– Я… я так благодарен тебе, – воскликнул поэт, резко вставая, – но я даже не знаю твоего имени, хоть мы и давно знакомы!

– Это и неудивительно, – несколько смущённо ответил волшебник, – мне моё имя тоже не известно… Дело в том, что меня – хотя я уже давно, с тех ещё пор, когда люди были совсем древними, существую – никто, кроме вас с Драконом, ни разу не видел и не слышал, а потому имени мне не придумали. Сам посуди, как можно дать имя тому, чего не видал?

– Но я тебя вижу! – пылко вскричал поэт. – А потому окажи честь, позволь мне дать тебе имя!

– Ну, э-э… – ещё сильнее смущаясь, залепетал волшебник.

– Нарекаю тебя, о великий волшебник, друг слов и покровитель речи, – торжественно воздев руки, провозгласил поэт, – именем ЛЕКСИКОН, что на нашем и древнегреческом означает «множество слов», и да пребудут с тобой вовеки это имя и твой помощник Розовый Дракон.

С тех пор так и повелось: волшебник стал Лексиконом, Розовый Дракон был с ним неразлучен, на поэта больше не косились соседи, и мальчишки перестали швырять вслед камни, когда он, шагая по улице, разговаривал с Лексиконом, часто бывавшим у него в гостях.

А если какой-нибудь малыш всё же показывал на него и спрашивал маму или папу, колдун этот дяденька или просто сошёл с ума, то родители брали его за руку, серьёзно отвечая:

– Это великий поэт, и сейчас он плетёт из слов прекрасные венки, чтобы явить нам чудо смысла.

Год за годом, век за веком Лексикон с Розовым Драконом путешествовали во все уголки мира. Бывали там, где помощи ждали слова или люди, со словами не ладящие.

И оттого, что некоторые были со словами не в ладу, объясниться с другими не выходило, а потому иной раз случались разные побоища и похищения принцесс… А кто-то даже селился в одиноко стоящей башне, чтобы стать злым волшебником.

Одни чародеи выбирали лес, другие – голые холмы, и только Лексикон с Драконом не имели угла. Где закат заставал – там и спали. Носясь по всему миру, помогали везде: там малыш не мог со словом совладать, там поэты нуждались в помощи, а то, бывало, король, лучше умеющий размахивать мечом, чем держать речи, наговаривал таких указов, что сам потом хватался за голову.

И вот однажды ночь застала их в полёте над океаном. В мешке за плечами Лексикона что-то непрестанно возилось, Дракон тяжело взмахивал крыльями, внизу катились чёрные волны, над головой сияли созвездия.

– Устал я, нужно передохнуть! С курса сбиваюсь… – прокричал Дракон, не оборачиваясь.

– У меня в мешке слово, что мы взяли из Америки, нам бы только его довезти! – в свою очередь прокричал Лексикон, наклоняясь вперёд и удерживая шляпу.

Дракон, не переставая тяжело взмахивать крыльями, отрицательно мотнул головой, и тогда Лексикон, указывая на огонёк, одиноко мерцавший внизу, на тёмной океанской глади, снова крикнул:

– Вон корабль, смотри, опустись тихонько на палубу. Уверен, мореходы дадут нам возможность взглянуть на их карты…

Дракон, не говоря ни слова, взмахнул хвостом и по дуге пошёл вниз. Корабль стремительно приближался.

– Постой! Наверх! Наверх! – вдруг закричал Лексикон, стискивая бока Дракона коленями и прижимая к себе волшебный мешок. – Наверх!..

Но было поздно, Дракон с шумом опустился под мачтой, на которой реял зловещий флаг с черепом и костями.

– Пираты… – выдохнул Лексикон, и в тот же миг со всех сторон на них накинулась чуть ли не половина пиратской команды!

– Попались, голубчики! – орал кто-то из них.

Дракон резко развернулся и сшиб двоих хвостом, но четверо тут же вцепились в хвост и прижали его к палубе. Тогда, выгнув спину, так, что Лексикон чуть с неё не свалился, Дракон набрал полную грудь воздуха, чтобы выдохнуть пламя, но сверху прямо ему на голову метнули кусок мокрой парусины, и ровно через мгновение Дракон был накрепко скручен верёвками, завязанными на морские узлы. А Лексикона просто оттащили в сторону.

