– Что ты думаешь насчет нового приключения? – Я слизываю остатки сахара с губ. – Настоящего приключения. Не просто до буйка и обратно.

Повернувшись ко мне, Ватея окидывает меня прищуренным взглядом. Готова поклясться: в ее глазах мелькает мрачное удовольствие.

– Куда же мы отправимся?

– По всему королевству. В программу входят завидные холостяки, посещение всех островов и, скорее всего, столько еды и напитков, что мы набьем животы на всю оставшуюся жизнь. – Юриэль заметно оживляется, и я быстро добавляю: – В команде будет всего несколько человек. Мне нужно, чтобы ты заклинала волны.

Ватея спускает ноги с лежака и широко раскидывает руки. Время, проведенное на суше, пошло ей на пользу: ее кожа отогрелась на солнце, а тело выглядит крепким и здоровым.

– Кто я такая, чтобы отказываться от приключений? – в голосе русалки звучит тоска, но она смотрит на меня с задором в глазах. – И какая наша первая остановка?

Вина, как пиранья, впивается в меня острыми зубами, и я с трудом выдавливаю:

– Керост.

Я не хочу, чтобы она возвращалась туда, где ее держали в плену и выставляли напоказ, словно какой-то трофей. Я прекрасно понимаю, что Ватея жаждет мести, и как только мы найдем артефакт, я отдам Бларта ей на растерзание. Но сейчас нам придется отправиться на Керост, чтобы найти Орнелла Розенблада. – Если хочешь, можешь остаться на корабле. Тебе не обязательно выходить на берег.

Она обнажает зубы, острые и опасные.

– Этот человек больше никогда не будет портить мне жизнь. Я хочу пойти с тобой. Мальчики отправляются с нами?

– Конечно, – бормочу я, резко вспомнив о том, как Бастиан ворвался на совет.

Чем больше я думаю о Бастиане, тем больше я думаю о своем проклятии. Чем больше я думаю о своем проклятии, тем больше растет мое негодование, и, в конце концов, мой разум поглощает сам себя. Перед глазами темнеет, и реальный мир уплывает все дальше. Дальше. Дальше. Пока я не начинаю видеть дым. Огонь. Кровь. Бастиана, который корчится на полу. Мертвого отца с мечом между ребер. Я пытаюсь разглядеть его лицо, но вместо этого вижу лица тысячи мертвых духов, кружащих над его головой. Они смотрят прямо на меня.

– Амора?

Услышав мелодичный голос Ватеи, я делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь на том, как легкие наполняются воздухом. Моя грудь сжимается от напряжения, а в животе словно образовалась дыра, но я расправляю плечи, стараясь игнорировать эти странные ощущения.

– Будь готова к сегодняшнему вечеру, – в моем строгом голосе звучит скрытая мольба. Я надеюсь, что Ватея больше не будет задавать вопросов. Потому что если она продолжит, вся моя решимость рассыплется в прах. – Мы отплываем на рассвете.

Мы стоим на краю причала, и мамин плащ, обитый мехом, развевается у нее за спиной. Она похожа на бесплотный дух: выражение ее лица не менее призрачно, чем окружающий нас туман или деревянные доски, стонущие под сапогами.

Мамино изможденное лицо обращено к бурлящим приливам, а ее черты исказились от тревоги, охватившей все тело. Даже ее пальцы, скрытые под плащом, сжимаются и разжимаются в нервном ритме.

– Мы можем отложить турне до лета. – Крики чаек почти заглушают ее голос. – Море будет намного спокойнее.

Я следую за ее взглядом, наблюдая, как густая морская пена бьется о берег, пытаясь догнать удирающих крабов, которые ищут убежища в скалах. Я понимаю мамины сомнения, но, в отличие от этих крабов, я не боюсь моря. Моя душа принадлежит океану. Соль и туман окутывают мои плечи, как уютный плащ. Я полностью отдаюсь этому ощущению, приветствуя непокорные волны.

– Чем скорее мы восстановим порядок в королевстве, тем лучше, – говорю я, с трудом скрывая свое нетерпение.

Свобода Визидии ждет где-то там, за океаном. Как и моя свобода от проклятия. Я не собираюсь ждать наступления лета.

