Сейчас главный вопрос – как сказать отцу, что у него другая невеста, которая ждет от него ребенка. Начатый и подготовленный заранее разговор обычно осекался после обсуждения темы женщин. Родитель не признавал никаких чувств по отношению к дамам, кроме плотских. Поэтому вопрос женитьбы был по сути деловым, и решать его предстояло через контракт.

Митина нерешительность мешала ему рассказать о предстоящей свадьбе отцу. Праздник прошел только в присутствии друзей и подруг. Родственники с той и другой стороны отсутствовали. Василиса расстроилась, заметив отсутствие свёкра в ЗАГСе, однако объяснения жениха о срочной командировке успокоили её. Бабушка и дедушка не приехали, ссылаясь на занятость. На огороде поспевали овощи, созревали ягоды и все требовало ухода особенно в такую жаркую погоду, которая стояла сейчас. Внучка понимала, что, скорее всего, они стеснялись столичного общества и не знали, как себя вести. Да и она не хотела выглядеть бедной провинциалкой рядом с красавцем-мужем, поэтому настаивать на приезде родственников не стала.

Гости и молодожены веселились от души. Жених и невеста только и успевали целоваться под дружные крики «горько!». Первая брачная ночь прошла в квартире мужа, теперь уже их общей жилплощади. Василиса была невероятно счастлива.

К суровой действительности их вернуло утро. Около десяти часов в дверь настойчиво забарабанили. Звонок надрывался, сообщая о приходе нетерпеливого гостя. Митя спросонья натянул шорты и пошел открывать. Приглаживая растрепанные после сна волосы, Василиса накинула халат.

− Кого это черти несут в такую рань? – бубнил молодожен.

За дверью послышался голос отца.

– Не выходи из комнаты, пока не скажу, − отрезал Митя.

Василиса послушно спряталась в безопасном пространстве спальни. Мягко закрыв дверь, она прижалась к ней спиной, боясь пропустить его зов. Тонкие стены не щадили её слух.

− Женился, молокосос?! – кричал отец сыну. – Как ты посмел сорвать мне контракт? Нищебродку приравнял к нашей семье! Как ты посмел?

− Я уже взрослый, папа! Я могу принимать решения сам! – в тон ему отвечал отпрыск.

− Взрослый? – усмехнулся Сергей Иванович. – Да ты ни дня в своей жизни не отработал! Ты тратишь мои деньги, не думая о завтрашнем дне!

− Я закончил учиться и буду работать.

− Да кому ты нужен без моей протекции? Инженеришка с троечным дипломом! – мужчина с силой ударил по стене. Василисин слух уловил звук разбитого стекла. Тело сотрясала мелкая дрожь. Вжавшись в дверь, она напряженно ждала продолжения. – С другой стороны, − уже спокойнее рассуждал отец, − если ты хочешь быть взрослым, давай попробуем…

Не дожидаясь приглашения, мужчина прошел на кухню. На столе, усыпанном крошками, переливалось в лучах солнца пятно от красного вина. Под презрительным взглядом отца Митя съежился. Вчера вечером об уборке никто не думал. В спальне его ждала молодая жена. Бутылка вина не сразу поддалась штопору. Рука дрогнула, проливая яркую жидкость. Соорудив бутерброды из того, что было, новоявленный семьянин помчался к супруге.

− Хозяйка у тебя прескверная, − вынес суровый приговор отец. – С завтрашнего дня будешь проживать в доме, который оставила тебе любимая мамочка. Эту квартиру освободишь. Деньги заработаешь сам. Вещи разрешаю забрать, − благородно заявил он.

Мрачное выражение лица сына вполне соответствовало его ожиданиям. Брезгливо отряхнув брюки и пиджак, Сергей Иванович медленно встал.

−У меня больше нет сына, − бросил он уже у выхода.

Василиса сползала по двери. Страх, дрожью пробегающий по коже, превращался в громкие рыдания:

− Что же теперь будет?

Со злостью Митя стукнул по стене, которая недавно сотрясалась от удара другого мужского кулака:

− Как же я тебя ненавижу, папочка! Вещи он разрешает мне взять… Ничего не надо!

Молодой человек залпом выпил стакан холодной воды из-под крана. Под тапкой что-то хрустнуло.

− Чёрт! – выругался он. Осколки стекла горошинками осыпали пол. Его нога скрывала профиль отца. Мелкой сеточкой переливалось лицо матери. Митя с силой наступил на ненавистный профиль человека, оставившего его без гроша в кармане. Ничего, он справится, он его обхитрит.

