– Пожалуй, самый грязный город, что я видел, – отозвался Финн Ронне.

– Полностью согласен с Вами, мой друг, – поддержал его капитан и похлопал по плечу. Он отвел матроса в сторону и сообщил ему о том, что он может навестить своего друга в лазарете перед выходом в город. Матрос поблагодарил капитана и последовал его совету.

Мы причалили к Тауэрской пристани почти сразу после моста. В порту стояло много судов, почти все они были торговыми. На другом берегу теснились лодки и местные суденышки, тянувшиеся на несколько километров вдоль набережной.

Близился обед, и капитан предложил команде прогуляться по городу и отыскать местечко, где можно было наполнить свои желудки пищей. Все радостно согласились.

– Я провожу господина Пигми до парламента, полагаю он помнит дорогу? – обратился он к ученому.

– О да, господин Туле, я прекрасно помню дорогу. Я бы с радостью показал вам город, но должен успеть к секретарю до обеда, если позволите? – было видно, что Пигми желает остаться, но в силу обстоятельств не имеет возможности сделать это, потому он, очень расстроенный, спустился с корабля, обернулся к команде, снял шляпу и, поклонившись, простился, – Прощайте, друзья! Мне будет не хватать вас! – слеза выпала на его красивый костюм, и он вместе с капитаном растворились в толпе проснувшегося города.

В этот момент Финн Ронне навещал своего друга Хенрика. Несмотря на перенесенные страдания, он был вполне себе жив и почти здоров. Он чувствовал себя прекрасно, его самочувствие было куда лучше, чем вчера.

– Здравствуй, Хенрик! – переминая в руках шапку, сказал конопатчик.

– Здравствуй, Финн. Я рад видеть тебя! – сообщил больной.

– Я должен был навестить тебя раньше, но не мог, прости, – в поведении матроса было что-то скрытное, не поддающееся объяснению. Он был встревожен или напуган, сложно было сказать, он пытался тщательно скрыть свои эмоции. Но Хенрик хорошо знал своего друга и тут же заметил, что что-то не так.

– Финн, дружище, что с тобой? Ты взволнован? Что случилось? – обеспокоенно спросил Хенрик. Финн Ронне немного помешкал.

– Знаешь… Местный климат и погода плохо сказываются на моем самочувствии. Меня штормит, возможно это зловоние Темзы хочет вывернуть меня наизнанку, – шутливо произнес он.

– Попроси доктора дать тебе какую-нибудь микстуру, она быстро поставит тебя на ноги.

– Гораздо важнее сейчас, чтобы на ноги встал ты, друг.

– Верно подметил. Оливер сказал, что вы собираетесь в город?

– Да, но… я не пойду. Лучше пригляжу за тобой.

– Не стоит, Финн. Оливер присмотрит, а ты иди, развейся, тебе не помешает прогулка.

– Что ж… Быть может, тебе что-нибудь нужно?

– Пожалуй я бы не отказался от пинты23 местного эля, – шутливо сказал Хенрик.

– Будет тебе эль, – засмеялся Финн и, попрощавшись, выбежал из лазарета.

Вскоре вся команда, кроме кока и Хенрика Айердаля, были готовы двинуться в город.

– Знаю одно местечко, думаю вам понравится, там подают отличную выпивку, да и к тому же, девицы там хоть куда! – громогласно заявил Томас Блэк. Матросы одобрили предложение Блэка.

– Не забывайте, господа, что в восемь вечера вы должны быть на борту шхуны! – серьёзным и приказным тоном сообщил Ларс Нансен. Услышав приказ боцмана, матросы вспомнили, что их дело важно и что за это дело им платят большие деньги. Поэтому они решили не напиваться, а просто пропустить пару кружек отменного пива.

Ларс Нансен и я решили пойти в город, чтобы посмотреть на него изнутри. Его, как и меня, распирало любопытство.

