Родившийся в Тарту в 1875 г. прадедушка Эдуард был младшим из пяти детей в семье. В 1888 г. семья переехала в Санкт-Петербург. С 1894 по 1901 г. он учился на факультете теологии, окончив его с отличием, в 1901 г. стал пастором на эстонском полуострове Нуке, где изучил шведский и эстонский языки, с 1910 г. был директором немецкой школы в Пайде, городе в центральной части Эстонии. В 1902 г. Эдуард женился на Эдите Иде Нелиссен фон Хакен, старшей из шести детей знатной рижской семьи. Ее отец был уважаемым всеми врачом. Родословная этой семьи простиралась до некоего Херманна фон Хюка, который, по сохранившимся данным, с 1536 по 1543 г. был членом сената и бургомистром Любека. Однако в городском архиве я смог найти лишь запись 1594 г. о впечатляюще пышной свадьбе богатого пивовара по имени Эверт Хюк, на которой присутствовали 108 приглашенных.

Для прадедушки и прабабушки Маасс, которые говорили на русском и по паспорту считались русскими, переезд в Петербург означал большой скачок по карьерной лестнице. В резиденции российских императоров во второй столице Российской империи их ожидал не только духовный сан одного из трех пасторов богатой традициями церкви Святой Анны, но и пост директора немецкого евангелического госпиталя. Помимо госпиталя общине принадлежали дом престарелых, детский дом, квартиры «падших женщин» и школа Святой Анны. Школа до сих пор существует в старом здании под новым названием «Президентский физико-математический лицей № 239» в 2015 году возглавлял список лучших школ России.

За столетия город, основанный царем Петром Великим в 1703 г. в устье реки Невы, разросся, стал центром индустриальной России. Это европейская метрополия царской империи, которая занимала весь восток Европы, север и часть Средней Азии, то есть шестую часть суши Земли, и по развитию уже давно находилась на одном уровне с Веной или Берлином. Согласно данным Meyers Konversations-Lexikon, перепись населения 1881 г. насчитала в Санкт-Петербурге 842 883 жителя (488 990 мужского пола и 353 893 – женского). Сбор сведений относительно вероисповедания получил результат в виде 722 420 правоверных, то есть православных Русской православной церкви, 85 662 протестантов, 28 172 католиков, 20 826 иудеев, 4701 сектанта, 2927 мусульман и 556 армяно-григорианцев. По другим религиям сведения собраны не были.

Семья Маасс с дочерьми Эдитой, названной в честь матери, Иреной, Зигрид (моей бабушкой), Эллен и сыном Вольфрамом жили в достатке недалеко от церкви по адресу: ул. Фурштатская, 7. Позже все дети обрели жен и мужей. Эллен, младшая, вышла замуж за дворянина, владельца земли Риттергут Виттига фон дер Гольца. Эдите, старшей, вскружил голову служащий банка, мечтавший об актерской карьере и носивший простую фамилию Мюллер. Позже, став отцом пятерых детей, он стыдился своего происхождения перед родственниками-дворянами и изменил фамилию на Мюллер-Шталь. Его третий сын, мой дядя – актер, музыкант и художник Армин Мюллер-Шталь, – сыграл роль офицера госбезопасности в сериале «Невидимое забрало», снятом в ГДР с 1973 по 1975 г. Сериал задумывался как ответ ГДР на фильмы Запада о Джеймсе Бонде. Затем Голливуд открыл для себя Армина Мюллера-Шталя. За роль в фильме «Блеск» в 1997 г. он получил номинацию на «Оскар». Блестящую роль кардинала Сторсса мой дядя сыграл в 2009 г. в американском триллере «Ангелы и демоны». Он стал единственным немецким актером, получившим признание и в обеих Германиях, и в Голливуде. Я восхищаюсь его многогранностью. Он не только одаренный артист и режиссер, по всему миру также проходят выставки его живописных работ. В 2011 г. Армин Мюллер-Шталь впервые с 1938 г. посетил свой родной город Тильзит, который сейчас входит в состав России и называется Советск. Здесь он был награжден званием почетного гражданина города.

В Санкт-Петербурге, в служебной квартире, имевшей 14 комнат и гостиные, обитали считавшиеся частью семьи нянечки и гувернантки, две служанки и кухарка, которые помогали супруге священника по хозяйству. Был нанят отдельный человек, следивший за всеми печами в доме. Каждую неделю приходили два мужика, чтобы щетками на ногах полировать паркет и мыть высокие окна. Прабабушка Эдита, которая уже в 12 лет была принята в Академию художеств в Риге и, по семейной легенде, часто путала столовые ложки с кисточками для рисования, использовала появившееся благодаря слугам свободное время, чтобы фиксировать семейную жизнь в замечательных рисунках. Эллен Дагмар фон дер Гольц с наслаждением вспоминает в своих мемуарах ведущий в квартиру обитый красным бархатом лифт с банкеткой, звуки рояля Bechstein и царский полк, который под звуки гимна «Боже, царя храни!» проходил мимо дома.

