Талиса смотрела на него и в ней вновь боролись оба чувства. Что слушать: разум или сердце? Вечное противоречие внутри влюбленного. Но что способен дать ей разум? Откажется она от Криана, откажется она от любви, и жизнь её навек заполнят слёзы, боль, тоска. Она будет ненавидеть саму себя, за то, что отказалась от своего счастья. А что даст ей сердце? Безмерную любовь, заботу, ласку, она будет самой желанной и самой любимой. Счастье будет струиться в её венах вместо крови, но Слияние не вечно и им всё равно предстоит расстаться.

– Я знаю, что происходит внутри тебя, – будто прочитал её мысли Криан, – я понимаю твою внутреннюю борьбу, я её прошел, но ты осталась мне дороже, чем все предрассудки, чем все осуждения. Талиса, милая, родная, я не уступлю тебя никому. Когда закончится Слияние, я раздвину свод небес руками и поднимусь на небо за тобой. И пусть, убьют меня там стражи Лузартии, я буду знать, что сделал всё, чтоб быть рядом.

Талиса ничего не отвечала. Её нежное лицо обжигали большие горькие слёзы, она закусывала губы с внутренней стороны, чтобы не разрыдаться в истерике. Любила. Как же она его любила и как хотелось ей бросить всё и остаться только с ним. И пусть она заслужит ненависть всей Лузартии, отказавшись от Криана она будет жалеть ещё больше.

Криан смотрел на неё и понимал, что ответа от неё он не дождется. Он понимал, как тяжело ей произнести это вслух. Фактически, признать себя предателем Лузартии. Криан встал на ноги и отошел на несколько шагов. Он слегка поднял руки и начал плавно двигать ими. Где‑то вдалеке послышался еле ощутимый ухом звук, который невозможно было разобрать.

– Все эти дни, я, не переставая думал о тебе. Любовь – самое глубокое вдохновение, теперь я это знаю. Талиса, я сочинил это для тебя.

Он начал чуть быстрее двигать руками, всё так же плавно и методично. Звук становился сильнее, будто приближался. Криан словно дирижировал невидимым оркестром. Звук нарастал, и стало понятно, что это музыка. Скрипка, контрабас, виолончели и, добавленные к ним звуки, которые не музыкальному уху было не распознать. Музыка стала громкой и звучала на весь лес, птицы сорвались с деревьев и хаотично летали в небе. Криан продолжал дирижировать и каждый переход музыки сопровождал соответствующим движением. Порой, он имитировал игру на скрипке. Откуда звучала мелодия, было не ясно, но каких логичных объяснений происходящего можно спросить с ангела и демона на Земле? Талиса слушала, и сердце её наполнялось светом и счастьем, всё тело покрылось мурашками и приятной дрожью.

Криан перестал дирижировать, но музыка не прекращалась. Она всё так же ласкала слух и душу Талисы. Криан вытянул правую руку, выставив ладонь от себя, он провел ей, охватывая половину поляны. Разрушенные деревья, взрытая земля, попадающие под воздействие руки Криана вернулись в первоочередное состояние. Земля снова ровная и покрытая густой травой, деревья целые, не поврежденные. Ту же манипуляцию он провел и с левой стороной поляны. Затем он вытянул обе руки перед собой и, раздвигая их в разные стороны, усыпал всю поляну цветами.

Криан подошел к Талисе и осторожным прикосновением, вытер её слёзы. Она не сопротивлялась и не пыталась атаковать его. Его рука медленно проскользнула по щеке и опустилась на шею, которую он осторожно гладил, прислонившись к её лбу своим.

– Я сдаюсь, – прошептала Талиса.

Криан и обхватил Талису крылья, заключая их обоих в кокон. Ангел и демон слились воедино. Непередаваемый контраст двух сущностей и двух противоположных жизней, символизировали крылья чёрного и белого цветов.

– Я так тебя люблю.

