– Они готовятся к войне с нами!

– Не с нами. Иначе делали бы свои маневры у наших портов. Хотя и такой вариант отвергать нельзя: они могут нас выманивать.

– Явная провокация. Боргдум им как кость в горле. Мы же не зря спонсируем «свободных торговцев».

– Мы же не дадим эльфарам возможность легко разобраться с этой проблемой? – спросил Мирков, после молчания.

– Не забывайте, что они тоже за нами следят. Вчера вон поймали двух человек в порту. Хотя, эти могут быть и агентами «центральных».

– А что, вы не верите, что мы сможем совать палки в колеса без каперов?

– Я смотрю на вещи реально. Если не «торговцы», то придётся звать центральных, а с ними, хлопот больше. – пожал плечами контр-адмирал. Ему не нравились политические игры, но без них никуда: хорошо не подуешь, далеко не поплывешь. Поддержка этих групп «свободных мореходов» одна из стратегий Главного штаба по сдерживанию влияния ушастых. Если Эльфары смогут свободно торговать на побережье, то это сильно повлияет на экономику империи. Им за глаза хватало великого и ужасного Торгового Союза с полной монополией на межконтинентальную торговлю, еще одной проблемы они не выдержат.

– Видимо, у нас появился доброволец. – голос прозвучал и все разговоры прекратились. Офицеры молча посмотрели на государя. – Вижу, что у вас уже есть идеи. Бумаги мне утром и можете брать шестую флотилию. Адмирал Вотор вы отправитесь вместе, но прошу, дайте контр-адмиралу немного свободы. Проследите, чтобы эти высокомерные рухляди не бедокурили в нашей зоне интересов.

Слова прозвучали спокойно, но все почувствовали их тяжесть.

– Есть! – оба ответили хором, ударив кулаком по груди. Хоть назначение от государя и вызывало вопросы, было очевидно, что они идут туда не для открытого боя, хотя такой вариант и нельзя было полностью исключить.

– Командир гарнизона Тавиш поддержит вас на месте. Это все.

Офицеры начали вставать и расходиться. Государь о чем-то думал и никто не смел его отвлекать. Зал опустел.

Император задержал взгляд на маленьком рисунке моря с тёмными тучами. Он носил его с собой во внутреннем кармане. Это подарок от его младшей дочки. В центре бурлящего моря был маленький остров с одинокой пальмой. Он привык думать, что это его островок спокойствия в бушующем море. И его основная задача – защитить островок.

***

Под тёмными тучами летело несколько чаек. Сегодня был на редкость паршивый день: им почти не досталось еды. Птицы забрались достаточно далеко и влетели на заполненную торговую улицу. В одном из переулков громко спорило двое мужчин:

– Четыре и не медяком больше!

– Вы меня разорить хотите господин! Что же мои бедные дети будут есть? Пять!

– Твои дети, будут есть твои черствые булочки, четыре. Или я ухожу.

– Сейчас такой холодный сезон, они же болеют. Вот если вы дадите пять, то мы пойдём в местный храм двенадцати и помолимся за нашего благодетеля!

– Да ты же безбожник! Какой к плоскокрылу храм? Четыре и треть.

– Вот караван ушастых с севера и то щедрее! Они скоро прибудут и я нормально заработаю!

– Это откуда в наших краях ушастые? Да ты от рождения, кроме печки своей ничего не видел. Еще и такую цену за булочки ломишь, умник! – смугловатый мужчина, с легкой сединой на висках посмотрел на немного сгорбленного темноволосого торговца. На макушке мелкого грабителя очень к месту смотрелся чёрный малгай. Косичка волос испачканных в муке лежала на спине пекаря.

– Ладно. – не выдержав долгого взгляда оппонента, ответил продавец. – Не так уж я и люблю своих детей, и без одного поживём. Четыре с половиной. А то ещё придётся торговать с аврорианцами.

Почти незаметная пауза.

– Идёт. – копейщик полез в мешок с монетами и достал четыре медных и одну половинку. Одна из медных монет давно окислилась и покрылась налетом.

– Буду ждать вас, уважаемый Вереск.

– И тебе не хворать, Юнг.

Копейщик пошёл дальше по улице, а пекарь вернулся к себе в лавку, где его ждала уставшая жена:

– Вы на протяжении десятка лет мне портите утро: ты хороший пекарь, но поганый торговец Ю. Давай я уже буду продавать ему еб… чертовы булочки.

