Василий Головачев
Я вас предупредил
© Головачёв В. В., 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Начало
Писать я начал ещё в школе, где-то с седьмого класса. Заметки и коротенькие рассказики регулярно появлялись в стенгазете Жуковской средней школы (Брянская область), хотя были далеки от совершенства и не претендовали на серьёзное воспроизведение. Один из рассказов я даже послал на конкурс в журнал «Техника – молодёжи» в 1962 году, но не получил ответа. Рассказ был написан от руки и никуда не попал.
Следующий этап творчества начался уже в 1967 году в Рязани, где я учился на факультете конструирования радиоаппаратуры Рязанского радиоинститута. Сначала рассказы печатались в студенческой многотиражке, потом в газетах Рязани, а первый рассказ, ставший началом повести «Непредвиденные встречи» (и цикла «Хроники Реликта»), был напечатан аж в московской газете «Студенческий меридиан» в 1969 году под названием «Великан на косогоре».
Рассказ «Марсианский корабль» написан в Днепропетровске в далёком 1978 году, отправлен в киевский журнал «Наука i суспильство» и пропал. Был найден аж через 30 лет! Я его слегка подкорректировал. Остальные рассказы – попытка найти свою тему и зачастую представляют собой литературную шутку.
– Василий Головачёв
Марсианский корабль
Этот рассказ написан ровно 30 лет назад. Он был послан в киевский журнал «Наука i суспильство», однако не опубликован. Спустя два месяца мне прислали какой-то выпуск журнала, и я попросту его не раскрывал, прочитав письмо с вежливым отказом. А так как рассказ я посылал написанным от руки (!), то посчитал, что он утерян. Каково же было моё изумление, когда я, расчищая книжные и журнальные завалы дома, раскрыл этот журнал и увидел свой рассказ! Вот так он и дошёл до сегодняшнего читателя. Не судите его строго, это один из первых моих опусов. Я его практически не правил, только заменил кое-какие названия на более современные (к примеру, марсоходы тогда назывались ПрОПоМами – Приборами оценки поверхности Марса). Приятной новостью оказалось то, что мне удалось предугадать открытие на Марсе уцелевших озёр. Замёрзших, разумеется.
– Василий Головачёв
Место для посадки выбрали с таким расчётом, чтобы автоматический марсианский вездеход «Спиди» подошёл сначала к небольшому кратеру Глаз Красавицы, на дне которого зонд обнаружил уцелевшее озерцо, точнее, ледяной щит, а затем приблизился к расселине Гильотина, рассекающей плато Красных Дюн надвое.
21 июня 21-я экспедиция на Марс, в разработке которой участвовала 21 страна (такое совпадение посчитали мистическим и счастливым), в том числе и Россия, успешно завершилась посадкой модуля в расчётном районе плоскогорья Красных Дюн и активацией марсохода «Спиди».
Имя марсоход получил по буквам аббревиатуры английских слов, складывающихся в слово SPIDI, однако оно соответствовало и получившемуся понятию «быстрый». В принципе он и в самом деле мог двигаться гораздо быстрее прежних автоматических станций, достигая скорости в 20 километров в час.
Первые панорамы Марса в месте высадки «Спиди» передал уже спустя полчаса после высадки с платформы посадочного модуля, которая должна была навсегда остаться на планете. Затем, после тестирования всех систем, он начал плановый обзор местности, сориентировался и покатился к кратеру Глаз Красавицы.
Сенсаций от него не ждали. Вернее, не ждали каких-то сногсшибательных открытий, способных поразить учёных. Уже были найдены и изучены ледяные озёра на северном полюсе Марса, определён состав льда, в котором не оказалось живых микроорганизмов вопреки ожиданиям, хотя следы органических веществ были. Однако вопрос, была ли жизнь на Красной планете в прошлом (в настоящем Марс явно был лишён жизни), оставался открытым. Учёным очень хотелось дознаться, так ли это, был ли Марс заселён и почему жизнь в таком случае погибла. Поэтому каждый из тех, кто наблюдал за путешествием «Спиди», мечтал первым увидеть… ну, всё равно что: окаменевшего марсианского мамонта, воробья, гусеницу, бактерию в конце концов, не говоря уже о следах иного плана – разумной деятельности, под которыми подразумевались уцелевшие болты и гайки либо пирамиды, скульптуры, аэродромы и тому подобные сооружения.
