–Вы ведь сейчас вспоминаете некий эпизод из своей жизни и пытаетесь соотнести его с моим рассказом, это хорошо, вы знаете, что нужно делать. Возможно вы и не ставили себе такой задачи, но ваше сознание сделало это за вас. И это хорошо, я буду продолжать говорить или могу вдруг замолчать, но это не означает, что и вам нужно прервать течение своих мыслей.
Виктор сидел и редко моргал. Ему казалось что он засыпает, хотя уже находится во сне. Он еще раз закрыл глаза, буквально на полсекунды, но за это время в его сознании всплыл целый ряд воспоминаний…
Виктор увидел свою школу, в которой он когда то учился вместе с Леонидом и другими друзьями, он даже не увидел, а оказался там : запах мела, хлорки, которой уборщицы изрядно присыпали туалеты, и запах мокрого пола, половых тряпок. Шум детворы, играющей в догонялки, учителя, пытающиеся утихомирить их. Спортзал, раздевалка которого пахнет потом, а в душевой которого пахнет мочой. Стук баскетбольных мячей, отлетающих от досчатого пола. Пацаны, качающие пресс у шведской стенки. Это его выпускной десятый класс. Среди них Леонид -он делает пресс: 101, 102, 103, 104, 105… Другие ребята стоят, уперевшись руками в бока и разговаривают.
Виктор прислушался.
–Так что ты с Маринкой замутишь?-спросил конопатый и непропорционально вытянутый Антон.
–Да безпроблем!-односложно ответил Леша, с новомодной тогда прической «Ежик» ,отец которого имел пост в партии. Он считался успешным у девочек, так как в первый раз, у него, по его словам, был с его горничной, которая делала уборку в их квартире, находящейся в Смоленской высотке. Ему конечно никто не верил, но все завидовали.
–Давай на червонец замажем?-предложил Антон.
–Да без проблем!-резко и односложно ответил Леша, который помимо прошлых достоинств обладал непомерно завышенной самооценкой.
–А чем докажешь?-спросил Антон.
–А чем хочешь?-парировал Леша.
–Ну я не знаю…-замялся Антон-, труселя ее принесешь -поверю. Только с горничной не снимай -ахах.-рассмеялся он.
Леонид досчитал до 150, отодвинулся и приподнялся с красным лицом. Кровь сильно прилила к голове и он облокотился к батарее, чтобы отдышаться.
Подошел их учитель Алексей Васильевич, в спортивном костюме и висящем на груди свистком, которым он воспользовался, подойдя к ребятам. Он был вроде как спортсменом, даже кмс, но после полученной травмы запил и пошел работать в школу физруком.
–Так, что расслабились? Пойдем сейчас растяжку делать.
–Ну Алексееей Васиильевич!– в голос затянули ребята. -пусть бабы растяжку делают.
–Сами вы бабы, а мы -девушки !-,крикнула Света.
–Барвина ,ты вообще молчи!-крикнул Антон.
–Заткнись, лисичка !-,крикнула Света в ответ, намекая на рыжий цвет волос Антона.
–Успокоились!-на весь зал сказал Алексей Васильевич.-а вы идите растяжку делать.
–Ну Алексей Василиич.-протянул Антон, ломающимся голосом.-Так же нельзя, мы же личности…
–Личности? Я последний раз личность видел в шестидесятом. А сейчас так -одна мелкота. Я не про вас конечо, вы еще молодые, но к слову.-сказал Алексей Васильевич.-ладно, бес с вами-идите мяч на улице попинайте.
–Ураа! Спасибо Алексей Васильевич!
Виктор открыл глаза, все еще находясь в состоянии сна. Олег Михайлович что-то говорил, но он его не слышал, как будто выключили звук. На секунду Виктору стало страшно, он хотел было что-то сказать, но еще раз закрыл глаза.
В школе была дискотека. Она была несовсем легальной, ее устроили десятиклассники, по разрешению их классной руководительницы Изабеллы Михайловны. Ребята сами приносили магнитофон, точнее приносил его Леша, у которого он был, и кассеты, которые были у него «родными» из заграницы. В классе был выключен свет, играла музыка, парты были расставлены вдоль стен буквой «П», на них стояли торты и газировка. Кто то принес тайком коньяк и ребята пили его в туалете. Дверь в учительскую была приоткрыта, и проходя, Витя заметил в щель, хотя он не присматривался, как их физик гладит по попе историчку. Он пошел в класс и рассказал ребятам, они смеялись, делали вид, что не верят ему.
Сейчас Виктор понимал, что учителя попускали их «пьяные» дискотеки и оставались внеурочно в школе, чтобы решать свои «личные» дела, хотя у них были свои семьи- свои жены и свои мужья.
В класс вошел Игорь, его мама работала поваром в студенческой столовой ВГИКа и имела доступ к еде и к продуктам из которых она готовиться. Игорь был полным парнем, общался со старшими, ходили слухи, что он ворует машины или общается с теми, кто это делает. Что было точно -не известно. Но все его знали, немного побаивались и уважали. Он принёс бутылку кондитерского коньяка, который используется для приготовления пироженных и тортов и еще часть людей устремилась в туалет, услужливо предлагая по дороге «их спасителю и брату» сигареты.
