По средине широкого светлого кабинета, обитого голубым кафелем стоял операционный стол. Кабинет пустовал. Казалось люди его поспешно покинули. У стен стояли стеллажи с медикаментами и инструментами. Слева от входной двери стоял термошкаф для стерилизации инструментов. На столе помимо чашечек петри, и многоканальных пипеток лежала папка. Заместо фамилии и имени пациента на ней значилось «История болезни №80-85».

-Какие у вас жалобы ?– спросил врач.

–Виктор Сергеевич…У нас… У меня…

–Да говорите уже! Что опять у кого то сопли кашель рвота?

–Рвота да… Но она …Она с кровью… И по другому у него тоже с кровью…

–Так. Отравление. У вас есть какие нибудь источники химических веществ рядом с домом? Может быть в подвале?

–Там люди какие в подвале странные… Но я не думаю, чтобы они могли что-то такое там…

–А где вы живете ? Мне только улица дом, квартиру потом медсестра запишет.

–Мы… Ну мы живем на Беломорской улице… Ну от Речного Вокзала… 38 дом…

–Возраст?

–Лёшеньке моему? Лёшеньке 17.

–У него есть странные друзья, может быть знакомые, кто-то кто увлекается экстремальными видами спорта?

–Ну так я же… Я всех то и не знаю…

–Ясно. Подросток. И нельзя знать где он или с кем.

–Его нужно госпитализировать-, продолжил Виктор Сергеевич-, надеюсь вы понимаете. Мы вылечим его, но вот вопрос, не заболеет ли он снова -этого мы не знаем.

–Виктор Сергеевич, ну как же так, вы же врач! Вы должны знать!

–Видно ,что должен, но не знаю. Хотите здоровья ребенку -переезжайте, и не давайте общаться с текущими знакомыми. То у него подозрение на холицестит, то он обдолбался чем то, то еще что-то.

–Не говорите так!-, проговорила женщина в пальто теребя в руках пакет и еле заметно заплакала.

–Не давайте мне поводов так говорить. Или дайте мне с ним поговорить. Я ведь не могу лечить пациента дистанционно.

–Нет-нет, не надо, Виктор Сергеевич, он же сейчас очень слаб.

–Зато я очень силен, и я знаю как эту его слабость победить!

–Вы даете ему деньги?– продолжил Виктор.

–Что, простите?

–Вы даете ему деньги?

–Да.

–Но сколько?

–Простите а какую это несет разницу ?

–Сколько?

–Рублей по пятьдесят в день.

–Так . Ясно. Значит он ворует. – сказал Виктор Сергеевич и, почесав бородку, начал ходить по кабинету.

–Не говорите так. Мой Лёшенька не такой.

–А с армией что? Он ведь не учится, как я понимаю.

–С армией… Ну мы… В общем он не годен.

–Понятно. Как и многие заботливые мамочки решили отмазать сына, который даже не учится от армии. И вы думаете это пойдет ему на пользу?

–Что вы такое говорите?– сказала женщина всхлипывая и протирая тыльной стороной ладони лицо ,которое уже начали обуревать морщины.

–Вам сорок пять лет. Вы живете без мужа. Других детей у вас нет. Как думаете, если вы умрете он будет сдавать комнату, а жить в другой или же устроит притон и будет питаться тем, что принесут на закуску его друзья-знакомые?

–Что вы… Я не собираюсь умирать ,я почти полностью здорова.

–Да. Я знаю . Я же ваш лечащий врач. Поэтому я и сказал не «когда вы умрете», а «если вы умрете».

–Да что вы…

–Ну если бы вы считали мои слова полнейшим бредом, не имеющим обоснования, вы бы не сидели и не слушали его, а пошли бы к другому врачу, а на меня написали бы заявление, но раз вы здесь…

–Да… Вы правы. Но я волнуюсь не за себя, а за него. Он еще не готов к жизни.

–И вы считаете лучшим вариантом отмазать его от армии, потакая его желаниям нагуляться? Подростки в его возрасте тратят больше пятидесяти рублей в день. Не все конечно, но большинство. А чтобы тратить что-то , нужно это что-то иметь. Насчет кражи я конечно пошутил, а вот подрабатывать он может.

–Что сейчас на улице?– продолжил Виктор Сергеевич.

