Из дальнего тупика коридора со стороны боковой лестницы в их направлении приближались два силуэта. Силуэты вполне можно было принять за человеческие, если бы они не имели странные размытые контуры. Силуэт повыше плыл медленно и плавно. Силуэт пониже, напротив, вздрагивал и пульсировал, словно неисправная лампа дневного света или, точнее сказать, дневной тени. Но наибольший ужас вызывала холодно-белая звезда, испускающая пронзительный луч из промежутка между силуэтами. Именно эта звезда приковывала внимание и заставляла любого взглянувшего на неё оцепенеть едва ли не до состояния гипноза.

Из сопровождения Сайкина только Штык остался стоять неподвижно. Его невыразительное лицо по-прежнему ничего не выражало. Силуэты находились прямо перед ним, и, вполне возможно, он заметил их раньше, а возможно, просто застыл от ужаса. Но ни движением, ни словом, ни даже взглядом Штык никак этого не обнаруживал. Грек, заинтригованный неожиданной реакцией Сайкина, выглядывал из-за него, как из укрытия, стараясь осмыслить происходящее. Зинаида Кузьминична тоже обернулась в направлении взгляда своего мужа. Но её собственный взгляд не выражал ничего, кроме удивления.

Оцепенение мэра длилось несколько секунд, пока силуэты не достигли вестибюля и не окрасились лучами многочисленных ламп. Взору сайкинцев явились два старичка, с неприметным внешним видом, но одетые весьма странно. Холодно-белая звезда оказалась блестящим серебряным шаром на конце чёрной матовой трости. Ужаса она уже не наводила, но взгляды собравшихся неизменно приковывала.

– Это что такое? Кто пустил? – неуверенно проявил строгость Сайкин, не сводя глаз с трости.

– Ну что же. Дел здесь ещё много, но в целом довольно миленько, – заявил один из загадочных визитёров с чёрными растрёпанными волосами. – Думаю, посетители этого чудного дома проведут здесь лучшие дни своей жизни.

– Вы что, не видите, что мы здесь работаем? – с трудом оторвав взгляд от трости, повысил голос Сайкин.

– Вот, коллега, даже в эту позднюю пору люди здесь продолжают работать, – отозвался его спутник в тирольской шляпе. – Так что у меня нет никаких сомнений, что когда-нибудь присутствующие здесь уважаемые господа вдохнут в это сооружение жизнь, и оно станет любимым местом встречи горожан.

– Как памятник Пушкину в Москве, – добавил первый гость.

– Хорошее сравнение, – согласился владелец трости.

– Кто такие? – уже с угрозой в голосе повторил свой вопрос Сайкин. – Кто вас сюда звал?

– Мы? – поднял брови собеседник в тирольской шляпе. – Можете считать, что мы первые посетители этого заведения.

– Да, – подтвердил малыш. – А звали нас сюда вы, господин Сайкин, лично, и не только нас. Не далее, как полтора часа назад вы с трибуны приглашали всех, цитирую: «…с целью укрепления здоровья посетить новую больницу».

– Вот как, – начинал прозревать Сайкин. – Вы, наверное, представители какой-нибудь общественной организации. Прибыли на открытие.

– Совершенно верно! – подтвердил владелец шляпы.

– В таком случае прошу ваше приглашение.

Решив для себя, что имеет дело с выжившими из ума пенсионерами, Сайкин успокоился и стал снова прежним мэром – строгим, но доступным для народа.

– Приглашение? – несколько удивился пенсионер в шляпе. – Одну минуточку.

Перехватив трость за середину, он поднял её, придерживая полу своего необычного пиджака, и стал рыться во внутреннем кармане. Яркий, словно игла, луч света, исходивший от серебряного шара, пронизал мозг Сайкина. Как заворожённый смотрел он на это чудо, не имея сил отвести глаза.

– Вот, пожалуйста, – услышал Анатолий Фомич, как будто издалека.

– Что это? – с недоумением перевёл он взгляд на листок бумаги.

– Приглашение. Точнее факс, подписанный лично вами.

– Факс? – не мог прийти в себя Сайкин.

– Да. Там вы приглашаете нас на открытие вашей больницы.

– А-а-а, – протянул Сайкин.

Недоумевающий взгляд мэра всё ещё плавал в Бермудском треугольнике листка бумаги, странного пенсионера в тирольской шляпе и сверкающего шара.

