомых переживаний грубым толчком заставила Рафаила открыть глаза. Головной мозг выдавал быстро сменяющие друг друга образы, даже не пытаясь притормозить эту карусель абстрактных вспышек.

Через несколько мгновений, а может быть, веков, электрические импульсы мозга дали команду мышцам и всему существу Рафаила ощутить боль. Это новое ощущение явилось чудовищным откровением: уколы тысячи ножей в затылок, щемящий стук сердца, качающего закипающую кровь, судороги мышц, словно от электрического разряда в тысячи вольт, дрожь в конечностях. Тревога, дезориентация всполохами огненных пятен.

Рафаил, конечно же, ожидал, что теперь все будет иначе, но в эти мгновения ему казалось, что фатальная уязвимость человеческой плоти, неотвратимость физической и душевной боли, варварски ворвавшиеся в его вновь обретенную оболочку, низведут самое его суть до атомов! Только эта искра его истинной природы, все еще теплящаяся в глубине его разрозненного «я», помогла ему неуверенно встать на ноги и, сопротивляясь безумию, сформулировать мысль: «моё Я на Земле».