Однако беспечное детство продлилось недолго. В 1914 г., с началом Первой мировой войны, положение 80 000 человек, имеющих немецкое происхождение, в Санкт-Петербурге стало крайне неуютным. За использование родного языка в общественных местах полагался штраф в 3000 рублей. Многие вернулись обратно в Германию. Те, кто был определен правительством как враждебно настроенные к строю или представляющие опасность, были отправлены в Сибирь. Лишь треть осталась в городе.

Пастор Маасе снял для жены и четырех младших детей дом в деревне в Финляндии. Казалось, что в этой провинции Российской империи они будут в безопасности. Тем временем Санкт-Петербург из-за слишком немецкого названия был переименован в Петроград. Авторитет царя был неустойчив. Царская армия, по численности самое большое войско в мире, демонстрировала полную несостоятельность командного состава. Добавившиеся ко всему экономические проблемы подтолкнули Российскую империю в водоворот катастрофы. Император Николай II и его немецкая супруга императрица Александра Федоровна, урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, утратили доверие большинства слоев населения. Одной из причин этого стала их тесная дружба с окутанным скандалами проповедником и духовным лидером Григорием Распутиным. Он был убит при участии других членов царской семьи в декабре 1916 г., но это уже не могло спасти ситуацию. 15 марта 1917 г. перед лицом ежедневных массовых протестов, демонстраций, голодных маршей и забастовок император отрекся от престола в пользу брата, великого князя Михаила, который в итоге тоже отказался от царской короны. Какой чудовищный конец постиг царскую семью в следующем году, известно всем.

Когда прабабушка Эдита, напуганная беспорядками в Финляндии, вернулась осенью 1917 г. с четырьмя детьми в переименованный город, 300 лет правления династии Романовых уже стали историей. «Брошенную» власть сначала «подобрало» Временное правительство, но тоже быстро ее потеряло. Симпатию масс радикальными требованиями и популярными обещаниями завоевал вернувшийся из швейцарской ссылки лидер большевиков Ленин.

«Мы въехали прямо в революционный Петербург. По улицам носили красные знамена, повсюду совершались убийства и происходили прочие ужасы. Тогда в нашей жизни появился призрак голода. Каждому выдавали кусочек хлеба размером со спичечный коробок – это был рацион на два дня. На обед мы ели сваренную в обычной воде полугнилую капусту. Из-за голода мы ложились спать в пять часов. Каждый вечер мама читала нам отрывки из приключенческих романов Карла Мая. В его книгах много стрельбы, поэтому мы уже не боялись, когда у нас тоже стреляли», – так рассказывали Ирена и Эдита, сестры моей бабушки. Сестра Эллен добавляла: «Больше не было лошадиных дрожек. Все лошади и домашние животные, которые не успели сдохнуть от голода, были съедены. На улицах можно было встретить обессилевших от голода людей, которые ползли на четвереньках. Трупы собирали по улицам и, как дрова, сбрасывали друг на друга…»

Мать Армина Мюллера-Шталя, Эдита, вспоминала, как из меню исчез крошечный хлебный паек, как на завтрак пили горький желудевый кофе, глодали половину черной картофелины всей семьей и радовались пирогу из сушеных овощей и сена или печенью с тмином из пропущенных через мясорубку картофельных очистков. Ослабевший от голода пастор Маасс во время проповеди потерял сознание, на носилках его отнесли в госпиталь и отпаивали овсяным отваром. Два ребенка заболели голодным тифом. Семья из высшего общества превратилась в нищих, они закладывали детские игрушки, искали объедки по помойкам и должны были вместе с другими знатными семьями балтийских немцев подметать улицы под конвоем. Весной 1918 г. жене и детям удалось выбраться из города вместе с 300 другими немецкими беженками в трех железнодорожных вагонах для перевозки скота. Прадедушке, который опасался расстрела, шведский Красный Крест помог пересечь границу по удостоверению погибшего пленного немецкого офицера. От города Выру в Эстонии оставшаяся без средств к существованию, но вновь воссоединившаяся семья начала свой путь через Ригу в Тильзит, куда она добралась в ноябре 1918 г.