Но проходит час, два. Никто не приходит. И только я расслабляюсь, как раздается стук в дверь. Входит тот самый водитель.

– Вот ваш новый телефон, – он кладет на стол аппарат. – Собирайтесь, я отвезу вас на квартиру.

И больше ни слова. Выходит за дверь.

Спорить не с кем, да я и не хочу уже. Поэтому спешно собираю сумку, одеваюсь, беру новый телефон и выхожу из комнаты.

Водитель уже ждет меня. Берет у меня сумку и рукой приглашает идти вперед. Так галантно. Сейчас он ведет себя совсем иначе, чем в первые наши встречи.

Меня привозят в огромную шикарную квартиру, основной плюс которой – близость к университету. Выхожу на балкон и любуюсь видом.

– Рустам Каримович просил передать вам, что телефон прослушивается. Ему не звонить. Он сам вам позвонит, когда надо будет. Всего доброго, – говорит водитель и уходит.

Можно подумать. Звонить ему еще. И что он рассчитывает услышать в моем телефоне? Хорошо, хоть предупредил.

Так проходит неделя. Я практически возвращаюсь к обычной своей жизни, за исключением лишь того, что живу теперь не в комнате на четверых в общежитии, а в отдельной квартире.

Рустам не звонит. Не приходит. Вообще никак не проявляется. И мне даже кажется, что все это розыгрыш. Про отца и какое-то наследство. Но зачем тогда эта квартира?

В субботу одногруппники предлагают отметить начало учебного года и сходить в клуб. Я не любительница подобных заведений, но раз идет вся группа, то мне неловко отказаться. К тому же мой сокурсник Валера очень просит не отрываться от коллектива.

Валера давно оказывает мне знаки внимания. И уже несколько одногруппниц предупредили меня, чтобы я была осторожнее с ним. Что у него не очень хорошая репутация и все такое. Но я ничего такого не замечаю.

Каждый день он провожает меня до дома. Но не лезет с поцелуями и не пытается обнять. На прощание он обычно держит меня за руку, а потом отпускает и ждет, пока я помашу ему в окно, дойдя до квартиры.

И вот в субботу в клубе он впервые целует меня. Как будто нечаянно, в танце. И я невольно сравниваю свои ощущения от этого поцелую с ощущениями от поцелуя Рустама. Мне это не нравится, но это происходит само собой.

Видимо, приняв мое замешательство за молчаливое согласие, Валера целует меня снова. На этот раз сильнее и дольше. Я отталкиваю его.

– Прости, котенок, – шепчет он мне в ухо, – так сложно удержаться рядом с тобой. Ты такая красивая.

И я чувствую, что его рука опускается с талии ниже.

Освобождаюсь от его объятий и говорю:

– Мне пора!

Валера удивленно смотрит на меня.

– Почему? Рано же еще. Давай еще потанцуем.

Притягивает меня к себе и прижимает. И я бедром чувствую его возбужденный член. И от этого понимания мне становится почему-то противно.

– Нет. Мне пора, – говорю уверенно.

– Хорошо, – вздыхает он, – я провожу.

– Не надо. Не стоит. Останься. Тебе же нравится.

– Нет. Мне нравишься ты, – вдруг признается он и опять наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я уворачиваюсь и иду на выход.

Он бежит следом, приобнимает меня за плечи.

Мы приезжаем на такси к моему дому.

– Спасибо, что проводил, – говорю я, ожидая, что мы, как обычно, расстанемся у подъезда.

– Черт, Насть, так в туалет захотелось, – вдруг говорит Валера. – Не в кусты же бежать.

Я размышляю недолго. Ну, не бежать же ему в самом деле в кусты.

– Хорошо, пойдем, – киваю.

Мы заходим в квартиру.

– Туалет там, – я рукой показываю направление.

Но Валера делает шаг ко мне.

– Иди ко мне, котенок, – шепчет он, обдавая меня запахом алкоголя и сжимая руками талию.

– Валера, перестань! – пытаюсь освободиться я.

– Ну, чего ты, – его руки уже скользят под платье. – Я такое умею. Просить еще будешь.

У меня начинается паника. Я одна в квартире с пьяным парнем, чьи руки сейчас нагло облапывают меня, а губы засасывают шею.

