Незнакомец, не пожелавший назвать своё имя, побледнел, что было видно по части щеки, не залитой кровью.

– Охотники! Ойги! Нам конец!..

– Что за охотники?! – притянул его к себе за отворот рубашки Артём.

– Ты не поверишь…

– Говори!

– Они не отсюда…

– А откуда?! Говори, зараза, а то убью к хренам!

– Ойги… как тебе сказать… в общем, они чужие…

– Пришельцы, что ли?!

– Не совсем. Они из прошлого… хотя для нас они всё равно пришельцы. И теперь охотятся за теми, кто оказался неперемещенным.

– Куда?!

– В будущее…

В переходе загудело сильнее, стихло, однако топот послышался отчётливей, к залу станции приближались люди в клацающих металлом ботинках.

– За мной! – выдохнул Артём и одним движением перемахнул через турникет, уселся на разделяющую лестницы перегородку и съехал вниз на заднице, увёртываясь от стоек фонарей. Больше всего нервировал его тот факт, что в метро горел свет! Хотя, возможно, диспетчеры электростанции, снабжающей Москву энергией, ещё не знали, что город пуст, и продолжали поддерживать в сети нормальное напряжение.

Ценой нескольких ушибов им удалось скатиться вниз, почти не поднимая шума, но останавливаться было нельзя, звуки шагов слышались уже над головой, и Артём бросился к тоннелю метро, понимая, что выхода у них нет. Преследователи знали, что они здесь, и собирались, видимо, прочесать всю станцию.

Электропоезд стоял у перрона, двери его были закрыты, в вагонах горел свет, однако людей и здесь не было видно, и Артём снова поразился отсутствию толпы и шума, сопутствующего беспокойной жизни станций метро. У него было такое ощущение, что люди вот-вот появятся, мир вернётся к привычной жизни, все вокруг двинется с места, а он очнётся от странного сна, чтобы посмеяться над своими видениями и страхами. Но тишина нарушалась лишь звуками его шагов и топотом на лестницах эскалатора, пол казался твёрдым и неподатливым, корпуса вагонов железными, стены мраморными, в глазах ничего не двоилось, и Артём, преодолев приступ обессиливающих сомнений в собственной нормальности, спрыгнул на рельсы впереди электропоезда. Его неожиданный спутник оказался на рельсах секундой позже, и они бросились в глубину тоннеля, поминутно ожидая окрика или выстрела в спину.

Но убежать успели недалеко, метров на двести. Интуиция заставила Артёма остановиться и метнуться в темноту ниши с противопожарным инвентарём. Мужчина присоединился к нему, и тотчас же сзади в свете фонаря на своде тоннеля показались преследователи.

Их было шестеро, все высокие, массивные, в камуфляже, с особыми шлемами на головах, и Артём снова усомнился в словах спутника, что преследователи – пришельцы, уж очень они походили на обыкновенных спецназовцев в боевых оперативных комбинезонах. Однако, во-первых, оружие в их руках никак нельзя было назвать обыкновенным, огнестрельным или каким-нибудь иным: в руках «спецназовцы» держали чёрные дубины с чем-то вроде светящихся стеклянных ананасов вместо утолщений, а во-вторых, бежали они совершенно не по-человечески, выгибая ноги не в коленях, а сразу в двух местах и в разные стороны. Вдобавок ко всему ботинки на них были какие-то плоские, как огромные толстые ласты, ну, может, чуть покороче, и при каждом шаге издавали металлический щелчок, напоминающий звук конской подковы о камень мостовой.

– Мать честная! – прошептал Артём. – Откуда свалились эти уроды?!

– Можно рыть могилы, – почти спокойно отозвался мужчина, начиная дрожать мелкой дрожью. – В живых ойги никого не оставляют. Свидетели перемещения им не нужны.

– Ну уж хрена с два! – оскалился инструктор. – Это мы ещё посмотрим, кому придётся рыть могилы. Что у них в руках?

– Метатели каких-то энергетических капсул, каждая взрывается, как граната, хотя и без осколков, но в радиусе трёх метров все исчезает. Так они убили моего друга.

– Понятно. Жаль, что я не взял с собой пистолет. Тем не менее попробуем посражаться, чем Бог послал.

Артём снял со щита на стене ниши лом, протянул незнакомцу.