Мы вышли на главную улицу – Блэкфрайерс. Улица кишела людьми, тут и там на земле валялся мусор, в каждом переулке шлялись бездомные и сомнительной профессии люди, каждый торговал чем придется, из окон прямо на землю выливались помои, везде рыскали бездомные животные, крысы уже не страшились людей, а были как равные среди них. Много людей были больны, язвы и струпья покрывали их бледную грязную кожу. Полицейские за кем-то гнались. Дети, одетые в рваную испачканную одежду, воровали и бранились на проходивших мимо прохожих. Были и такие, что колотили бездомных палками и обкидывали камнями, и, оглушив одного, грабили его и убегали. Хорошо одетые и, судя по всему, богатые горожане, шли мимо всего этого ада, не замечая его. Затем мы увидели бездомную женщину, которая стояла в центре улицы и кричала что-то, а потом заливалась истерическим смехом. Она обезумела. Смердящий тяжелый воздух душили меня. Это пробуждало во мне самые отвратительные эмоции, на душе стало так плохо, что каждый атом моего тела хотел поскорее убраться отсюда подальше, чтобы не видеть и никогда не вспоминать увиденное.

Я посмотрел на Ларса Нансена. Он шел вперед, нахмурив брови. По его лицу можно было понять, что он полностью солидарен со мной.

Приблизившись к парку Кенсингтон, стало гораздо легче, уже не было видно такого количества мерзости, да и вид зеленых деревьев был куда лучше уродливых кирпичных зданий. Мы решили, что следует перекусить и посетить несколько музеев, прежде чем отправиться в дальнее плавание. Так мы и сделали.

Тем временем, дядюшка и господин Пигми подходили в зданию парламента.

– Вот и все, мой друг. Здесь наши дорожки расходятся, – улыбаясь, проговорил Самсон Туле.

– Очень жаль, что мы так расстаемся. Надеюсь, что в будущем мы обязательно встретимся и, несомненно, побеседуем о ваших приключениях, а взамен я расскажу вам о своих, пусть и менее интересных, – он раздосадовался и поник.

– Не вешайте нос, Джонатан. Я уверен, что очень скоро мы встретимся с вами вновь и тогда… – Туле замолчал и улыбнулся.

– И что же тогда?! – спросил заинтригованный англичанин.

– А тогда и узнаете, – засмеялся старик и, похлопав по плечу друга, потопал в сторону почты.

«Какой же странный человек», – подумал Пигми и поспешил в секретариат.

Примерно в это время команда, состоящая из пяти человек, проходили уже третий паб, но опять не тот, что нужен.

– Эй, Томас! Где твоё хваленое заведение? Мы уже целый час бродим. Мой желудок требует пищи! – кипятился Нильс Тран.

– Да, Томас, когда мы уже придем? Признай, что ты забыл то место, столько лет прошло, – негодовал Джеймс Аллен.

– Спокойно, господа! Вот же оно! Вот! Видите?! – показал пальцем на вывеску Томас Блэк. – Паб «Черная Лисица».

Внутри было мрачно. Мебель из мореного дуба добавляла еще большей мрачности. Бармен протирал кружку и пристально следил за незнакомцами.

– Добрый день. Я и эти джентльмены хотели бы выпить вашего самого лучшего эля! – сказал Томас.

– Если у вас есть деньги, то хоть упейтесь им, – грубо произнес бармен.

– Благодарю вас, господин, – сказал Томас и выложил на стойку несколько фунтов, – сдачи не нужно.

Бармен посмотрел на сумму, улыбнулся и сказал:

– Располагайтесь, господа, сейчас я все принесу.

Кроме матросов, из посетителей больше никого не было. Спустя некоторое время бармен подал долгожданные напитки и несколько тарелок жареных куриных крылышек.

– Куда все делись? – спросил Аллен.

– Смотри на часы! Время и полудня нет, а мы уже пьем. Только пьяницы пьют в такое время, – пошутил Генри.

– Ха! И то верно! – согласился Аллен, вытирая пену с усов.

Матросы беседовали и смеялись, хорошо проводили время и пили эль. Вдруг в паб вошли два полицейских. Молчание длилось недолго.

– Добрый день, господа, – сказал один из полицейских, – просим прощения за то, что потревожили вас. Мы разыскиваем особо опасных преступников. Возможно, вы видели одного из них, посмотрите внимательнее, – он протянул портреты совершенно незнакомых матросам людей. Только Нильс Тран вдруг увел в сторону взгляд, словно он был причастен к чему-то.

– А что они сделали? – вдруг спросил Финн Ронне. Нильс тут же обрушил свой грозный взгляд на конопатчика. Но Финн сделал вид, что не заметил этого.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».