Бэдфорд равнодушно пожал плечами и вышел из экипажа.

– Не держу. Рьина Томпсон – тем более.

Рассел подошел к двери, но постучать даже не успел, только занес руку, как створка сама распахнулась, и на пороге, будто только нас и ждала, возникла хозяйка дома.

– Быстрее входите, – полушепотом заговорила она. – Что стоите? Вас же кто-нибудь увидит!

Она втянула Бэдфорда за руку, а на меня зыркнула так строго, что я сама пулей влетела следом.

За спиной хлопнула дверь.

– Хотелось бы услышать объяснения, – начал рьен, но был нещадно перебит.

– Это я должна слышать объяснения! – Голос старушки возвысился, и будто гром обрушился на наши головы. – Кто позволил вам, рьен Бэдфорд, ходить по городу в компании этой девушки?! Знаете, сколько людей вас видело? Сколько соседей? Весь дом Греф только и обсуждает, что под моей крышей творится непотребство! Скоро весь город будет знать, что вы опять притащили в дом… – тут она осеклась, посмотрев на меня, но продолжила: – Если хотите и дальше меня позорить, то делайте это хотя бы менее приметно! И подумайте уже о своем отце. Каково ему иметь сына оболтуса?!

Бэдфорд скрестил руки на груди и молча выслушивал эту злостную тираду. Я же ощущала себя так, будто меня подвели к пасти дракона, который теперь ревет, превышая мыслимые децибелы, и у меня аж волосы назад от потока воздуха и гнева, исходящего от него.

Драконом была Томпсон.

В какой-то момент она притихла, и, пока набирала воздух для продолжения, рьен совершенно спокойно произнес:

– Ну вот, рье Батори. А вы переживали за здоровье госпожи хозяйки. Как видите, она совершенно в порядке, полна сил, и ее теперь гораздо больше волнует, о чем судачат соседи, нежели какие-то там убийства.

Рьена аж задохнулась от такого поворота.

– Вы бесчувственный! Да я места себе не находила! – выдохнула она. – Для кого я тут вообще распинаюсь?

– Не знаю, – пожал плечами мужчина. – Но лучше подайте ужин в мою гостиную. Я и рье Батори изрядно проголодались.

Я ожидала новых грома и молний, но, к удивлению, их не последовало. Да. Томпсон начала что-то бурчать себе под нос на неведомом мне языке – предположительно материлась, но почти бесконфликтно удалилась в сторону кухни.

– Это что было? – спросила я, когда мы с рьеном остались стоять одни в коридоре.

– Откат от ментальной магии, – пояснил он. – Томпсон успокоилась, потом наверняка полдня занималась уборкой комнат, готовкой, а когда окончательно пришла в себя, пошла на чай к соседке рье Крамер – та старушка никогда не была замужем и является редкостной стервью, я вам доложу. Уверен, это она и довела Томпсон до очередного срыва. Впрочем, неважно. Нам в самом деле стоит поужинать.

– И поговорить, – мрачно отозвалась я, решившись на откровенный разговор. – Я расскажу, что знаю. Но боюсь, вы мне все равно не поверите.

Бэдфорд многозначительно хмыкнул, на лице даже появилась самодовольная улыбка, мол, дожал строптивицу. Так и хотелось стереть ухмылку, но, боюсь, не в том я была положении, чтобы играть «загадку» так долго.

– Вы, главное, начните, Анна. – Рассел жестом пригласил следовать за ним.

– Но только вы должны кое-что пообещать, – не спеша идти, потребовала я.

Брови Бэдфорда чуть приподнялись.

– Я? Что-то вам еще должен?! – удивился он.

– Да, – моментально согласилась я. – Вы так и не смогли разгадать меня сами, а значит, не выгоните на улицу – после того, как все узнаете.

На миг зрачки мужчины сузились, а в следующее мгновение я впервые услышала, как Бэдфорд смеется, искренне и открыто.

– Что ж, – закончив, выдохнул он. – Справедливо, но теперь я просто обязан узнать, откуда вы взялись, такая наглая, на мою голову.

Ела я нарочито долго, будто оттягивала неизбежное начало своего рассказа, а может, подбирала слова. В конце концов я все же собралась с духом и, отложив вилку, начала:

– Мое имя и в самом деле Анна, а настоящая фамилия Громова. Про Батори я придумала, когда меня арестовал тот полицейский. И дома у меня никакого нет. В самом деле. Потому что я не из вашего мира, – на одном дыхании выпалила я.