– Держи. Как только они приблизятся – бросишь лом как можно дальше от себя, в глубь тоннеля. Как тебя зовут?

– Эдуард Александрович… Эдик.

– Меня Артём. Женат?

Мужчина несколько успокоился, перестал дрожать.

– Был женат, дочка Ася, жена Марина… все уже там…

– Где?

– Где все, – криво усмехнулся Эдик.

– На том свете, что ли?

– Может быть, и на том, а может, и на этом, только на пару тысяч лет дальше, в будущем.

Артём посмотрел на спутника с состраданием, как на сумасшедшего, снял со щита топор с красной деревянной ручкой и баллон огнетушителя, оглядел фланец трубы с вентилем, к которому можно было в случае пожара присоединить шланг, и остался доволен. Можно было начинать свою маленькую войну с пришельцами, кто бы они ни были.

Улучив момент, когда шестёрка обследующих тоннель чужаков сблизилась для короткого совещания (идиоты, кто же это делает во время преследования?!), Артём метнулся в нишу напротив, где начинался так называемый «технический карман» метро, и скрылся в темноте. Потянулись секунды ожидания, отсчитываемые цокающими шлепками-шагами «спецназовцев», они наконец преодолели двести метров, явно не спеша с поисками беглецов, и наступил момент действия.

Послышался звон и лязг – это лом, брошенный Эдиком, закувыркался по рельсам и шпалам метропути, «спецназовцы» ответили дружным залпом из своих «метателей ананасных долек»: шесть голубых дымных струй прорезали воздух, шесть ослепительных вспышек разорвали полутьму тоннеля в двадцати шагах от спрятавшихся людей, и тоннель в этом месте увеличил диаметр на несколько метров. Исчезли рельсы, шпалы, тюбинги стен, кабели и трубопроводы, исчезли фонари, крепления потолка, швеллеры бортовых конструкций вдоль тоннеля, исчезли десятки кубометров земли и камня, сквозь которые был проложен ствол метро. Стало гораздо темнее. И в миг, когда «спецназовцы» двинулись вперёд, среди них появился Артём, вооружённый топором и монтировкой, которую он обнаружил в нише технического обеспечения.

Этот бой вряд ли можно было взять за образец воинского искусства и тактического мастерства. Во всяком случае, обучая профи разведки, Артём не стал бы приводить его в пример, потому что для оперов Главного разведуправления всякий бой – это практически провал, агония, ошибка, неудача, акт отчаяния, все, что угодно, только не победа. Хотя драться, защищать свою жизнь они, конечно, должны были уметь. Бой же с преследователями, выглядевшими обыкновенными омоновцами и одновременно неземными «кузнечиками» из фантастических романов, самому Артёму казался сном… Если бы не тоскливая реальность происходящего. Врагов было шестеро, он был один, и о жалости, красоте движения и прочих человеческих эмоциях и категориях речь не шла.

Первый удар – топором по шлему – показал, что пришельцы киборгами не являются и реагируют на внезапную атаку не лучше дико испуганных людей: не поняв, что произошло, они просто начали палить во все стороны, в том числе и друг в друга. Скорее всего, они не ожидали, что получат отпор.

Топор остался в голове завязавшегося в узел «спецназовца», и дальше Артём действовал монтировкой, в течение секунды разбив шлемы трём чужакам. Затем он свернул шею (хрустнуло, будто отломилась ледяная сосулька) четвёртому противнику, отобрал у него «ананас на палочке» и, взмахнув им, врезал пятому по шлему…

Бой закончился.

Шестеро пришельцев, дёргая конечностями, лежали на шпалах и рельсах, воняло дымом, сгоревшей изоляцией и уксусом, но всё перебивал запах озона. Из ниши выглянул ошалевший Эдик, приблизился, вытягивая шею и разглядывая поверженных преследователей, прохрипел вполголоса:

– Охренеть можно!.. Как это ты их?!

Артём молча собрал «ананасы» метателей зарядов, уничтожающих вещество.

– Пошли отсюда. Перекусить надо, отдохнуть и поговорить. Ты знаешь, откуда взялись эти монстры?

Эдик ответить не успел. В стороне станции послышались гул, металлические щелчки, голоса, звуки шагов, и Артём махнул приятелю рукой.