Прослушка в кабинете забора крови снята полностью стараниями любовницы Клауса, умудряющейся истязать детей при любом удобном случае, но не желающей явно афишировать данный факт.

  Стечения обстоятельств играют подчас на руку. Десятки-сотни раз проигранные в мозгу действия - часть залога качественного исполнения, автоматического, без лишней суеты, без лишних движений. Отпущено слишком мало времени, на кон поставлено слишком много.

  Течение вновь напоролось на преграду и сделало крутой поворот.

  На чём застряли её раздумья? Ага, на блоке дезинфекции. Одну группу детей выводили, а другая - палата Эльвиры, в ожидании растянулась вдоль стены узкого коридора. Это было строго запрещено, но случилось. Виной тому - молоденькая пассия возлюбленного Кэт, белоглазая Магда. Она не только не умеет вводит иглу шприца в вену, она вообще с трудом воспринимает установленные регламенты, не любит, когда ей командуют и вообще - своенравна и не организована - как ни странно, данные качества на тот момент сослужили неплохую службу.

  Как поняла Кэт, Эльвира оказалась зажатой между двух парней и чуть не подверглась насилию. Хотя ребята сделали попытку не дать девочке раскрыть рот, Эле удалось громко закричать. На помощь кинулся Николай. Случилась солидная потасовка.

  Когда шеф в сопровождении Кэт - их оторвали от согласования списка поставщиков медикаментов и способов оплаты - и ещё две сотрудницы появились в дезблоке - та краля стояла и смеялась. Но не это врезалось в память раскалённым тавром - а то, как крошечное голое синюшное тельце, сидящее среди таких же телец на корточках, внезапно бросилось под лаковые ботинки шефа и, извиваясь червяком на холодном, выложенным белым кафелем, полу, слюнявило надраенный глянец поцелуями, всхлипывая и вполне разборчиво на хорошем немецком языке просившее не наказывать мальчиков.

  Тупые носки лакированных ботинок брезгливо отстранялись, их хозяин кривился. Тельце ползло вслед за ними.

  - Продолжить дезинфекцию. Не выбиваться из графика.

  Магда состроила удивлённую физиономию, как будто не к ней было обращено распоряжение. Позволив себе очередную маленькую шалость - развлечься организованным ею беспорядком, специально стравливая ребят - жаждала расправы, требовала для них наказания. Но сегодня её фокус не прошёл, никто наказан не был, что вызвало ничуть не скрываемое неудовольствие молоденькой самодурки.

  От побагровевшего от злости лица красавицы Кэт передёрнуло. Не станут такую долго держать на секретном объекте. Отправят в Министерство, пожалуй. С умением затевать интриги и скандалы там Магда окажется больше на своём месте.

  Кэт не умаляет своей сопричастности к насилию над беззащитными детьми. Она заслуживает кары наравне с членами нацисткой организации. Однако...её гуманизм...она не такая. Она лучше...она жертва, жертва великого обмана и подлога...

  Кэт лихорадочно искала и не могла отыскать для себя хотя бы маленького оправдания. Лоб покрылся испариной. Довольно истязать себя. Нужно сфокусироваться. Сконцентрироваться на предстоящем. Однако, всё-таки интересно, как будут от неё избавляться. Банально задушат, отравят, застрелят или же придумают более изощрённый способ.

  Разыгравшееся воображение или логически выстроенная цепочка разрозненных фрагментов?

  В последний момент ей в помощники навязали Генриха - двухметрового детину. Не зря. Ох, не зря. Однако у неё будет при себе табельное оружие, но, даже выход из предстоящих передряг не гарантирует ничего. В родную Литву путь закрыт навсегда. В Германии она стала поперёк сильным мира, в котором крутилась, а нацизм стал ей поперёк горла. Махнуть бы в Америку...Эта страна, затевая мировые конфликты, как всегда держится особняком, в стороне от них, не допуская даже маленькой искорке пожара разгореться на своей территории.

  Женщина скинула пеньюар, протёрла влажной салфеткой под мышками, под грудями и ложбинку между налитыми персями и принялась одеваться, всё так же пристально глядясь в зеркало.

  Глава 14

  - Коль, а Коль.

  Тот не спал, лежал с открытыми глазами и внимательно разглядывал намечающуюся на потолке трещинку. Уловив шёпот девочки, повернулся к ней и улыбнулся.

  "Какая у него улыбка красивая", - отметила про себя Эльвира и улыбнулась в ответ.

  " Какая у неё улыбка красивая", - отметил про себя Коля.

  Они, не сговариваясь, протянули друг другу руки. Встретившись кончиками пальцев, вздрогнули и крепко прижались ладошками.

  Раздалось всхлипывание. Тихое и безумно жалостливое. Болгарочка. Нелли.

  Гулкие шаги надзирателя. Тишина, и вновь рвущее душу всхлипывание:

  - Я больше не могу. Я больше так не могу. Я не хочу больше жить. Мне страшно. Я боюсь.

  Эльвира осознала, что понимает незнакомый ей язык.

  - Я больше не могу, не хочу. Помогите мне, пожалуйста. Кто-нибудь. Помогите.

  Эльвира не колебалась. Она поможет ей, кто же ещё? Они всё равно обречены, только ей ещё хочется пожить, ради Коли, ради своего друга, ради его улыбки, ради того, чтобы он встречал рассвет её улыбкой, а она - его. У неё есть друг. У Нелли никого нет.

  После очередного прохода надзирателя Эльвира вскочила и, не обращая внимание на закружившуюся головку, подбежала к рыдающей девчушке:

  - Глотай, быстро, - втиснула крошечную капсулу в приоткрытый бескровный ротик. Удостоверилась, что девочка её проглотила, Эльвира вернулась в свою постель и, на удивление сладко потянувшись, легко погрузилась в спокойную дрёму: