Понять весь мир какой-то странный сложным,

Огромноя игрушкой сатаны,

Еще не сделанным, где сплетены

Тьма с яркостью и ложное с неложным.

Суровый бард, в боренье с невозможным

Любовь как знамя поднял ты, и сны

У розовой подслушал ты луны,

Что сердце девы делает тревожным.

Едва заслышим мы заветный звук

В твоем органе гулком и протяжном,

Смущается покой наш бледный, вдруг

Каким угрюмым явит мир и важным

Иоанна «Откровенья» голос нам

И вторит, кажется, его словам.

Николай Гумилев

Мы ненавидим тех, кого любим,

потому что они способны

причинить нам больше всего страданий.

Лин Старлинг

Как историк, я всегда относилась к Библии не только как священной книге, но еще как к интереснейшему источнику, документу, дающему безграничный материал для исследования. Нам привычно воспринимать библейские образы символически, видеть через них какие-то религиозные события или догматы, этические нормы. А мне всегда интересно было разглядеть за этими образами живых людей и попытаться представить себя на их месте, в тех ситуациях, в которых они существуют.

Ведь в Библии персонажи очень часто оказываются в пограничных, экстремальных ситуациях, где человеку нужно делать трудный выбор. Не менее часто библейские герои находятся в крайне напряженных отношениях друг с другом, и рано или поздно сталкиваются, чтобы разрешить назревший конфликт. Но, поскольку задача у священной книги совершенно иная, ее авторы не заостряли на этом внимание, просто констатировали факт и начинали дальше двигать события. Конечно, не всегда. Наиболее яркое исключение – эпизод в Гефсиманском саду, так называемое Моление о чаше. Однако исключения в данном случае лишь подтверждают правило. А этот момент выбора, решения, с моей точки зрения – самое интересное, как и встреча героев, поставленных в обстоятельства антагонизма. Кстати, чаще всего, эти герои – родственники или люди, очень близко связанные друг с другом, что придает ситуации дополнительную остроту.

Вот и мне и стало интересно находить в Библии такие сюжеты и пытаться рассмотреть их не с точки зрения Священной истории, а с позиции обычного человека.

Лишь два пути раскрыты для существ,

Застигнутых в капкане равновесья:

Путь мятежа и путь приспособленья.

Мятеж – безумие;

Законы природы – неизменны.

Но в борьбе за правду невозможного

Безумец –

Пресуществляет самого себя,

А приспособившийся замирает

На пройденной ступени.

Максимилиан Волошин. «Мятеж»

1

Рассвет занимался трудно. Робкие лучи солнца едва пробивались сквозь рваные груды свинцовых туч.

Каин вышел из пещеры, шумно вдохнул свежий, наполненный ароматами влаги и трав воздух, сладко потянулся. Следом появился Авель, оглядел вымытую грозой землю, вздохнул.

– Доброе утро, брат! – радостно приветствовал его старший.

– Доброе, – хмуро откликнулся младший.

– Великолепная гроза была ночью!

– Я не видел.

– Знаю – ты спал. А я выходил, любовался молниями. Они так красиво били в реку! Дивное зрелище!.. хотя и страшное, если представить, какая сила в них…

Авель лишь пожал плечами, обернулся на голоса проснувшихся родителей и снова принялся рассматривать тающие на горизонте облака. Старший подошел к миндальному дереву, растущему около пещеры, подпрыгнув, ухватился за толстую нижнюю ветвь и качнулся на ней. Дождинки водопадом посыпались с листьев. Каин спрыгнул на землю, замер под деревом, широко раскинув руки, запрокинув голову, засмеялся. Авель, отмахиваясь от капель, отскочил под защиту свода.

– Холодно же!.. Чему ты смеешься?

– Радуюсь! Посмотри, какое чудесное утро, какая земля – чистая, свежая!

– И мокрая.

– Тебе не нравится? – Каин удивленно обернулся к брату.

– Боюсь, река вышла из берегов, и пастбище затопило.

– Может быть, дождь лил стеной, а потом еще и град пошел, – кивнул старший. – Ничего. Места много, травы хватит на всех. Зато ливень напоил землю. А на пастбище давно стоило сделать канаву, чтобы отводить воду. Я говорил тебе…

– Да, помню… Ты даже показал, где лучше. Но это такая огромная работа!..

– Да ничего особенного, вдвоем за день – два управились бы…

– Ну, не знаю…

– Как всегда, долго думаешь, брат. Зато теперь, если ты прав, придется копать мокрую землю, это намного труднее.

– Зачем? Если пастбище затопило, я другое найду.

– А завтра его затопит – новое станешь искать? Не проще ли один раз отвести воду?.. Доброе утро, отец, – поклонился он, приветствуя выходящего из пещеры Адама.

– Здравствуйте, дети, – Адам кивнул Каину, потрепал по плечу Авеля, внимательно посмотрел на сыновей. – Что, с самого утра затеяли спор?

– Нет, мы не спорим, – Каин стряхнул капли с волос, небрежным движением отбросил назад вьющиеся пряди. – Просто ночью была великолепная гроза. Я этому рад, а вот Авель не очень.

– Почему, сынок?

– Боюсь, пастбище затопило. Уж слишком сильный ливень был.

– Я как раз пытаюсь объяснить Авелю, что стоит один раз отвести воду, не надо будет каждый раз переживать об этом. А он удивляется, почему неначатая работа так долго тянется, – весело сказал Каин, набирая дров для очага.

– Ты все смеешься! – обиженно обернулся к нему Авель. – А ведь гроза и твои посевы могла побить. От такого ливня и града никакая канава не спасет.

Каин быстро оглянулся на брата, затем на отца. Легкая тень пробежала по его лицу.

– Могла, – спокойно ответил он. – Если так, посею новые.

– И тебе совсем не жаль твоих трудов?

– Конечно, жаль. Так что же теперь – рыдать и злиться на всех?

– Дети, не ссорьтесь! – поспешил вмешаться Адам. – Авель, ты, видно, плохо спал. Каин, а ты мог бы быть внимательней к переживаниям брата.

– Что же я могу сделать, отец?

– Его заботы все-таки не повод для шуток.

– Но Авель даже не знает, цело пастбище или нет, а уже мрачнее тучи, – живо возразил Каин. – Я же не жалуюсь, хотя наверняка знаю, что мои посевы побило градом или смыло грозой.

– Верно. Но ты старший и должен быть мудрей.

– Да, отец, – Каин на мгновение склонил голову. – Только, мне кажется, сейчас немного мудрости не помешает Авелю, – тихо прибавил он, подхватил большую охапку дров. – Пойду разожгу огонь.

Адам посторонился, пропуская его. Некоторое время он смотрел, как Каин хлопочет у очага, потом повернулся к младшему сыну.

– Авель, ты стал часто спорить с Каином, и не по делу. Он прав – капризничаешь, как маленький, говоришь, не думая, зная, что брат стерпит. Это нехорошо.

Юноша покраснел и молча кивнул.

– Что стоишь, иди помоги матери. Или дел мало? И не забудь извиниться.

– Конечно, отец, – Авель поклонился и поспешил внутрь.

Он подошел к Каину, тот обернулся, протянул ему чашу с молоком и лепешку.