– Арин, ты сказала достаточно! Вождь сам поведает что посчитает нужным!

Но для моего сознания было уже слишком поздно. Переживания и усталость последних дней забурлили, закипели во мне и потребовали срочного выхода наружу. Не ожидая от себя ничего подобного, я с истошным воплем подскочила к столу и опрокинула его вместе со всей утварью, стоящей на нем.

– Какой такой другой мир??? Да вы тут все совсем умом тронулись! Такие вещи творите! Людей похищаете! Вы вообще под чем своих богов-то видите? – я не унималась: орала, швыряла вещи.

Давненько у меня не случалось такой истерики… Как медик, я понимала – так выходят стресс и напряжение, но ,как бедолага в плену, – я не знала, что меня ждет за подобный приступ агрессии.

– Скорее зови вождя, Кирин! – прошептала менее сдержанная из этой неразлучной парочки.

Но расхваливаемый ими правитель и сам не заставил себя ждать: привычным жестом он распахнул настежь дверь и влетел в комнату, мигом будто заполняя собой все небольшое пространство. В тот же миг мы оба замерли на месте, как завороженные глядя друг на друга.

После очередного совета племени вождь Оррмарр и его сын остались в шатре одни. Ингвар чувствовал тревогу и страх этого закаленного боями и политическими интригами воина.

– Провидец сказал, что уже скоро…– наконец молвил убеленный сединами мужчина. – Жертва будет принесена, и ты сразу почувствуешь её.

– Я не хочу об этом ни слышать, ни говорить, отец! – взбесился обычно сдержанный молодой мужчина. На его красивом волевом лице отражалась неподдельная мука.

– Я понимаю твой гнев и … твою горечь, сын, – грустно произнес вождь Оррмарр. – Но ты не будешь больше одинок, как только найдешь избранную. И я не буду больше одинок, а наконец – то воссоединюсь с твоей матерью.

К моему удивлению, по мере нахождения с этим мужчиной в одном помещении, мой гнев, страх и злость быстро отступали. Он просто стоял рядом и смотрел на меня, а мне с каждой секундой становилось легче дышать. Похожее чувство возникает, знаете, когда вас внезапно толкнули в спину, и вы взбешены, а обернувшись, видите милую бабулечку или маленького ребенка. Тогда вся ваша злость и негатив мигом улетучиваются за одну секунду. Вот как бы я примерно описала мои ощущения в присутствии этого человека.

Вождь все смотрел и смотрел, как бы говоря своим взглядом: зачем ты это натворила? Разве я не был добр с тобой? Наконец он отвел глаза и одним кивком указал этим перепуганным канарейкам на дверь.

Арин и Кирин, которые вообще – то являлись родными сестрами и дочерями Оттара от первого брака, быстро прошмыгнули в коридор и плотно затворили за собой дверь.

Я растерянно оглянулась и ужаснулась тому, что натворила. Прикрыв лицо руками, я в изнеможении опустилась на кровать, которую, к счастью, у меня не хватило силенок перевернуть во время буйства. Обхватив себя руками, я поняла, что сижу в одной только сорочке. Не говоря ни слова, даже не смотря в мою сторону, мужчина нашел валявшийся на полу плед и накинул его мне на плечи.

Отойдя к противоположной стене, вождь налил вина из кувшина, стоявшего на чудом уцелевшей тумбочке, и протянул один кубок мне.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал тебе, дева? – устало спросил он, на этот раз глядя мне прямо в глаза.

Прекрасно! По его мнению, я сама должна была ему поведать, что желаю услышать! Если бы не физическое и моральное опустошение, то мой гнев разгорелся бы с новой силой. Я хотела уже было открыть рот, но мой взор упал на стоящее в углу большое зеркало. Хоть зеркало выглядело старым и мутным, но я все равно увидела в отражении…не совсем саму себя…

Постараюсь растолковать тебе понятнее, любезный мой читатель, с каждым днем мои воспоминания путались, странно блекли, размывались и потом совсем исчезали. Я как будто бы помнила ту, другую жизнь до этого плена, но она казалась мне какой – то призрачной и далекой. Но одно я помнила точно: еще неделю назад мне было около 30 лет. Не старость, конечно, но морщины, растяжки, круги под глазами и боли, иногда словно во всем теле, уже появлялись в моей жизни.