Дракон извивался, катался по палубе, но тщетно: морские узлы прочно связали его лапы, крылья и хвост, а из пасти торчал кляп из мокрого старого паруса. Лексикона толкали грубые руки, и после очередного толчка в спину он шлёпнулся на моток каната, а по пиратской толпе пролетел шёпот.

– Капитан, идёт капитан… – послышалось со всех сторон.

– Становись! – вдруг рявкнул чей-то голос.

На мгновение воцарилась тишина, в которой раздавался лишь скрип корабельных снастей и плеск воды за бортом, а потом тихий, словно змеиный, голос прошипел:

– Что за возня, тысяча засоленных акул? Кто-то из вас не слышал корабельный колокол?!

– Пленники, капитан… – раздалось из пиратской толпы. – Добыча, просто с неба…

– Добыча? – удовлетворённо прошипел капитан и потёр худые, тонкие руки. – Ха-ха-ха, – захохотал он, поставив ногу на спину яростно завозившегося Дракона. – Джентльмены удачи, не будь я капитан Роберт по прозвищу Коварный, если сегодня удача не улыбнулась нам! За этого розового зверя в любом порту отвалят груду золота, а коротышку утром бросить за борт.

– Урра, ура капитану! – заорали пираты.

– Постойте драть глотки, – оборвал их он, – у коротышки мешок, подать мне его сюда.

Дюжий пират в красной косынке и драной рубахе мигом вырвал у Лексикона из рук волшебный мешок и подал его капитану.

– Мешок пуст! – воскликнул тот через минуту со злостью. – На рассвете этот мешок коротышке на голову – и к акулам! А теперь – пленников в трюм, а вам бочонок рому! Да здравствует госпожа Удача!

– Ура капитану, да здравствует удача! – гаркнул всё тот же пират и столкнул Лексикона в тёмный провал люка, где в трюме уже ворочался и пыхтел опутанный канатами Дракон. Сверху упал пустой волшебный мешок, и люк захлопнулся…

Нашаривая в темноте очки, Лексикон спросил:

– Дракон, ты цел, мой друг?!

– Умм-мм-мм! – завозился и запыхтел Дракон.

– Прости! У тебя же кляп в пасти. Я сейчас…

– Негодяи! – зарычал Розовый Дракон, едва Лексикону удалось освободить его от кляпа. – Сто тысяч акул, я спалю сейчас эту лоханку вместе с ними и их дурацким капитаном! По щепкам это корыто разнесу, от киля до клотика! Продать меня в порту!.. Распутай меня! Сейчас же распутай!..

– Успокойся! Тише. Пираты могут нас услышать, – пытался успокоить его Лексикон.

– Услышать?! Услышать! Вся банда нализалась рому и горланит песни! Развяжи меня, я им немедленно устрою встречу с госпожой Удачей!

– Прошу тебя, успокойся…

– Это из-за меня мы тут, я сбился с курса, а не ты – мне и исправлять всё! – не унимался Дракон.

Лексикон вытер опустевшим волшебным мешком лоб, поправил очки и сказал:

– Во-первых, ты устал, обессилен, и не вини себя, что мы сбились с курса. Во-вторых, если ты подожжёшь пиратский бриг, сгорим и мы, и не только отпетые пираты, но и те, кто просто попал в дурную компанию.

– Они все до одного негодяи! – не унимался Дракон. – Только послушай, о чём они поют!

Однако Лексикон поднял ладонь и твёрдо произнёс:

– Я уверен, что для каждого из них можно подобрать слова, которые заставят их бросить пиратское ремесло. Но волнует меня не только это. То слово, что мы привезли из Америки… Его нет в волшебном мешке, капитан выпустил его. Как бы с ним не случилось беды…

– Пока беда случилась с нами, – буркнул Дракон.

– Посмотрим. Утро вечера мудренее. И вот что: я избавлю тебя потихоньку от верёвок, если ты пообещаешь не делать глупостей.

– Обещаю… – проворчал Дракон. – Но пусть только попробуют толкать тебя за борт или продавать меня в каком-нибудь дурацком порту!

Лексикон принялся развязывать тугие морские узлы, стянувшие Дракона, но тот вдруг воскликнул:

– Вон, что-то шмыгнуло в темноте!

– Корабельная крыса, – отмахнулся Лексикон, возясь с узлами.

– Бьюсь об заклад – нет! На крысу не похоже, отойди-ка, я буду светиться, и мы посмотрим, что тут скрывается в потёмках!