Я сидел молча, глядя на своего отца. Он, не обращая внимания на кричащих людей, смотрел на меня, слегка улыбаясь. Так продолжалось несколько минут. Наши взгляды сказали больше чем тысячи не нужных слов…

– Теперь ты понимаешь, сын, почему мы с мамой так мало уделяли тебе внимания?

– Да, отец.

– Ты не очень сердишься?

– Ну что ты, отец.

– Так было нужно.

– Конечно, отец.

– Скоро мы отправимся в самое увлекательное путешествие…!

– А можно мне с вами?

– Конечно, сын. Мы же одна семья. Куда мы туда и ты.

– Здорово! А ты знаешь, что нас ждет там… за дверью?

– Нет! Но твердо уверен, что что-то чудесное.

– Мне немного страшно, отец.

– И мне, сын. Но этот страх окрыляет. Ты не находишь?

– Ты прав, отец. Он холодит кровь.

– Мы с мамой очень любим тебя!

– И я вас очень люблю!

Отец подмигнул и, оторвав свой взгляд от меня, посмотрел в зал. Несколько секунд он просто стоял, затем медленно поднял вверх правую руку. Шум в зале сразу стих. Отец посмотрел прямо в камеру.

– Люди Леи, я как глава проекта могу вас заверить, что мы приложим все силы для того, чтобы открылись двери, и наше с вами многовековое ожидания встречи с братьями по разуму, наконец-то закончилось! И закончилось как можно скорее! Пока эта вся информация, которую мы готовы вам сообщить. Мы будем держать вас в курсе. – Он посмотрел на девушку, которая руководила ретрансляцией. Та, все поняла без слов и сделала знак своим помощникам. Камеры тот час были выключены. Отец удовлетворенно кивнул и вновь посмотрел в зал.

– Теперь несколько слов вам, друзья мои. Я прекрасно понимаю, какие чувства вас переполняют. Я сам прошел через это! – он на секунду замолчал. – Всех вас тщательно отбирали для участия в этом проекте. Я с уверенностью на сто процентов могу сказать, что случайных людей здесь нет. Ваше нетерпение понятно. Но давайте будем профессионалами! Нам с вами доверили, пожалуй, самое ценное сокровище за всю историю человечества! Так давайте распорядимся им с умом и профессионализмом! К нам прикованы миллиарды глаз наших соотечественников. От нас требуют применить все наши знания и опыт! Ошибки не допустимы…! – он перевел дыхание. – Все семь девочек живы. Они испытали глубокий шок, увидев смерть своих родных и близких. Для них все это было вчера. Хотя они и стараются держаться, что вызывает всеобщее восхищение, но это всего лишь маленькие девочки. Они должны пройти долгий реабилитационный курс, чтобы стать такими как были прежде! По мнению наших светил самым лучшем лекарством для них будет общение с другими людьми. Особенно с детьми их возраста. Наша приоритетная задача – окружить их лаской и заботой! Они должны почувствовать себя членами большой и любящей семьи. Мы должны помочь им забыть ту боль и страдания, которые выпали на их долю. Конечно, забыть это до конца они не смогут. Боль останется с ними на всю жизнь. Она станет частью их. Но в наших силах сделать так, чтобы эта боль спряталась в самый далекий и темный уголок их подсознания…

Завтра все девочки будут расселены в семьи, в которых уже есть дети. Список семей будет оглашен ближе к вечеру. С родителями будет проведена дополнительная беседа. Лишь от нас всех будет зависеть, станут ли эти дети счастливы среди людей Леи или нет! И дело не в том, что они наш единственный путь в другие измерения! Они должны стать счастливыми по одной простой причине.

НИЧТО ВО ВСЕХ МИРАХ НЕ СТОИТ СЛЕЗЫ РЕБЕНКА!