Колочу его кулаками, но мне точно с ним не справиться. Я готова разреветься. Но тут из темноты комнаты раздается знакомый жесткий голос:

– Два часа ночи.

Я делаю так, что девчонка съезжает от меня в тот же день. Потому что чувствую, что еле сдерживаюсь. Ненавижу ее за это.

Она решила, что может играть со мной? Думает, получила хоть какую-то власть? Глупая.

Только слово, данное ее отцу, останавливает меня. Если бы не оно… Так. Все.

Не думать. Забыть. Пусть учится и живет где-то там. Пока ей все равно рано появляться в компании.

В тот же вечер, как маленькая дрянь съезжает от меня, зову к себе Лику. Давнюю безотказную знакомую. Не претендующую ни на что, кроме моего члена и незначительной для меня суммы.

Я трахаю ее долго. Во все щели. Пока она не начинает хныкать и просить о пощаде.

И только тогда падаю на кровать рядом с ней. Я полночи имел ее, но облегчения это так и не принесло. Мне как будто чего-то не хватает. Но чего?

Вот оно – податливое, готовое на все, отличное тело. Рабочий умелый рот. А мне не в кайф.

Выпроваживаю Лику и иду на кухню. Первое, во что утыкается взгляд в холодильнике, – свежая клубника, заботливо купленная домработницей.

Сжимаю зубы, хватаю контейнер с этой чертовой ягодой и швыряю в урну.

На следующий день опять зову Лику. Опять наблюдаю, как она искусно отсасывает. И опять не получаю полноценного удовлетворения. Злюсь уже на Лику.

Надо сделать перерыв просто. Чтобы изголодаться. Чтобы кончить за пару минут, не мучая Лику.

В субботу прошу зажечь камин и сажусь в кресло напротив него. И, глядя на огонь, вспоминаю, как сжимал пальцами сосок и расцеплял тонкие пальчики с ручек кресла. И это была не Лика…

Беру телефон и решаю проверить, где сейчас дочь Михаила. Я специально называю ее про себя именно так. Дочь Михаила. Дочь моего друга. Она – не женщина. Она дочь друга.

Включаю программу проверки местонахождения владельца телефона.

Так. Это не адрес квартиры. Смотрю на часы. Почти полночь! Почему она не дома?!

По карте нахожу, что адрес – это ночной клуб. Просто супер! Маленькая дрянь. Это так она учится? Пошла искать приключения?

Ну, я ей их устрою.

Отправляю человека в клуб проследить, чтобы дочь Михаила из клуба направилась домой, а не к случайному трахальщику. Сам еду на съемную квартиру.

Я жду ее там не меньше двух часов. Мои нервы накалены настолько, что звук входящего сообщения о том, что Настя направляется в сторону дома, заставляет меня сжать телефон до характерного хруста.

Наконец, она заходит в квартиру. И не одна! Я отчетливо слышу мужской голос.

Потом из коридора доносятся какие-то шептания, звуки хлопков. Да, они сейчас просто трахнутся прямо там, в коридоре!

– Два часа ночи, – произношу я как можно жестко и грубо.

Слышу ойканье и вопрос: «Кто это?»

Встаю с кресла и иду к ним.

Отличная картина: девчонка в руках какого-то смазливого сосунка. Бросаю взгляд на его руки, обхватившие ее за бедра, и Настя сама убирает их с себя.

– Это так ты учишься? – спрашиваю строго.

– Как ты… вы здесь оказались? – вовремя поправляется она.

– Кто это вообще? – встревает в нашу беседу сосунок. – Это что? Папик твой? А строила из себя!

Вижу, что с таким говорить бесполезно. Поэтому просто хватаю его за затылок и припечатываю смазливой рожей к косяку.

– Ай! – кричит он. – Ты что делаешь?

На косяке красные пятна, а сосунок тщетно пытается остановить кровь из носа.

– Ты мне нос сломал! – восклицает.

– Продолжить? – спрашиваю я. – У тебя еще есть много, что сломать.

Замахиваюсь и парень тут же выбегает в так и не закрытую дверь.

Подхожу к Насте. Она прижимается спиной к стене и со страхом смотрит на меня.

– Чего не бросилась защищать сосунка? – спрашиваю, еще приближаясь к ней.

В ответ – тишина. Ладно. Потом еще поговорим.

– Поехали! – беру ее за предплечье и толкаю к двери.