Вообще в туалете курить было запрещено и за это ругали, могли вызвать родителей и даже исключить из школы. Но всем было пофиг- конец третьей четверти. Десятый класс. Кто доучился до этого, тех не будут выгонять. Они- старшеклассники хозяева школы. Все младшие классы, как и полагалось им завидовали. Все девочки старались понравится именно старшеклассникам, которые с гордым видом ходили по школе и могли дать пинка любому.
На четвертом этаже, под лестницей, которая вела на чердак стояла парочка и целовалась, парень при этом шебуршал рукой под юбкой у девушки. На всем этаже не было света. Из кабинета слышалась музыка и всем хотелось либо скучковаться и выпить, либо уединиться с кем то, в каком нибудь закутке, скрытном от чужих глаз.
Строение школы было таковыми ,что в одном из корпусов, соединенных переходами было 4 этажа, а в другом три. И многие ребята без курток вылазили через окно третьего этажа на крышу, в свитерах и бегали по крыше, кидались снежками. С крыши школы открывался красивый и понятный только когда-либо учившемуся там вид, на район, старую церковь из красного кирпича, районную котельную.
Воспоминания стали смещаться и перемешиваться. Витя снова оказался внутри школы, шёл какой-то урок, то ли русского языка то ли литературы, он определил это по классу, в котором по стенам были развешены портреты русских классиков, выжженые каким то умельцем на желтой лакированной древесине. Под портретами красовались их имена, даты жизни и творчества. Витя не понимал, что происходит, потому что была абсолютная тишина, как-будто выключили звук пультом какого-то дивного управления. Но урок шел, люди что то обсуждали, учительница русского языка Галина Давыдовна,что-то говорила, периодически обращаясь то к классу, то к доске, на которой она делала какие то пометки. Но пометки были не ясными, словно размытыми. Казалось,что просто нельзя сконцентрировать на них зрение, как будто зрение расфокусировано, как часто бывает в состоянии алкогольного опьянения. Витя встал от парты и подошел к доске, чтобы разглядеть, что там написано, но буквы остались такими же нечеткими. Учительница повернулась к нему и что-то сказала. Весь класс рассмеялся. Он не слышал этого, но видел это по их лицам. Лица одноклассников не были размытыми как буквы, они наоборот были очень чёткими, и часть из них были такими же как сейчас – например Леонида, Арама и других, которых он недавно видел, другие же, с кем его развела судьба остались нетронутыми временем такими же как и были пару десятилетий назад. Учительница отвернулась и стала, сильно надавливая мелом на доску, рисовать круги. Витя стоял сзади нее и пытался понять, зачем это тут нужно- ведь сейчас же ни какая нибудь физика. Учительница нарисовала большой круг, внутри него нарисовала поменьше. Но тут толстый кусок мела отвалился с доски, словно сало и упал на пол. Его подняла собака и съела, смиренно ютясь в ногах учительницы. Та уже сидела за своим столом, на доске было два круга, внутренний скорее походил на подкову, из-за выпавшего от него верхнего элемента. Собака облизнулась. У учительницы зазвонил телефон. «Тогда же не было сотовых»– промелькнула мысль у Виктора. Учительница открыла сумку и достала от туда трубку городского телефона на шнуре. Кивнула головой, невидящему ее звонившему, положила трубку в сумку. Встала со стула и что то сказала на весь класс, все радостно вскочили из-за парт и кинулись к двери. Учительница подошла к доске, посмотрела на свои круги, как на произведение исскуства, слегка склонив голову, и стерла нижнюю границу у верхнего круга. Радостно сложив руки впереди себя и гордая проведенной работой , она вышла из класса, закрыв за собой дверь. Витя остался стоять, думая : «Она же не могла меня забыть, оставить тут…» . Не успел он этого подумать, как окна в классе начали запотевать с наружной стороны, а внутри класса, на них начала конденсироваться влага, которая не стекала вниз, согласно законам физики, а медленно, словно карабкаясь текла вверх. Собака подошла к шкафу, открыла носом дверь и заскочила внутрь. Витя в страхе подошел к шкафу и открыл дверь, но там не было собаки, там был только старый проектор и много мотков старой пленки. В класс вошла учительница, улыбнулась Вите и что-то сказав, наверное извинившись, взяла его за руку и повела к доске. Она поддерживая его руку соединила крестом правую границу верхнего разрыва на кольцах с левой нижнего и левую верхнего с правой нижнего. После чего она встала на стул, сняла портрет Николая Васильевича Гоголя (Яновского), 1812-1917 годы жизни. Это было странно, так как Виктор помнил, что Гоголь родился в 1809 и прожил недолгую, пусть и очень насыщенную жизнь. Учительница встала на колени перед портретом и началась молится, отдавать поклоны, наконец она отпустила руку Виктора и тот отошел на пару шагов назад. Учительница впала в беспамятство и начала извиваться на полу , дергаясь и извиваясь словно в мучительных конвульсиях. Капли, которые ползли вверх по стеклу стали проявляться и на портрете Гоголя и стали ползти вверх. «Словно мира на иконе»– мелькнула мысль у Виктора.