Бэдфорд, до этого просто смотрящий из своей половины гостиной, как-то нервно дернулся.

– Как понимать не из моего мира? Иносказательно? Вы из низшего полусвета? Так об этом можно было бы и так догадаться.

– Нет, – категорично заявила я, вскакивая со стула и от нервов начиная расхаживать из стороны в сторону. – Из другого времени, мира, планеты. Я не знаю, как это объяснить, но еще неделю назад я жила на Земле, где нет магии. Никакой. Нет домов, в том понимании, что вкладываете вы. Там все не так.

– Звучит бредом. Может, вы и в самом деле сумасшедшая? – Бэдфорд задумчиво почесал подбородок. – Нужно было спросить у капитана, не сбегали ли больные из лечебниц.

Я резко остановилась и обиженно надула губы.

Так и знала ведь, что ничего толкового не выйдет из этого разговора. Мне никто не поверит.

– Я летела на самолете отдыхать в другую страну, – попыталась я продолжить, но опять наткнулась на непонимающий взгляд рьена. – Самолет – это такой большой летающий по воздуху экипаж, для перевозки людей.

– А говорите – магии нет, – отозвался он. – Вы выдумщица, каких поискать, Анна.

– Если бы я могла доказать, я бы это сделала, – выдала я и вновь принялась измерять комнату шагами. – Но когда меня выбросило в ваш мир, я оказалась в порту, не имея при себе ничего, кроме одежды, что была на мне, туфель и пары сережек.

В этот миг я пожалела, что не имела привычки таскать всегда в руках телефон. Вот это чудо техники точно бы стерло ухмылку с лица рьена. Пара видео с тик-тока взломала бы ему мозг.

– Украшений я на вас не видел, – мужчина сел ровнее на своем стуле. – Хотя еще в первый день заметил, что ваши уши проколоты.

– Серьги пришлось обменять на платье и деньги, чтобы как-то выжить, – произнесла я. – Но вспомните, вы ведь сразу заметили, что со мной что-то не так. По туфлям, по набойке.

От нетерпения что-то доказать, я присела на корточки, расстегнула тоненький хлястик и сняла с ноги уже изрядно потрепанную туфлю на небольшой шпильке сантиметра в четыре. Допрыгав на одной ноге до Бэдфорда, выдала:

– Вот, взгляните. Разве у вас такие делают? Видели хоть что-то подобное у местных дам?

Бэдфорд взглянул на меня недоуменно.

На меня, на туфлю, снова на меня.

– Как вы этом ходите?

– Дело привычки, – пожала плечами я. – Каблук – дело такое.

– Я не об этом. Они же не ограждают от холода!

– Если вы об этом, то это тоже дело привычки. Вы меня еще не видели, когда мне было шестнадцать. В мини-юбке, без шапки и на морозе – обычное дело.

– Точно – больная, – сделал очередной вывод мужчина, но туфлей проникся. Долго вертел, крутил из сторону в сторону, пока не спросил:

– Есть еще что-нибудь из необычных вещей? Я бы посмотрел. – Взгляд мужчины как-то недвусмысленно скользнул по моей фигуре.

– Панталоны не дам, – почти рявкнула я. – Туфли должно хватить.

Бэдфорд хмыкнул и вернулся к созерцанию обуви, заинтересовавшись названием фирмы:

– А это что за письмена? Язык мне неизвестен.

– Это моя родной язык, – пояснила ему я и поковыляла обратно к своему стулу. – К слову, это еще одна загадка. Я не понимаю, как и почему оказалась здесь, но ваш язык мне ясен. Будто кто-то специально вложил его в мою голову.

– Невозможно, – нахмурился Бэдфорд и отложил туфлю в сторону, прямо на белоснежную скатерть.

Хорошо, что Томпсон не видела – иначе была бы в ужасе.

– Но я же здесь! Значит, возможно, – настойчиво продолжала убеждать я. – К слову, про необычные предметы: мы можем съездить в ломбард, где я сдала сережку. Взгляните на нее, она хоть и простенькая, но уверена – ваши ювелиры до таких технологий еще не дошли.

– Я не про это. – Бэдфорд нервно барабанил пальцами по столешнице. – Невозможно вот так выучить язык. Только если…