– Пител, а сколо плидут мама с папой?

– А вот ты закрой глазки и немного поспи. А когда ты проснешься, они будут уже здесь.

– Плавда, Пител?

– Правда, Изольда.

– Ну, тогда я сплю. Спокойной ночи, Пител.

– Спокойной ночи, Изольда.

Она обняла куклу покрепче и закрыла глаза. Через минуту послышалось тихое посапывание.

Лично я был уверен, что не засну, пока не дождусь своих родителей. Но и я вскоре уснул.

Это были первые часы пребывания на Паркусе! На планете, которая изменила все наше представление о мироздании! Мы стояли на пороге великих, невероятных событий, а мне снился наш маленький дом на родной Леи, с зелеными кустами под окном.

Следующие пять недель были настолько загружены, что у меня совсем не оставалось времени для грустных мыслей. Транспортные корабли прибывали каждый день. Они привозили оборудование, блоки для новых корпусов и всякую всячину. Я, как и остальные дети, с утра до вечера помогал взрослым. Сил оставалось только на то, что бы доплестись до своей кровати и накрыться одеялом. Каждый вечер, закрывая глаза, я засыпал с одной мыслью, что, наконец, завтра с утра я встану пораньше, пока родители еще не ушли и поговорю с отцом. Он наконец-то мне объяснит, зачем мы здесь. Ведь у меня до сих пор не было возможности это выяснить. Все время полета на Паркус я, как и остальные, проспал. А после прибытия на эту богом забытую планету все как-то не было удачного момента. Да и родителей я практически не видел. Но каждое новое утро меня уносил водоворот событий и я с головой погружался в этот жужжащий улей.

Через месяц было построено еще двенадцать куполов, соединенных между собой стеклянными переходами. Все стали называть их «Наш дом». Три из них отводились под жилье, в одном была большая столовая, еще три были отведены под склады. В восьмом располагалась чудесная оранжерея с большим бассейном, в девятом – тренажерный зал с длинной беговой дорожкой, большим полем, засеянным зеленой травой, тремя небольшими оборудованными аудиториями, где нам предстояло заканчивать свое обучение, и большим актовым залом. Один отводился под лазарет. Три остальных купола были построены чуть поодаль от остальных и примыкали к странной горе, похожей на пирамиду. Отец называл их лабораторией. Вход туда был строго ограничен. Именно там с утра до вечера пропадали мои родители.

В конце пятой недели прилетел последний транспорт. Он привез шесть больших черных ящиков, которые роботы-погрузчики немедленно доставили в три «закрытых» купола. На корабле так же прилетели пять человек. Четыре мужчины и одна женщина. Я напросился вместе с отцом встречать последний транспорт. Стоя рядом с ним, я наблюдал, как прилетевшие люди спускались по трапу. Впереди шел высокий мужчина. Он подошел к нам и сжал протянутую руку. Остальные остановились за его спиной.

– Все готово, генерал? – спросил он.

– Все готово, профессор! – ответил отец.

– Значит завтра?

– Да, завтра!

– Отлично, генерал!

Они еще некоторое время смотрели друг на друга. Затем опустили руки.

– Прошу за мной, – сказал отец, и, взяв меня за руку, быстро зашагал к стоящему рядом вездеходу.

Остальные поспешили за нами.

Этим вечером отец с матерью пришли раньше обычного. Я еще не спал. Мать поцеловала меня в лоб и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты. Вид у нее был очень усталый. Отец присел ко мне на кровать и ласково погладил меня по голове. Затем наклонился и тоже поцеловал в лоб.

– Папа, я давно хотел тебя спросить… – начал я.

– Ш-ш-ш.. – сказал он, приложив к губам палец, – скоро. Скоро ты все узнаешь. А сейчас спи. – Он встал. В дверях он остановился. – Мы с мамой очень любим тебя!

– И я вас очень люблю! – ответил я.

Он улыбнулся и вышел, выключив свет. Я еще какое-то время лежал, смотрел в темный потолок. Затем повернулся на бок и заснул.

В течение последующих трех дней я не видел своих родителей. Они, как и остальные ученые, прилетевшие на Паркус, безвылазно находились в трех куполах, примыкавших к горе. Я, как и остальные дети, бесцельно слонялся по базе. Делать ничего не хотелось. В воздухе витал дух напряженного ожидания. Он читался в глазах моих друзей, в глазах обслуживающего персонала и даже в глазах с виду невозмутимых вооруженных солдат, охранявших вход в лабораторию.

