Слова профессора Куигли были пророческими; израильско-палестинский конфликт был неизбежным основанием, играющим роль и причины, и следствия, причем и на уровне пропаганды, и в действительности для событий 11 сентября и войны в Афганистане.

Тем не менее, оглядываясь назад, я склонен утверждать, что система ООН, являясь результатом компромисса между «первым» и «вторым» миром, капиталистической и коммунистической системами, приобрела свои важнейшие концепции и юридическое содержание через процесс деколонизации. Не случайно принципы государственного суверенитета и невмешательства, проведенные в жизнь с трудом завоеванным юридическим правом народов на самоопределение, стали главными источниками законности для Организации Объединенных Наций как конечная цель устремлений новых государств и стремящихся к независимости народов.

Конец 1980‐х стал поворотным моментом в судьбе не только (теперь уже бывшего) СССР, но и международного права как потенциального средства защиты «слабых» государств от «сильных». В 1986 г. Соединенные Штаты проиграли в Международном суде дело, возбужденное против них Никарагуа209. А 15 апреля 1986 г. Соединенные Штаты атаковали пять целей на ливийской территории, запросив и получив согласие Маргарет Тэтчер на использование Великобритании как транзитного пункта для своих бомбардировщиков. Стоит заметить (не только сообразно целям настоящей главы), что события 15 апреля 1986 г. служат страшным предвестником того, что впоследствии произошло 11 сентября 2001 г. Как было признано еще тогда, количество погибших мирных жителей Триполи и Бенгази, если соотнести его с размерами крошечного ливийского населения, было сопоставимо с по меньшей мере десятками тысяч невинных жертв от ударов по Нью-Йорку и Вашингтону. Ни международное право, ни правосудие не могут признать правомерным воздаяние по принципу «око за око», насилие в ответ на насилие. Но действия Соединенных Штатов в апреле 1986 г. были по меньшей мере ужасным предвестием, а возможно, и одной из возможных причин событий 11 сентября210.

Однако в данном разделе нам надо вспомнить написанные вскоре после этого пророческие слова профессора Поста211. Сразу нужно уточнить, что Пост вовсе не стремился осуждать Соединенные Штаты. В его выводе по сути содержалось предчувствие Косово и Афганистана: «Если бы доминирующая государственная система не признала применение силы допустимым при разумной необходимости защиты фундаментальных прав человека, то, конечно же, такое отрицание с неизбежностью продемонстрировало бы собственную незаконность». На первый взгляд это, конечно, софизм, демонстрирующий отсутствие логической связи, но мы это пропустим. Более интересны траектория рассуждения Поста и предлагаемое им описание железной последовательности политики США в отношении международного права.

Пост начинает с ныне забытой «доктрины Шульца», изложенной 15 января 1986 г., непосредственно перед бомбардировкой Ливии. Джордж Шульц, бывший в тот момент госсекретарем США, заявил в своей речи в Университете национальной обороны: «Заблуждением будет утверждать, что международное право запрещает нам захватывать террористов в международных водах или воздушном пространстве, нападать на них на территории других государств даже с целью спасения заложников или применять силу против государств, которые поддерживают, обучают и укрывают террористов или партизан». Он также добавил: «Нация, подвергшаяся нападению террористов, когда у нее нет других средств, имеет право применять силу превентивно для предупреждения будущих нападений, для захвата террористов или спасения своих граждан»212.

Пост противопоставляет это утверждение почти единодушному (воздержались только США) осуждению Советом Безопасности ООН силовой операции Израиля против Организации освобождения Палестины на территории Туниса в 1985 г. Совет Безопасности осудил это действие как «скандальное нарушение Устава Организации Объединенных Наций, международного права и норм поведения»213. При этом, объясняя позицию США, глава американской делегации Вернон Уолтерс принес правительству Туниса «искренние соболезнования в связи с гибелью его граждан»214.

Пост написал следующее: «Непременно сталкиваешься с рядом вопросов: допускает ли международное право нападение на террористов на территории другой страны без согласия последней? Действительно, допустимо ли нападать на государства, которые поддерживают, обучают или укрывают террористов?»215

Изучив Устав ООН, Декларацию о принципах международного права 1970 г. и множество авторитетных суждений широкого круга специалистов – целых две страницы сносок, – порицающих как упреждающие, так и ответные репрессивные акции, Пост заключает: «Осуществление „доктрины Шульца“ через упреждающее или ответное применение силы вводит Соединенные Штаты в противоречие с международным правом и должно быть отвергнуто»216.

При этом Пост явно не стремился занять позицию, которая не давала бы Соединенным Штатам возможности отвечать на террористическую угрозу. Поэтому он отмечал, что «может возникнуть ситуация, когда применение силы есть разумная необходимость для обеспечения полного соблюдения целей Устава [ООН]», в случае если механизм Организации Объединенных Наций не функционирует217. Однако он добавил, что «[такие] обстоятельства должны быть непреодолимы, а фактическое применение силы должно находиться в рамках разумной необходимости, быть пропорциональным и никаким образом не должно предполагать нападение на недопустимые цели – отдельных лиц или объекты»218.

Я утверждаю, что закон о самообороне является гораздо более ограничивающим. Собственно, фокусом моего анализа будут юридические обоснования, если только они вообще предполагались, предъявленные США и Великобританией для их действий против Ирака, Сербии и Афганистана. Но что же предлагалось в случае Ливии? Пост указывает219, что вскоре после налета США дали довольно «путаные» – это еще мягко сказано – объяснения, ссылаясь на ряд дичайшим образом различающихся оправданий нападения. Во-первых, утверждалось, что сила была применена как ответная мера или возмездие за предшествующий – совершенный десятью днями ранее – террористический акт в Берлине (повлекший смерть американского служащего при взрыве в ночном клубе)220. Во-вторых, применение силы было «главным образом сигналом полковнику Каддафи прекратить террористические акты»221. В-третьих, США намеревались запугать элитную ливийскую гвардию, на которую опирался Каддафи222. В-четвертых, они полагали, что осуществляли акт упреждающей самообороны223. В-пятых, эта акция подавалась как мера самообороны в ответ на уже совершенные нападения на граждан Соединенных Штатов и американские посольства224. Пост разбил каждый из этих аргументов. В итоге он дал сдержанное заключение, что действия США были «весьма сомнительными» с точки зрения международного права225.

Эта путаница – или, скорее, высокомерное пренебрежение – в отношении необходимости дать обоснование с позиций международного права удивительно напоминает рассуждения по поводу Афганистана, а позже – Ирака.