Брэнди не ела со вчерашнего вечера, когда она рассталась с Роберто. Под стремительным натиском ароматов у нее потекли слюнки, а внезапные громкие жалобы, вырвавшиеся из ее желудка, выдали голод.

– Садитесь, дорогая, пока вы не упали. – Седоватая официантка помахала им в сторону кабинки, потом пригляделась к Роберто. – Послушай, а ты не тот ли парень из газет? Это ты украл те огромные драгоценные камни у светской дамы?

Как?! О нем писали газеты? Его все знают? Роберто переключил все внимание на пухлую, усталого вида женщину.

– Те камни – это подарок, – сказал он, ослепляя ее улыбкой.

Официантка приложила руку к груди. Лицо ее залила краска. Вероятно, первый раз за сорок лет.

– Я верю, – сказала женщина, отвечая ему столь же пламенной улыбкой.

Да. Роберто своей улыбкой осветил весь ресторан. Несомненно, с его талантом можно было выманить драгоценности у любой женщины.

Роберто посмотрел в дальний угол, где за длинным столом, наклонившись над своими тарелками, сидели какие-то мужчины. Они ели, курили, разговаривали – все вперемежку. Из других посетителей поблизости от них никого не было.

Из-за табачного дыма, предположила Брэнди.

– Я вижу, что друзья мои здесь, – сказал Роберто. – Сейчас мы к ним присоединимся.

Официантка начала было возражать, но потом бросила на Роберто долгий взгляд и только сказала:

– Это будут твои похороны.

Брэнди было знакомо это чувство – его выказывали ей, когда ее держали за простофилю. За последние три дня ей приходилось ощущать это достаточно часто.

– Так это ради них ты хотел перекусить здесь? – спросила Брэнди.

– Этот ресторан славится своими хот-догами, – ответил Роберто.

Но для нее это был вовсе не ответ.

– Что это за друзья?

– Старые друзья семьи.

Мужчины уже успели заметить их и, увидев, что они с Роберто направляются к их столу, поднялись. Вообще, кроме Брэнди, здесь не было ни одной женщины, и то, что на нее смотрели, как будто она была… любовницей гангстера, вызвало у нее ощущение своей неуместности.

Человек лет пятидесяти пяти, широкоплечий, с круглым животом, вышел из-за стола, держа тарелку, на которой лежали два хот-дога с огромной горкой картофеля-фри. Он двинулся к ним, широко расставив руки.

– Бобби! Бобби Бартолини! Как я рад тебя видеть! Ты – совсем взрослый. – У этого мужчины по сравнению с Роберто был более выраженный итальянский акцент, и его рокочущий голос резонансно усиливался благодаря его широкому остову.

У Брэнди приподнялись брови. Если мужчина осмеливается называть Роберто Бобби, значит, эти люди действительно старые друзья семьи. Правда, другой и еще один, по правую руку от него, были приблизительно того же возраста, что Роберто. Обоим под тридцать и оба в хорошей физической форме. Их мускулистые руки были хорошо видны из-под закатанных рукавов.

– Моссимо Фоссера! Какой приятный сюрприз! – Роберто сердечно обнял мужчину. – Мог ли я подумать, что встречу тебя здесь и сейчас?

«Ara. Так и есть. Мы специально шли сюда, чтобы встретиться с ними».

– Мы, Фоссера, бываем здесь постоянно, – сказал Моссимо.

Роберто похлопал его по животу.

– Да, я вижу. Грег, это ты, дружище? – Он обменялся рукопожатием с ним. Парень был почти такой же красивый, как он сам. – Привет, Данте. Ты все еще встречаешься с той красивой девушкой, Флоренцей?

Данте засиял.

– Нет, я перестал с ней встречаться… после того как женился на ней.

Мужчины засмеялись.

Данте с Роберто обменялись шутливыми тумаками.

– Привет, Фико! Твое лицо наконец очистилось. Рики, когда ты успел потерять все свои волосы? Дэнни, какая великолепная наколка! Ну и сукин сын этот твой татуировщик! Должно быть, тебе было чертовски больно. – Роберто утерял свой слабый итальянский акцент, и сейчас его голос был неотличим от голоса любого американца, И держался он тоже как американец. Сама уверенность и пустословие. Хотя, возможно, Брэнди это только казалось из-за предубеждения к сильному полу. И все благодаря Алану!