Наше отплытие проходит тише, чем я ожидала. Все жители Ариды работают на королевскую семью, поэтому в доках нас не встречает ликующая толпа. Те немногие, кто приходит на пристань, почти не говорят и быстро возвращаются обратно в город: в основном это дворцовые повара, которые приносят мясо и выпечку, и прислуга с сундуками, полными одежды и мыла.

– Знать на островах просто с ума сходит, пытаясь все успеть в срок. – Мама сжимает пальцы, переставая теребить свой плащ. – Амора, если хоть что-то пойдет не так, сразу же свяжись со мной через Касема.

Мне бы хотелось, чтобы в ее глазах не было этой боли и страха потерять еще кого-то из своих близких. Мне бы хотелось, чтобы отец не мерещился мне повсюду, куда бы я ни посмотрела.

– Обещаю, я все исправлю.

Я закутываюсь в свой плащ, пока вокруг нас снуют солдаты, перетаскивающие ящики с припасами на «Герцогиню». За день воздух Ариды прогреется на солнце, но сейчас, в рассветном тумане, мое дыхание превращается в густой серый пар. От соленого морского запаха у меня приятно щиплет в носу, и я наконец замечаю, что мои пальцы отбивают быстрый ритм на моем бедре.

Мне не следует показывать свое нетерпение. Я выхожу в море почти каждый день, с тех пор как оправилась после битвы с Кавеном. Пока я пытаюсь взять себя в руки, где-то на периферии моего зрения мелькают белые паруса, и мои пальцы замирают сами собой.

Я не видела этот корабль с прошлого лета, когда он налетел на прибрежные скалы Ариды. Каким-то чудесным образом его белоснежный нос удалось восстановить, и теперь он просто сияет великолепием. Его бока очищены от морских желудей, а над нами нависает белая носовая фигура в виде морского дракона, который стал еще больше и яростнее, чем прежде.

«Смертная казнь» навсегда останется самым восхитительным кораблем, который когда-либо бороздил моря, но как только я замечаю его капитана, мне приходится прикусить язык.

Вопреки моим ожиданиям, Бастиан не стоит за штурвалом. Вместо этого он сидит на носовой фигуре в красном сюртуке и штанах цвета хаки. Его кожаные сапоги отполированы до блеска, а его кудрявые каштановые волосы развеваются на ветру. Он прекрасен, но вовсе не это заставляет мое сердце замереть, а живот – затрепетать от желания.

Во всем виновата его улыбка. Та же непоседливая, дерзкая ухмылка, которая появилась на его лице, когда мы впервые пересеклись взглядами. Это улыбка человека, от которого разит очарованием. Того, кто хочет привлечь к себе внимание.

Это улыбка пирата, в которого я когда-то влюбилась.

– Этот юноша любит неожиданные появления. – Я игнорирую веселые нотки, смягчающие голос матери. – Полагаю, мне пора возвращаться во дворец. Но помни: ты должна быть осторожна. Если что, я всегда приду тебе на помощь. – Внезапно она заключает меня в объятья, и на мгновение я оказываюсь укрыта теплом ее мехового плаща. Наконец, она отстраняется, пряча свое лицо. – Мне очень жаль, что тебе приходится нести это бремя, но ты будешь потрясающей королевой, Амора. Я в этом уверена.

Мама торопливо шагает по причалу, не оборачиваясь назад, и, когда она оказывается достаточно далеко, я наконец осознаю смысл ее слов. Мы обе понимаем, что если бы она задержалась еще хоть на секунду, то непременно попыталась бы меня остановить.

С трудом оторвавшись от удаляющейся фигуры матери, я смотрю вдаль. Паруса «Смертной казни» вздымаются от ветра, пока Ватея, стоящая на носу, монотонно двигает губами. И хотя я не могу разобрать ни единого слова, мне ясно, что она заклинает волны, подчиняя их своей воле. С ее помощью «Смертная казнь» без труда пристает к берегу рядом с «Герцогиней» – кораблем моего отца.

– Эй там, на берегу! Ваше Величество! – кричит Бастиан, прижимая ладони ко рту, и я борюсь с желанием закатить глаза. Ему вовсе не нужно так орать: мы все прекрасно его слышим. – Скажи своим солдатам, чтобы перенесли груз на мой корабль. – Он сидит на драконе, свесив вниз одну ногу. Другая нога согнута в колене, и пират непринужденно облокачивается на нее локтем. Честно говоря… он выглядит просто идеально. И это невероятно раздражает.