А из отражения на меня смотрела определенно я, но только … примерно шестнадцатилетняя. Хоть и пришлось мне в последние дни нелегко, но все равно лицо мое было свежим, а глаза смотрели озорно. Свежевымытые волосы были моего натурального светло – русого оттенка и выглядели значительно длиннее, чем я их помнила. Затем я провела языком по зубам… И как я только этого не заметила, когда ела – ни одной пломбы вообще! А линзы? И как я выжила, не меняя их почти целую неделю? Но как я не пыталась нашарить линзу в глазу, не добилась успеха. Только глаза теперь сильно щипало, наверно, пальцы мои были в каких – то специях после трапезы.

Одним глотком я допила вино и откинулась на подушки. Я понимала, определенно что-то не так: меня вовсе не просто похитила община старообрядцев-фанатиков. Осознавать этот факт было невыносимо страшно, и, как-то сама того не замечая, я провалилась в сон.

Когда я проснулась, то уже стояла глубокая ночь. Разумеется, мы и так приехали по темноте, но сейчас ночь ощущалась по тишине, царившей в доме. Не спал только человек, сидевший в кресле напротив. Он, услышав шум с моей стороны, поднял голову и выжидательно посмотрел на меня.

Проснувшись в мягкой постели и еще не открыв глаза, я на миг позабыла о случившемся накануне. По мере возвращения воспоминаний о какой-то истинной невесте, о погроме, учиненном мной, меня окатывало волнами тревоги. Кто из вас хоть раз пережил приступ панической атаки, тому нет нужды объяснять.

Мне резко перестало хватать воздуха, сердце застучало, в ушах зазвенело, а в глазах начинало темнеть и запорхали серебряные мошки.

– Выведи меня на воздух, – только и смогла я попросить, боясь, что меня вообще может стошнить прямо сейчас.

Вождь мигом поднял меня на руки, будто я совсем ничего не вешу, и вынес из комнаты. Быстро выбежав на улицу, здоровяк замер посреди двора и обеспокоенно взглянул на меня.

– Сейчас все пройдет, – спокойно произнес он. – Просто вдыхай и выдыхай. Это всего лишь усталость и страх, но, поверь, здесь тебе нечего бояться.

– Мне уже лучше. Опустите меня на ноги…пожалуйста.

–Нет.

– Нет?

– Ты же без обуви, – тихо и просто пояснил Ингвар.

Ему подходило это имя: четкое и звучное, сильное и громкое, будто удар топора, висевшего у него за поясом. Имя словно отражало суть этого человека, хоть я и совсем не знала вождя хангридов. Само его присутствие приносило чувство уверенности и безопасности, если не сказать даже больше – умиротворения и покоя.

Не знаю сколько мы так простояли посреди двора, в кромешной темноте, но я все же наконец выдавила из себя:

– Холодно. Вернемся в дом.

Вот что и сказать? Очевидно, что общение с незнакомцем, невесть зачем спасшим меня, совершенно не клеилось. Мне не стоило особых усилий расспросить этих девиц – Арин и Кирин, а как, помилуйте, теперь проверить информацию про провидца и истинную невесту. Надо просто набраться смелости и прямо задать вопрос этому великану, который лишь одной пятерней может легко свернуть мне шею. Но начинать беседу первой мне и не пришлось.

– Да, вернемся в дом. Нас ждет долгий разговор, дева, – тяжело вздохнув, сказал вождь.

Когда вождь внес меня обратно в комнату, она уже была убрана и на стоящем на прежнем месте столе уже дымилась поданная горячая еда.

– Подкрепись. Светает – скоро мы выдвигаемся, – мягким тоном мужчина постарался завуалировать приказ, при этом протянув мне свежеиспеченный хлеб и кивком указав на большую кружку. – Но не переживай, сможешь немного поспать в дороге. Поедешь в повозке, ты еще слишком слаба.

Я покорно жевала хлеб, сыр и отхлебывала горячий травяной отвар, надо отметить, довольно приятный на вкус. В моей голове роились десятки вопросов, задать которые я не решалась.