– Кто это? – спросил Моссимо у Роберто, кивнув в сторону Брэнди.

– Брэнди, позволь мне взять твое пальто. – Роберто размотал шарф с ее лица.

– Bay! – вырвалось у Фико, будто увидеть что-то подобное он даже не представлял.

Роберто стянул с Брэнди «Лондонский туман» и повесил на крючок.

Мужчины беззастенчиво уставились на нее. Поэтому Брэнди очень быстро поняла, что ее бюстгальтер не приплющивает грудь как надо. И ее консервативный костюм тоже не скрывал фигуру, как она надеялась.

Роберто быстро обнял ее за талию и притянул к себе.

– Это – Брэнди Майклз, мой адвокат.

За этим представлением последовало много смешков и толчков локтями.

– Aгa…

– Ну конечно.

– Брось, Роберто! Ну кто это?

– Его адвокат. Теперь это так называется.

Мужчины смеялись Брэнди прямо в лицо, как будто ее там вовсе не было. Они принимали ее за какую-то ветреную блондинку. Или за такую женщину, как Тиффани.

Брэнди двинула Роберто локтем в ребра, так что у него вышибло дух. После этого она выступила вперед и протянула Моссимо руку:

– Меня зовут Брэнди Майклз. Я работаю у «Макграта и Линдоберта» и являюсь адвокатом Роберто. И не только. Суд передал его мне на поруки.

Те мужчины, что помоложе, перестали хихикать, разинули рты и только смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

Моссимо наклонился к ее руке.

– Этого следовало ожидать. Конечно же, у Бобби в качестве адвоката должна быть самая красивая бизнес-леди. – Мужчина вещал одной стороной рта, подобно Попи[14]. Брэнди была удивлена, что он еще не жует шпинат и не трескает хрящики. – Присаживайтесь, мисс Майклз.

Дэнни выдвинул для нее кресло.

Брэнди села. Роберто тотчас проторил путь к столу и плюхнулся рядом с ней. Чуть ли не прямо ей на колени, точно самец, защищающий свою территорию. Брэнди так захотелось снова толкнуть его локтем, но тут официантка шлепнула на стол меню и встала перед ними с блокнотом наготове.

Брэнди было достаточно беглого взгляда, чтобы решить, что заказывать.

– Кока-колу и польскую колбасу с чесноком. – Последний как раз считался средством, охраняющим от вампиров. Может быть, от итальянских любовников тоже.

– Жареный лук и квашеную капусту? – спросила официантка.

– О да. – Брэнди посмотрела на Роберто и приторно улыбнулась. – И чипсы. Много чипсов.

– Мне то же самое, – сказал он.

По тому, как он смотрел на нее, складывалось впечатление, что его не волнует, если от нее будет пахнуть чесноком и капустным рассолом. И это было плохо для ее плана держаться от Роберто подальше, учитывая его слишком льстивые повадки.

– Ну, как твой дедушка, Бобби? – Моссимо криво ухмыльнулся, под стать его артикуляции одной половиной рта. – Серджо что-то не очень дает о себе знать. Я давно его не видел.

– Для человека, которому пошел восемьдесят первый год, он чувствует себя неплохо. Немного беспокоит ломота, немного – боли. В холодную погоду болит рука. Но, – Роберто постучал себя по лбу, – ум по-прежнему острый.

– Ладно. Хорошо. А что касается руки, – Моссимо сделал скорбную мину, – это было слишком неприятно. Но это нужно было сделать.

Разговор затих, когда мужчины посмотрели друг на друга, потом на Брэнди.

Можно подумать, они никогда не обедали с женщиной.

– Вы из Чикаго, мисс Майклз? – спросил Моссимо.

– Нет, я только что переехала сюда. – На это никто ничего не сказал, и Брэнди добавила глупо: – Здесь холодно.

Парни Фоссера зашаркали ногами под столом. Роберто откинулся в кресле, явно расслабленный и совсем не заинтересованный довести беседу до конца.

Зачем было так стремиться на этот ленч, если он не хочет с ними разговаривать?

Но Тиффани привила Брэнди понятие о ее женских обязанностях, поэтому она спросила:

– А вы здесь живете всю жизнь, мистер Фоссера?

– Я родился в Италии, но приехал сюда с моим братом Рики, когда мне было одиннадцать. А эти ребята все родились здесь. – Моссимо поспешно закрыл рот, словно по невнимательности выдал государственную тайну.