Сорвалось с его уст, и он поцеловал её так крепко и так страстно, будто нагоняя упущенное время. Талиса больше не сопротивлялась, она прижалась к нему и полностью доверилась. Криан расслабил крылья, давая возможность обоим наслаждаться телами друг друга. Он ласкал её, так нежно и осторожно, будто боялся сломать или осквернить. А она, извивалась в его руках как змея, никогда не знающая ласки. Талиса попыталась снять с Криана футболку, но ей мешали крылья, в которые врезалась ткань. Демон обвил себя руками и, зацепившись за дырки в одежде на спине, сорвал с себя футболку, небрежно бросив её на землю. Слегка тушуясь при виде красивого обнаженного мужского тела, Талиса покраснела, но ещё сильнее прильнула к возлюбленному, лаская его рельефное тело нежными руками. Криан осыпал шею и лицо Талисы поцелуями, впиваясь в неё, как жадное животное. Он нащупал на спине её крылья и сорвал с неё платье, порванное ангельской сущностью. И вот перед ним предстала она, принцесса всех ангелов небес. Белоснежная кожа, мягкая как бархат и сладкая как мёд. Криан подхватил её на руки и посмотрел на неё нежным и в то же время страстным взглядом. Талиса хрупкими руками обвила его шею и ответила на его взгляд, не менее ласковым и любящим взором.

– Я люблю тебя.

Шепнула покоренная принцесса.

– Я счастлив.

Ответил покоривший.

Криан прошел в центр поляны и осторожно положил возлюбленную на мягкую траву, тут же осыпая её ласками и накрывая своим телом.

Свежий воздух ластился в листьях деревьев, в прохладных водах озера и жарких телах гостей своего леса. Криан и Талиса уже второй день находились в том самом лесу, где состоялось их фееричное примирение. Криан снял магию, и они с Талисой смогли беспрепятственно использовать свои силы, уже не прячась друг от друга. Они раздобыли удочки, лодку и полдня провели на озере, вылавливая из него большую сочную рыбу, которую готовили на костре и кушали на берегу. Талиса быстро освоила рыбалку и даже поймала на одну рыбку больше, чем её учитель. Она училась всему новому с такой же легкостью, с какой он преподавал. Криан же, в очередной раз, умилялся тому, как Талиса делала что‑то впервые.

– И не нужно теперь придумывать историю, почему ты не знаешь, что такое удочка и как готовят рыбу.

– Ты прав, теперь всё стало намного проще, – радостно ответила Талиса, закидывая удочку за очередным уловом.

Они играли в догонялки, летая вокруг деревьев, пугая мелких зверушек, птиц и ломая ветки. Зато им было бесконечно весело и задорно. Криан создал небольшой деревянный домик, в котором были все удобства, чтобы они могли уютно жить в своём временном отрешении ото всех.

– Нам нужно возвращаться домой, – грустно проговорила Талиса.

– Я не хочу уходить отсюда.

Они сидели на берегу озера, подле небольшого костра. Недалеко от них лежали остатки съеденной ими рыбы. Талиса опустила голову Криану на плечо, а он нежно обнял её за талию, ближе прижимая к себе.

– Мне столько хочется у тебя спросить, но я не знаю, нужно ли мне знать всё о твоей жизни.

– Спрашивай, Талиса, я отвечу. Мне больше нечего скрывать от тебя.

Талиса вздохнула, не зная до конца, нужно ей знать его прошлое или нет. Но решила, что пора перестать бояться всего нового.

– Ты говорил, что занимаешь высокий пост в своём мире. Кто ты?

– Я был военачальником. Под моим командованием находилась вся армия мира. Все солдаты подчинялись мне, а я, в свою очередь, королю.

– Ты больше не занимаешь этот пост?

–Нет, я покинул его несколько дней назад.

Неожиданно для самой себя, Талисе стало интересно разговаривать с ним на данную тему.

– Почему?

– Наш король эгоист и самодур. Я устал от его отношения ко мне и к моей армии. Он совершенно безжалостен, даже к своим приближенным. Я не такой. Каждый мой солдат – мой друг. Я их оберегал и старался научить всему тому, что умею сам. Король их считал лишь орудием достижения своих целей. Я не мог смотреть, как он разбрасывается их душами и ушёл.

Талису его слова приятно удивили. Ей очень хотелось верить, что он не жесток и безжалостен. В нём наверняка есть что‑то доброе и светлое, если он способен на любовь.

– Ты жалеешь?

– Жалею, что больше не могу их защитить. И очень счастлив, что больше не должен постоянно быть рядом с королём.