И вот настало утро четвертого дня. Я проснулся позднее обычного. Приготовил себе завтрак. Без аппетита съел его и решил сходить поплавать в бассейн. Надев спортивный костюм, я вышел из нашей «квартиры». Посмотрев по сторонам и не увидев ни души, я направился в оранжерею. Я прошел почти половину пути, когда меня остановил голос из громкоговорителей, расположенных по всей базе.

– ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ, НЕ ЗАНЯТОМУ НА ДЕЖУРСТВЕ, СОБРАТЬСЯ В АКТОВОМ ЗАЛЕ! ПОВТОРЯЮ. ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ, НЕ ЗАНЯТОМУ НА ДЕЖУРСТВЕ, СОБРАТЬСЯ В АКТОВОМ ЗАЛЕ! ВРЕМЯ СБОРА ДВАДЦАТЬ МИНУТ! ПОВТОРЯЮ. ВРЕМЯ СБОРА ДВАДЦАТЬ МИНУТ!

Когда я вбежал в актовый зал, в нем было уже полно народу. Зал напоминал гудящий улей. Я с трудом протиснулся к сцене и увидел на ней своего отца и еще нескольких человек. Они о чем-то тихо переговаривались, то и дело поглядывая на большие часы, висевшие на стене. Прямо перед сценой стояла дюжина больших камер для межгалактической трансляции. Рядом с ними копошились несколько человек. Прошло минут десять, прежде чем мой отец, взглянув еще раз на часы, вышел чуть вперед и поднял вверх руку. Остальные спустились со сцены и уселись в первом ряду. Толпа постепенно начала замолкать. Отец терпеливо ждал. Наконец, все расселись по местам. В зале наступила гробовая тишина. Он опустил руку и, кашлянув в кулак, прочищая горло, взошел на небольшую трибуну. Обвел взглядом собравшихся людей. Увидев меня в первом ряду, он улыбнулся и подмигнул мне. Затем вопросительно посмотрел на девушку, стоявшую рядом с камерами.

– Все готово, генерал, – сказала она, – на счет три можете начинать. Раз, два, три…

– Люди Леи! Собратья! – начал мой отец. – Сегодня великий день для всего человечества! Мы стоим перед дверью, ведущей нас в невероятный, чудесный мир. Что нас ждет за ней, я не знаю, но уверен, что то, что мы увидим за этой дверью, будет прекрасно! – Он сделал паузу. – Но, пожалуй, я начну с самого начала…

Мы долго путешествовали. Почти пять лет. Исследовав множество далеких планет, мы возвращались с пустыми руками. Никаких признаков других цивилизаций. Будет лишним говорить, что все члены моей команды, включая меня, были подавлены. Еще бы. Так далеко забраться в космос и в очередной раз возвращаться на родную Лею ни с чем…

По дороге домой вся команда спала. Это было единогласным решением. Мы должны были проснуться лишь на орбите Леи.

Когда компьютер разбудил меня и старшего пилота (по уставу командир и старший пилот просыпаются первыми), мы решили, что наш путь закончен. Придя в рубку, мы увидели, что корабль находится на орбите какой-то планеты. Это была явно не Лея. Сверившись с навигационными картами, мы определили, что наш корабль сбился с пути и кружится вокруг Паркуса, планеты, числящейся в звездном каталоге в разделе «освоение нецелесообразно».

Как такое могло случиться? Ведь Паркус находился вдалеке от проложенного нами курса. Возможно, произошел какой-то сбой в системе навигации? Мы запросили бортовой компьютер о сложившейся ситуации.

«Согласно инструкции XZ 28-01-1974 ОМ пункту 10 параграфу 7 моей приоритетной задачей является предотвращение гибели живых существ. По сигналу SOS я должен отменить все предыдущие задачи и немедленно идти на помощь. Несколько дней назад мой низкочастотный приемник обнаружил слабый сигнал. Мной он был распознан, как сигнал бедствия. Вот почему был изменен курс. Я вывел корабль на орбиту планеты, с которой поступает сигнал, и согласно уставу разбудил капитана и старшего пилота. Сигнал идет с интервалом от нескольких минут до нескольких часов. Мы находимся на орбите прямо над источником этого сигнала. Я попытался установить связь, но не получил никакого ответа. Каковы будут дальнейшие распоряжения?»