– В таком случае добро пожаловать, – с трудом выдавил он из себя, возвращая листок.

Листок бумаги вновь оказался во внутреннем кармане пиджака, и трость опустилась вниз. Только после этого к Сайкину стали возвращаться признаки жизни.

– Итак, – заявил хозяин трости, – будем считать, что формальности улажены.

Возникла пауза, позволяющая всем осмыслить сказанное. Никто из присутствующих возвращаться к формальностям желания не изъявил.

– Тогда позвольте нам представиться. Я – господин Борке, а рядом со мной – граф Кордак.

– Граф? – недоверчиво переспросил Сайкин.

– Граф, – подтвердил Борке. – Пусть вас не смущает дорожный костюм графа. Да и сам его титул давайте будем рассматривать как некую историческую реликвию. Вы не возражаете, граф?

– Да, – согласился Кордак. – Мы с вами должны делать всё, чтобы стать ближе к народу. Не правда ли, господин Сайкин?

– Да-да, разумеется, – поспешил согласиться мэр.

– Граф Кордак – большой либерал, – сообщил господин Борке.

– Демократ! – поправил его граф.

– Вы весьма смелый человек, граф! – выразил своё восхищение Борке. – Но вернёмся к делу…

– Точнее – к телу и к душе, – перебил своего спутника Кордак. – Мы с господином Борке представляем здесь Всемирную лигу души и тела.

– Надеюсь, нам нет необходимости рассказывать вам о столь известной организации? – перехватил инициативу Борке.

– Нет, ну что вы! – чуть ли не обиделся Сайкин.

– Это хорошо! – выразил своё удовлетворение Борке. – Потому что в нашу лигу входит такое количество медицинских организаций, что одно их перечисление заняло бы несколько часов.

– Включая ваш Минздрав, – добавил Кордак.

– Да, – подтвердил Борке. – Именно оттуда мы и получили известие о ваших достижениях.

– И решили лично убедиться в ваших успехах, – поддержал его граф.

– Очень приятно! – расплылся в улыбке Сайкин.

Он раскрыл свои объятия, словно приглашая в них обоих собеседников, но те туда не торопились.

– Очень приятно! – повторил мэр, улыбаясь так, что не было сомнений, что ему действительно очень приятно.

Продолжением объятий Сайкина стал широкий жест рукой в сторону освещённого вестибюля.

– Откуда вы к нам прибыли?

Вопросительный взгляд его метался между Борке и Кордаком.

– Прямо с автостанции, – подсказал Кордак.

– Мы к вам прибыли из Лондона, – уточнил Борке. – Там сейчас находится наша штаб-квартира. А с автостанции – прямо сюда.

– Позвольте поинтересоваться, где вы оставили свои вещи?

По интонации голоса, повороту головы и наклону корпуса можно было заподозрить, что в роду Сайкиных попадались лакеи. Но ни Борке, ни Кордак, казалось, этого не замечали.

– Мы с графом привыкли по Европе путешествовать налегке, – ответил за двоих Борке.

– Да, – согласился граф. – И меньше опасений, что чемодан сопрут.

– Очень разумно, очень разумно, – поддержал их Сайкин. – Мне тоже не раз приходилось путешествовать по Европе, поэтому я вас очень хорошо понимаю.

Он остановился посредине вестибюля и задумчиво поднял глаза в потолок.

– В таком случае, – начал он нараспев, – сделаем так, сейчас я дам команду, чтобы вам подготовили апартаменты в Элитном доме, а пока их подготовят, я приглашаю вас на нашу базу отдыха.

– Куда? – переспросил Кордак.

– А-а-а, – улыбнулся Сайкин. – В наш пансионат. Кстати, там завтра состоится небольшой банкет в честь сегодняшнего мероприятия. Там вы сможете встретиться с нашим знаменитым губернатором. Вы с ним знакомы?

– Нет, – опередил Кордак Борке. – Пока это – наша мечта.

– Прекрасно! – оценил мечту приезжих Сайкин. – Тогда я прямо сейчас распоряжусь, чтобы вас доставили на базу… в пансионат.

– Очень хорошо, – согласился Борке. – Но, прежде чем мы расстанемся, один вопрос… тет-а-тет.

– Ага, – сообразил Сайкин и повернулся к своему сопровождению. – Господа! Всем спасибо! На сегодня всё. Продолжим нашу работу завтра.