– Это что еще за чудо такое!?– зычно крикнула она увидев незваных гостей Собака услышав это виновато прижала уши, поджала хвост и спряталась в будку. Волчица встала на ноги, чтобы показать себя, униженно понурилась, со стоном легла на брюхо и поползла к ногам Марфы.

– Э серая, да ты как я погляжу не простая зверюга, ну ка повернись, – покачала головой лешенка внимательно рассматривая гостью. Клавдия заплакала.

– Счастье твое девонька, что во время ты ко мне попала. Помогу не плач, не поздно еще. Будешь ты у меня опять в юбке бегать, хвостом крутить и кавалерам глазки строить, а волчат накормим и охотиться научим, вырастут серые разбойники, не печалься.

Время шло. Спасенные Клавдией щенки из погибшей волчьей стаи быстро росли. Лешенка Марфа с помощью карги Глафы кормила их и терпеливо учила охотиться. Когда то давно охотничьи владения их родичей – стаи из скалистого ущелья занимали огромное заросшее мелколесьем плоскогорье на севере и кедровник, упиравшийся в болото на юге. В молодой состоящей из ее остатков стае было 12 щенков разного возраста. Кроме малышей- Серого, Бродяги, Бесхвостого и Короткоухой остальные -Рыжая, Охотник, Черногрудый, Разбойник, Задира, Кара, Храбрец и Остроухая превратились в прибылых ( годовалых ) волков. Они вместе с каргой Глафой и освобожденным из капкана стариком Хмурым пытались снова контролировать эту территорию, но справиться с набегами чужаков еще не могли. Глафа строго настрого приказывала менявшимся дозорным в драки не вступать, а только метить территорию. Несмотря на это весной в стычках погибли трое самых сильных – Черногрудый, Курносая, Силач и старик Хмурый. С горечью в сердце думала лешенка о том, как молоды, беззаботны и неопытны ее щенки. Она понимала, что стае нужно продержаться без потерь до следующей весны и тогда она увеличится. Для этого нужно сохранить старших и дать возможность повзрослеть тем, что помладше. Подумав, Марфа и Глафа решили увести стаю подальше в пустынные места подальше от людей.

Покосившиеся кладбищенские кресты на плоской вершине Погостного холма хмуро глядели вниз туда, где глубокий как ущелье Ковригин овраг упрямо сопротивлялся устроенной прошлой осенью на его дне свалке. Земля его северного похожего на гигантскую лестницу склона не укрепленная ни кустарником, ни корнями деревьев размокая от дождей медленно сползала вниз, хороня под собой городской мусор, уничтожая мерзкий запах гниющих отбросов. Благодаря этому на части дна оврага и южном, пологом его склоне росла еще малина, жимолость, ежевика, ромашки и васильки. С мая по сентябрь целые поляны Иван – чая лиловыми в человеческий рост волнами кланялись под ветром радуя душу и глаз. Край этого разнотравья отсекала грунтовая, кое- как засыпанная щебнем петляющая по дну оврага дорога. Рыжая лиса осторожно выглянула из – за дерева и убедившись, что вокруг ни души огромными прыжками почти не касаясь лапами земли пролетела в низ по склону. Молнией мелькнула над дорогой и скрылась в зарослях у подножья огромного серого валуна, боком утонувшего в кустах. Здесь была ее тайная лежка. На первый взгляд эта лиса ни чем не отличалась от своих диких собратьев. Та же некрасивая, начавшая линять по весне шуба, впалые бока и жалкий, будто травленый молью хвост. Лешенка Марфа путешествуя по лесу в рыжей лисьей шкуре любила иногда полежать здесь, в зарослях за камнем, передохнуть.

Огромный черный ворон громко хлопая крыльями сел на валун. В перевалку прошелся несколько раз из стороны в сторону хитро поглядывая на то место, где спала лешенка, постучал костяным клювом в камень и гортанно рассмеялся.

– Хватит спать ! А ну ка, признавайся сестрица куда на этот раз бегала, не в Огарки ли!?-с сердитой укоризной прикрикнул он внимательно глядя в низ на лешенку.

Лиса в зарослях подскочила от неожиданности, укололась шипами ежевики, оскалилась и зарычала.

–– Никак рассердилась!? – спросил, ехидно хихикая ворон.

