Беру с подноса мимо проходящего официанта бокал с шампанским и удаляюсь в самую гущу событий, к столикам. Кажется, сейчас будет выступление известной певицы. Сажусь за ближайший к выходу. Ко мне поворачиваются несколько мужских голов. Рассматривают пристально, без стеснения, по-деловому, с выражением лица, мол, ничего личного, просто блядство. В горле пересыхает, и становится тошно. От них, от своего одиночества, оттого, что доверилась подруге и оказалась здесь. Делаю глубокий глоток и, предугадывая намерения мужчин встать и подойти познакомиться, быстро ретируюсь из залы. Кошачьим лёгким шагом прохожу на балкон, вспугнув парочку, которая уже «знакомится». Они быстренько исчезают в дверном проёме.

— Простите, ребят, — бормочу вслед и, улыбаясь, опираюсь на мраморное ограждение.

А за спиной раздаётся щелчок. Словно выстрел. Сердце почему-то застучало быстрее. В полуобороте вижу того молодого человека, со взглядом которого мы встретились в лабиринте зазеркалья.

— Вы меня преследуете? — спрашиваю коротко, не сводя взгляда с двух тёмных лун, которые бы словно прожигают, вижу живой интерес к себе в них.

— Если только как Пигмалеон Галатею или Дали Галу…

— О, — коротко произношу я и внимательнее присматриваюсь к нему.

Дамский угодник? Персоналу так положено? Или он предлагает свои «услуги»? Усмехаясь, достаю из сумочки пачку и вытаскиваю тонкую душистую сигарету. Вспыхивает свет от зажигалки и его фотоаппарата. Затягиваюсь сладким вишнёвым дымом, чувствуя жар внутри, и это не только табачный дым. Киваю головой и улыбаюсь, смотря на утопающий в ночи город. Молодой мужчина подходит ближе. Я ощущаю от него терпковатый запах дерева, эвкалипта и мускуса. Аромат слегка пьянит, чувствую, что по ногам пробегается легкая волна возбуждения.

«Вот чёрт, он даже рта не раскрыл, а я уже хочу его», — в голове проносятся совершенно неприличные вещи.

— Вам, наверное, не раз говорили, насколько Вы красивы… — начинает было он.

— М? — немного рассеянно, он начинает с банальщины, и мне внезапно хочется уйти, но одна деталь меня останавливает: он произносит это волнуясь, кончики его пальцев едва заметно танцуют, он в первый раз на работе или то, что он произносит, правда?

— Позвольте, — он касается моей щеки рукой, немного отводя лицо.

Механизм щелкает, а он восхищенно замирает, глядя в объектив, как бы решая сделать ещё или выбрать ракурс удачнее. Наверное, их учат таким образом поддерживать интерес клиента. Осознаю, но всё равно завожусь.

— Почему не цифровая? — интересуюсь искренне, очень удивлена. — Было бы удобнее.

— Да, Вы правы, — произносит он, смущенно потирая переносицу, — но ни одна «цифра» не передаст движение души.

— Её нужно уметь видеть, — отвечаю.

Улыбаюсь. Стеснительный. Смотрю нарочито пристально. Высокий и сильный. Сквозь голубую рубашку проступают волны мышц, не «добытых» в спортзале, всё-таки, наверное, бег и физический труд на грани увлечения, а не зарабатывания денег.

Не скупится в ответ, буквально прожигая взглядом насквозь. Докуриваю сигарету и кидаю окурок вниз, разворачиваясь, вальяжно опираюсь локтями о заграждение. Он смущён. Осекаю себя и вправду смотрю как на мясо. Что со мной?

— Было приятно поболтать, — прощаюсь.

Встряхиваю золотыми кудрями и спешу к выходу.

— Попозируйте мне, — предлагает он, когда я равняюсь с ним.

Мой пристальный взгляд на него. Его горящий на меня. Почему бы и нет? Это же всего лишь фотография…

— Здесь? — спрашиваю немного рассеянно, глазами очерчивая линию от чувственных губ до выреза в рубашке.

— Могут помешать, — он тонко улыбается.

Мужчина протягивает ладонь. Открыто, широко — так, что хочется… отдать свою в ответ, ни секунды не колеблясь, что и делаю. Уверенно ведёт к выходу и через весь зал танцующих, смеющихся и открыто флиртующих. Со мной же происходит нечто другое. Обоюдный выбор, но для чего-то более глубокого, чем вакханалия вокруг нас.

Я не знаю, к чему это приведёт. Думаю, и он тоже. Но его рука крепко держит меня, словно я для него некое видение и могу исчезнуть навсегда. Мы поднимаемся по широкой лестнице. Он ведёт меня по уютному холлу. За дверями других комнат слышатся смех и неоднозначные звуки. Мужчина оглядывается на меня. Я смотрю прямо на него».