В Центре управления полётами НАСА, контролирующем марсианские корабли, заступила на дежурство смена Родерика Фоссома, который принимал активное участие в создании «Спиди».
В российском ЦУПе в тот же момент заступила на дежурство смена Константина Вагина, который разрабатывал для «Спиди» систему реагирования на опасность при отсутствии сигнала с Земли: система, получившая простое название «Ёж», должна была «свернуть» марсоход при наличии угрозы, защитить его специальными экранами, так как люди на Земле могли не успеть[1] сами послать команду «свернуться».
Конечно, российские специалисты не могли вмешаться в управление марсоходом, осуществляемое из ЦУПа НАСА, но имели возможность наблюдать за его перемещением и при необходимости консультировать американцев.
Первые 20 метров «Спиди» прополз за полчаса, непрестанно оглядываясь, останавливаясь и шевеля всеми «конечностями» для разминки. Затем сделал марш-бросок вверх по склону вала, окружавшего кратер Глаз Красавицы. Остановился на гребне, направил телекамеры вниз.
Наблюдатели – к этому моменту их набралось в обоих ЦУПах около сотни – затаили дыхание.
Они увидели неглубокую, всего в три сотни метров глубиной, воронку, в центре которой действительно располагалось удивительно круглое зеленоватое озерцо диаметром около километра. Разумеется, изображение, передаваемое телекамерами марсохода на Землю, корректировалось по цветности и контрасту, однако, по уверениям специалистов-оптиков, цвет телевизионной картинки вполне соответствовал природному. Именно таким увидел бы астронавт пейзаж Марса.
Цвет стен кратера был оранжевым, вкрапления крупных и мелких камней казались коричневыми оспинами, а лёд на дне кратера отражал летнее небо Марса, зеленовато-лиловое, с полосами жемчужных облаков, редко встречающихся над другими районами планеты.
В американском ЦУПе раздались аплодисменты.
Российский ЦУП особой радости от показанного ландшафта не испытал. Зато именно его наблюдатели первыми заметили странную деталь на ледяном «глазу» кратера.
– Смотрите, чуть левее, ближе к берегу! – заговорил помощник Вагина. – Какая интересная штуковина!
– Вижу, – отозвался Вагин. – Мы можем увеличить изображение в индивидуальном порядке?
– Попробуем.
Изображение на отдельном мониторе стало меняться. Однако чёткости и контрастности операции на компьютере не добавили. Было видно, что объект, на который обратили внимание наблюдатели, действительно имеет некие осмысленные формы, но разглядеть его в деталях не удавалось, телекамеры марсохода смотрели в другую сторону.
– Давайте позвоним коллегам, – предложил помощник. – Ослепли они, что ли?
Вагин кивнул, так как и сам подумывал о том же.
Но американцы его опередили.
Телекамеры «Спиди» повернулись в нужном направлении, и заинтересовавший специалистов объект на льду стал виден лучше.
Все ахнули.
Ледяной торос на поверхности застывшего озерца, располагавшийся всего в километре от марсохода, напоминал… земной парусник с полуопущенными прозрачно-беловатыми парусами! Казалось, он врос в лёд по ватерлинию миллионы лет назад, да так и остался как напоминание о давно исчезнувшей цивилизации.
Это было настолько невероятно и неожиданно, что по залу ЦУПа пронёсся единый вздох.
И только внимательный Вагин заметил, что размеры «корабля» намного меньше тех, какие имели реальные земные фрегаты и шхуны. Да и мачты у него были странные, неровные, как ветки дерева.