Мужчина не ответил ей, он спокойно протирал монеты, которые дал ему копейщик. Оттерев ногтем немного налета, на свет показалось серое блестящее металлическое покрытие.

Вереск шёл по торговым лавкам, жуя ароматные булочки с мясом от старого пекаря. Вокруг был шум забитого рынка и торгового квартала, но его взгляд не цеплялся за товары, и ухо не реагировало на громких торгашей. Даже привычно потрясающие булочки, не вызывали в нем интереса. Группы бедняков и попрошаек дежурили у выхода из рынка. Мужчина нахмурился при взгляде на босых детей, которые просили милостыню. Привычное, но от этого не менее грустное зрелище.

В таком настроении он и дошёл до трущоб. Тут все было ещё хуже: разруха, нищие и жестокие банды. Стражи наверное вообще боялись сюда заходить. Копейщик иногда являться сюда лично, для чистки особо тяжёлых случаев.

День выдавался на редкость мрачным: несколько тяжёлых облаков достали «небесную колонну». Огромных размеров украшенную структуру, которую вырвали откуда-то с основанием и метнули в планету. Кратер, который она образовала, служил городу естественной защитой. При этом сама конструкция сильно накренилась и теперь угрожающе висела над головой, но не падала: центр масс слишком низко и вырванное основание было похоже на многослойный фундамент, который впился в местную почву. Возвышалось это чудо больше чем на три сотни метров над городом, защищая его от жара двух звёзд и сильного морского ветра. Ночью казалось, что двенадцать лун проходят рядом, но никогда не пересекаются со строением. Тень от неё заканчивалась на середине этих бедных кварталов, находившихся за пределами основной стены.

– Холодный сегодня бриз – подал голос юноша. – Не дадите монетку? Я вам спою.

При виде этого уличного попрошайки, мужчина отвлекся от мрачных мыслей и усмехнулся:

– Что сегодня в репертуаре?

– Эээ – парень на секунду растерялся, услышав незнакомое слово. Рука оборванца нервно гладила самодельную деревянную флейту. В его взгляде появился огонек идеи: – А понял: «северный ветер», «южные сказки» и «новый герой» пользуются популярностью. Но есть и диковинка – очень популярна у торговцев с севера, которые иногда заглядываю в наши края.

– И как называется? – С любопытством спросил мужчина.

– Серебряный и скажу! – безапелляционно заявил юноша. От такого ответа копейщик только громко рассмеялся:

– Дам два, если того стоит.

Юноша нервно сглотнул. В голове сразу появилась мысль: а не продешевил ли он? Может нужно было просить три?

– Хорошо, но не обманите! Она называется «Торговый союз…

Мужчина жестом остановил парня. Копейщик окинул улицу взглядом. Слегка принюхался к легкому ветерку. Паренёк был умный и Вереск знал, что если тот пойдёт через пару месяцев в набор стражи, то обязательно окажется в гвардии.

– Ладно, нет у меня времени слушать твои песни.

Он пристальным взором окинул парня и тихий переулок. Рядом было пусто.

– Ты тут только не стой, а то старшие отберут- Он бросил небольшой мешочек попрошайке. Ему был хорошо знаком закон улиц и он не стал держать парня на виду.

Глядя в спину мужчине, юноша не глядя, одними только пальцами быстро пересчитал содержимое мешочка. На пару секунд его глаза расширились, и снова в них блеснул огонёк понимания. Худая тень юркнула в дырку между досками в заборе.

Через несколько кварталов фигура копейщика значительно ускорилась и покинула трущобы. Несколько раз на улице промелькнули тёмные силуэты, но не рискнули приблизиться к одинокому страннику. Его практически не заметная тень добралась до одной из башен внутренних стен, отгораживающих дворец правителя от города, мирских забот и проблем. Уже в тайных туннелях, копейщик снял с себя пыльную рубашку и крупный нагрудник обычного стража. Их делали из плоских кристаллов: самый большой закрывал грудь, немного поменьше – живот, заходя на нагрудный кристалл. Так сохранялись подвижность и противнику было не удобно попадать в зазоры. Металл практически не водился в местных краях и его привозили торговцы с севера или моряки с запада. Через десять минут он уже подходил к огромным дверям. Те вели в тронный зал. Охрана готова остановить любого нарушителя, но при виде копейщика, стражи низко поклонились и распахнули двери. Легкий трепет сопровождал этого человека в стенах дворца.