Собираюсь с силами и выхожу из дамской комнаты. Огромный офис опустел, и мне тоже уже пора. Собираю сумку и спешу на парковку. Утром ехать к дочери. Захлопываю дверь авто, и память вновь возвращает к выходным.

«— Смущаю? — спрашивает он, когда я, сидя в кресле, пытаюсь поправить глубокий вырез на платье, обнажающий ногу до крутости бедра, до кружева на чулках.

Вздрагиваю и, приковав его взор к себе, отпускаю шелк платья. Мужчина замирает, и его дыхание углубляется, смотрит завороженно. Я же ощущаю, как соски царапают одежду, выдавая меня с головой. Кажется, я даже закусила губу. Поймана в фотообъектив и сфотографирована.

— Вы позволите? — спрашивает дозволения и, не получив, подходит ко мне, притрагивается к лямке платья, она свободно падает, влекомая силой земного притяжения, обнажив полукружие груди.

Я смотрю на него снизу вверх. Фото. Позволяю, почему же? Но ответ находится сразу же: потому что он смотрит на меня не так, как все остальные мужчины. По-иному. Словно бы он был в поиске, а сейчас нашёл то, что искал. Так же, как и объектив его камеры. Наверное, мне лучше уйти. Встаю и оправляюсь.

— Спасибо, — зачем-то.

Он удерживает меня, а я непонимающе смотрю на него.

— Ещё немного, — темные глаза почти непроницаемы, скулы сведены так же остро, как взмах резца скульптора.

Моё растерянное состояние запечатлено.

— Мне нужно что-то делать? — спрашиваю, а объектив скользит по моему телу, ища точки соприкосновения, будто его сильные руки с крупными ладонями.

— Быть, — проговаривает мужчина, вижу, что он возбужден.

А мне хочется подчиниться. Впервые в жизни. Щелчок. Ещё один.

И соблазнить. Руки скользят по молочному шёлку платью вниз и медленно поднимают его. Взгляд двух темных лун вниз, без объектива, исследующий все изгибы тела и следящий за движением ткани. Сильнее темнеющий.

Предстаю обнаженной, касающейся своим пылающим телом его в одежде. Объектив молчит. Как и он сам. Но сомнений нет. Его ладонь ложится на моё горло, и мы встречаемся взглядами».

Авто быстро везёт меня домой, а я не могу выбросить ту ночь из головы. Я тогда не была одинока, и дело не только в сексе. Бывают такие встречи. Мимолётные. Даже без разговоров, но ты понимаешь, что этот человек твой…

«Его ладонь кажется мне ещё горячее, чем моё тело. Он смелеет, и его руки жадно трогают мою грудь, сжимая её, оттягивая соски. Мужчина отрывается от меня, но только лишь для того, чтобы отложить камеру в сторону. На мой вопросительный взгляд, улыбнувшись, произносит:

— Если ты захочешь…

Он притягивает меня для поцелуя, такого жаркого и необузданного, что я теряюсь. В своих ощущениях, когда жар в груди резко кидается вниз, охватывая пожаром ноги. Обескуражена ощущением правильности происходящего. Наши губы встречаются и деликатно знакомятся. Ровно до того момента, пока взгляды не перекрещиваются, а дыхания не становятся настолько частыми, что… Он не даёт опомниться и, прижимаясь всем телом, целует так крепко, что перехватывает дыхание. Вцепляюсь ногтями в его предплечья, ощущая вздувшиеся вены. Он шипит, привыкая к ощущениям, но я чувствую, как это сильнее заводит его. Мужчина отрывается от меня, но только лишь для того, чтобы посмотреть осоловело и ещё больше ввергнуть меня в адов огонь. Вновь его упругие губы, наши языки, хаотично выплясывающие и будящие тёмные инстинкты.

Отрываюсь. Мои пальцы кружат по голубому полотну мужской рубашки, в нетерпении обнажая крепкий торс. Улыбаюсь, прикусывая нижнюю губу. Не даёт насладиться зрелищем. Одной рукой притягивает к себе за шею, вновь целуя так, что сердце заходится, второй ладонью скользя по позвоночнику, задевая чувствительные точки, заставляя влажнеть еще сильнее, спускаясь вниз, сжимая ягодицы, давая ощутить остроту своего вожделения. Мои ладони скользят по торсу вниз и оглаживают крепкий ствол. Предвкушение от предстоящего удовольствия сводит с ума. Он стонет, когда я освобождаю его от брюк, не переставая ласкать.