– Ай—яй—яй!!!-Уста –а -ла небось матушка !? Ясное дело, туда же три дня пути не меньше! Ушла и мне ничего не сказала! Не стыдно тебе карга старая ?! В Первушино родни не перечесть, а никто тебя знать не хочет, ни разу в гости не позвали, чего же ты то все лезешь к ним?!—он хлопнул крыльями, отвернулся и оглядываясь по сторонам возмущенно добавил, –

–Шутка ли, на целых три дня бросить дом без присмотра?! Удивляюсь я, как это у тебя козы да собака с голоду еще не сдохли.

Марфа смутилась, прижав уши опасливо взглянула на него, виновато помолчала, но все таки отважилась возразить, -

– Что я ирод какой – то голодом их заморить ?! Козам стожок сена припасен и воды три ведра я оставила. Собаку отвязала и еду с запасом приготовила ей, – сказала она смущенно отводя в сторону глаза и добавила,-

–Не серчай на меня братец и взаправду устала я, а как не пойти то было Проша, сестра троюродная померла, провожать я ходила.

Искреннее раскаяние сестры остановило ссору. Лиса неожиданно сладко зевнула во всю свою усаженную острыми зубами розовую пасть. Ворон увидел это и умилившись визгливо расхохотался, -

–Ладно уж, поспи еще маленько, а потом беги домой, я попозже к тебе заверну, новости деревенские расскажешь, – сварливо пробурчал он и громко хлопая крыльями заспешил куда то. Лиса свернувшись клубком, снова задремала. На этот раз она уснула так крепко, что не слышала, как на холостом ходу к валуну за которым она спала, подкатили красные запыленные Жигули. Не видела, как из машины выбралась старуха и в сопровождении остроносенькой блондинки лет 35-ти ушла куда – то. Блондинка неловко ковыляя высокими каблуками по щебню скоро вернулась, подошла к машине, открыла дверь и шлепнулась на сидение рядом с водителем. Лохматый мужчина со следами вчерашнего праздника на лице проснулся. Бензиновая вонь добралась наконец то до лисьего носа, заставила мучительно сморщиться, чихнуть, а доносившаяся из машины негромкая музыка и голоса помешали уснуть заново. Лешенка нехотя начала прислушиваться и потихоньку вникать в смысл того, о чем говорили люди.

– Аркашка заводи!! –ткнув водителя в бок скомандовала блондинка.

–Валь, ты куда старуху дела?! Оставила мусор охранять? – пошутил лениво потянувшись ее спутник. и не дождавшись ответа привстал, удивленно оглядываясь по сторонам, -

–Так че, ждать будем или бабка нас по дороге догонит ?

– Да куда она денется, придет сейчас, остановилась ненадолго Иван чая набрать, –не разделяя его веселья, буркнула Валентина.

– Радуйся, уговорила я ее прям сегодня к бабке Марфе поехать.

– Да ты че, и она согласилась!? Ну давай, здесь же рядом, из оврага выехать и по грунтовке на право пару километров,– удивился и обрадовался Аркадий. Он вышел из машины, закурил, старательно скрывая бурную радость от только что услышанного. Долгожданная свобода маячила впереди, но в нее еще до конца не верилось. Его супруга Валентина сидела молча, недобро хмурясь и вздыхая. Аркадий искоса посмотрел на нее и по своему расценив ее недовольство, вернулся в машину. Низко наклонившись, чмокнул ее в щеку и спросил:

–Че молчишь, если хочешь еще не поздно переиграть все, не больно старуха и мешает, потерпим, куда деваться то.

– Не дергайся, я все устроила и тоже рада, что наконец то согласилась старая. Пусть поживет у Марфы, там хорошо, как на даче, – думая о чем то своем ответила она и вдруг психанув резко повернулась и прошипела, -

– Не только тебе надоело слушать как она умничает и воспитывает ! Я тоже не железная. Сам говорил, что из—за нее жизни нормальной нет! На фиг Марфу, давай оставим старуху здесь, а соседям скажем, что она уехала к сестре. Пенсию получать у меня доверенность есть. Поехали, хоть немного отдохнем от нее, поживем как люди! – в запальчивости крикнула тетка и захлопнула дверь машины.

–Ты че Валюш, совсем сбрендила ? Здесь оставить !?– растерялся Аркадий. Он внимательно посмотрев Валентине в лицо понял, что она не шутит и признаться слегка струхнул.

–Очнись подруга, на зону загреметь захотела?! Не-ет я в таких делах тебе не помощник. Ты что курица не понимаешь, старуху не сегодня, завтра все равно найдут и как потом нам с ментами объясняться ? Идея с бабкой Марфой – класс, куда еще лучше. Отвезем – гора плеч и к нам никаких вопросов. Правда, че такого -в гости подруга приехала – это нормально.