− Василиса! – крикнул супруг, вспомнив о второй половинке. – Собирайся! Мы уезжаем!

Из открытой двери показалась поникшая тень. Шмыгнув носом, Василиса робко посмотрела на мужа:

− Совсем собираться?

− Совсем. Бедная моя, испугалась? – ласково прижал он её к себе. – Какая ты у меня чувствительная!

Ища защиту, девушка обняла его. В душе снова воцарился мир. Её муж – самый лучший человек на свете. Он придумает, как им жить дальше. Главное – верить в него.

Приготовив ещё не разобранную сумку, Василиса быстро переоделась. Обходя комнаты, Митя кидал что-то в рюкзак, напоследок положив несколько спортивных костюмов и рубашек. Поразмыслив, он схватил демисезонную кожаную куртку и дубленку.

− Прощай, квартирка! – пробормотал он на выходе. Не потрудившись захлопнуть входную дверь, молодой человек вызвал лифт. Заходя внутрь кабинки, Василиса тревожно оглянулась назад, однако предпринимать ничего не стала. Металлические двери сомкнулись, отрезая их от прошлого. Бесшумно лифт спустил их вниз, раскрывая створки и пропуская в новую жизнь.

Женская ладошка доверчиво сжимала крепкую мужскую. Митя помог жене сесть в белый мерседес, а затем бросил вещи на заднее сидение. Из открытого окна по московским улицам разносилась громкая музыка. Остановка около каждого следующего банкомата грозила перерасти в ураган. Митя обнаруживал, что остался без гроша в кармане. Все кредитки были заблокированы отцом. Последняя попытка ничем не отличалась от предыдущих. Молодой человек облокотился на руль, пытаясь собраться с мыслями. В кошельке осталось несколько пятитысячных, подаренных на свадьбу друзьями. Снять квартиру и остаться без денег – данный вариант Митя отбросил сразу же. Они поедут в материнский дом. Возможно, дом не в таком плохом состоянии, как ему помнится, и там можно прекрасно жить. Друзьям он скажет, что у них теперь загородный коттедж, а на работу можно добираться на машине. От осознания новых перспектив Митя заметно повеселел. Набрав на навигаторе адрес, он отправился в путь. Василиса молчаливо притаилась на переднем сиденье, наблюдая, как центральные улицы сменяются окраиной, а затем лесом.

Через пару часов они въехали по бугристой проселочной дороге в небольшой населенный пункт со смешным названием «Бухалово». Жители в точности соответствовали ему. Некоторые лежали на лавочке, обнимая бутыль, другие принимали остатки крепкого напитка внутрь. Поглядывая по сторонам, Василиса пригорюнилась. Её родной поселок мало чем отличался от этого: те же красные отекшие лица мужчин, согнутые женские спины, босые, грязные дети. Покошенные домики подтверждали её выводы.

Около добротного дома на окраине поселка Митя остановился. По поблекшему виду стен можно было представить, как выглядел дом несколько лет назад. Яркие краски придавали ему сказочный вид. Черная крыша постепенно переходила в красно-оранжевые стены с голубыми ободками окон. На стенах бледнели цветы с маленькими зелёными листочками. Вход в дом был украшен небесно-голубым резным ободком. Около деревянного двуэтажного сооружения раскинулся небольшой огородик. Тут и там из тщательно прополотых грядок выглядывали зелёные кустики моркови и свеклы, торчали вверх луковые и чесночные перья. Рядом с домом из-под темных листьев озорно глядели красные ягоды клубники. Справа от забора ровной полосой были посажены кусты крыжовника и смородины. Василиса почувствовала себя спокойнее. Место напоминало ей родной поселковый дом.

Из дверей тут же вышла семейная пара:

− Дмитрий, здравствуйте! Как мы рады тебя видеть! Как ты? Как папа? – спрашивали они.

− Женился, − кратко констатировал он. – Василиса, − представил супругу муж. – Отец выгнал из дома. Будем здесь жить.

Мужчина и женщина многозначительно переглянулись. До сентября было принято решение делить дом на две семьи. Причем Митя сразу выбрал второй этаж, не обжитый арендаторами. С любопытством Василиса осматривала внутренне убранство. На первом этаже красивые тканые половики, вязаные салфетки придавали шарм комнатам. Словно современная техника и мебель волшебным образом перенеслись в комнаты наших бабушек и прабабушек. На втором − царили грязь и забвение. Старые вещи, небрежно кинутые, покрывал толстый слой пыли. Василиса громко чихнула.