Взгляд Питера стал отрешенным. Он надолго замолчал. Блуждая по лабиринтам своей памяти, он пару раз слегка улыбнулся, должно быть, вспоминая какие-то забавные моменты. Он был далеко. Он был в своем детстве…

Александр и Габриель тоже молчали. Седой рассматривал свои руки. Юноша любовался картиной. Наконец взгляд Питера стал осмысленным. Он посмотрел сначала на Габриеля, потом на Александра и заговорил:

– Ее звали Тьяньнья! Мы стали звать ее Татьяной. Ту девочку, которая стала частью нашей семьи… Да, мы стали звать ее Татьяной! Она не возражала. Она сразу же привыкла к своему новому имени. Ведь оно было очень созвучно с именем из ее прошлой жизни… Мы быстро нашли общий язык со всеми девочками. Вернее будет сказать не язык, а… взаимопонимание, что ли. Или… – он замолчал, подбирая подходящее слово, чтобы охарактеризовать их общение. Должно быть, ему это не удалось. Он чертыхнулся. – Короче… девочки были телепатами. Все в их роду были телепатами. Чтобы общаться между собой, и друг с другом им не нужны были слова. Они прекрасно читали наши мысли. Мы понимали все, что они хотели нам сообщить. Сперва это было для нас чуждо. Потом мы привыкли. Девочки, должно быть, прекрасно понимали, что такой способ общения приносит нам некоторое неудобства. (Они вообще были очень догадливы. Еще бы! Они же были телепатами.) Тогда они стали изучать наш язык. Через несколько недель они все превосходно им владели. По нашим меркам они были вундеркиндами. На что ребенку из нашего измерения требовались долгие месяцы, девочки усваивали за несколько дней. Это было невероятно. Но это было так. Они были как губки, за мгновения впитывающие влагу новых знаний. Наши ученые только диву давались…

Мы окружили их лаской и заботой. Мы все искренне полюбили их. Это были искренние, неподдельные чувства. И их сердца открылись. Из глаз девочек постепенно ушла печаль. Детские глаза наполнились радостью и счастьем. Они стали чаще улыбаться. Их звонкий смех разносился по коридорам, отражаясь от стен и заставляя наши сердца учащенно биться. Детское горе недолговечно. Оно быстро лечится любовью и заботой.

Лишь иногда, примерно раз в месяц, девочки собирались вместе и общались между собой не доступным для нас способом. Тогда их лица были печальны. Некоторые из них плакали. В такие моменты мы не беспокоили их.

Это было их право на грусть…

Их время на воспоминания…

Мы очень сблизились с Татьяной и почти все свободное время проводили вместе. Мы играли, мы разговаривали, мы подтрунивали друг над другом. Короче говоря, мы росли как брат с сестрой. Мы так и звали друг друга. Брат. Сестра. Я любил ее. Она любила меня.

Но чем взрослее мы становились, тем острее стали осознавать, что наша любовь больше чем любовь между братом и сестрой. Это была любовь между Мужчиной и Женщиной. Любовь с большой буквы. Да, это была настоящая, всепоглощающая Любовь. Любовь, на которой держатся все миры!

Но… простите, я кажется, отвлекся. Это другая история и она никого не касается кроме меня и моей Татьяны… – он глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, на несколько секунд закрыл глаза. Когда он открыл их вновь, в них было столько боли и страдания, что сердце Александра невольно сжалось. Но Питер быстро совладал с собой и заговорил вновь. Хотя его голос какое-то время выдавал внутреннее волнение и переживание.

– Мы совершили первый переход, первое путешествие лишь спустя четыре месяца. Эта задержка была вызвана беспокойством о душевном и физическом состоянии девочек. Разные психологические тесты, анализы и все такое…

Все миры разные. Нет ни одного похожего. Все они прекрасны и самобытны.

Ты сам все это увидишь. Ты сам все это познаешь. Это твое право. Это твоя карма. Ты последний из тех, кто может открывать врата.

Но, кажется, я забегаю вперед. – Питер замолчал и поерзал в кресле. Затем наклонился вперед и, положив руки на стол, продолжил:

– Наконец-то осуществилась наша самая заветная мечта! Мы нашли братьев по разуму.

Тщательно изучив огромные архивы Татьянов, нашим сообществом было принято решение в первую очередь открыть те двери, за которыми были цивилизации схожие с нашей. Согласись, что вступать в контакт всегда легче с тем, кто стоит с тобой на одной ступени развития и к тому же похож на тебя. Я имею в виду внешне. Такие люди быстро находят общий язык. – Александр кивнул. – Мы могли дать друг другу многое.