–Зима.– поставленная в тупик вопросом ответила женщина.

–Так вот, Астасья Фёдоровна, как вы думаете, что наиболее актуально зимой в таком мегаполисе как Москва?

–Вы… говорите об наркотиках?

–Да что вы так привязались к наркотикам! Большинство употребляют их в этом возрасте, но это не делает их зависимыми и это не вызывает кровотечения, и не является причиной анемии.

–О чем вы?

–О чем я. О машинах. О том что нужно всем этим четыремстам тысячам автомобилей. Об антифризе.

–Вы думаете …он нюхает ?

–Я думаю что он может зарабатывать себе карманные деньги, продавая эту дрянь. Которая в большинстве случаев токсична. Если это так -отправьте его лучше разгружать вагоны. И денег больше, если работаешь хорошо и не заработаешь себе отравление. У меня рабочий день кончился, так что позволю себе откланяться -,сказал Виктор Сергеевич и ловким движением собрал личные вещи со стола и поместил их чемодан, обитый натуральной кроко-кожей. Натуральность кожи не вызывала сомнений, потому как если Виктор Сергеевич делал что-то, он делал это основательно и с таким знанием предмета и объекта своего внимания, с которой ни один напёрсточник не мог следить за игрой конкурента.

Зарплата Виктора Сергеевича позволяла делать ему покупки. Он работал в частной клинике своего друга детства, который решил пойти в экономику, но не путем института ,как это делал Виктор Сергеевич, а путем приобретения частной собственности, ну или присваивания.

Друг Виктора -Леонид Гаков, был со школы наделен крепкими телом, форму которого он ежедневно поддерживал пробежками и тренировками, крепчайшей частью которого была голова. Еще в школе Леонид просил всех звать его Лео или на крайний случай Лёвой, так как имя Лёня казалось ему каким то слабым и осенне коричневым. Леонид был неплохим парнем и хорошим другом -своим помогал, но чужим покоя не давал и поэтому все, кто его знал стремились стать для него своими. В девяностые Лео держал свою шашлычную на берегу Клязьминского водохранилища. Потом дела резко пошли вверх: большинство его конкурентов начали внезапно отходить от дел и он принял революционное решение, которое принесло ему сказочные дивиденды. Принял он его не сам, а с посылки школьного друга Арама, который посоветовал ему продать квартиру и купить несколько фургонов пуховиков из Китая, которые как раз стали поступать в Россию, но так и не добирались до Москвы, потому что бравые таможенники и гаишники, их семьи и друзья заблаговременно предупреждали друг друга о движении товаров из стран дружественного Востока. Саму сделку они оформили по дружеским каналам и пуховики ехали в сопровождении сирен трёх милицейских шестерок, за рулем которых, как не трудно догадаться, сидели армяне.

Жил тогда Лео в съемной квартире -доходы с шашлычной позволяли и это. Являясь директором шашлычной, с популярным в то время караоке, он смог завести пару полезных знакомств. Особую известность ему принес один вечер, когда отметив с гостями шашлычной свой приезд, один из исполнителей шансона, обнял Лео за плечо и вытолкав его на сцену сказал : «Это мой брателло, уважаете меня -и его уважайте!». Честно сказать, Лео и сам не знал этого исполнителя, и тем более не считал себя родным ему. Ведь это секретарь, а не он лично договаривался со «звездами» насчет посещений его заведения, которое помимо караоке славилось недемидрольным пивом, которое как говорили гости заведения они пили в молодости, «на картошке».

Фуры стояли, время шло и Лео начал нервничать. Арам сказал, что надо лишь немножко подождать. Лео обеспокоился и на всякий случай узнал сколько стоит заказать человека, услышав в трубке: «своих не делаем», он успокоился и понял, что Арам не кинет. И он не кинул.

Через пару месяцев началась сумасшедшая суматоха с ваучеризацией. Тогда Арам дал добро на действие и заодно сразу изложил план: его люди будут обменивать в переходах метро ваучеры на пуховики по цене 1 к одному. Сначала Лео удивился и не поверил, но сработал принцип пружины и народ, лишенный возможности покупать и выбирать в советское время, начал лихо скупать всё что скупается, при этом не думая о последствиях. Пару раз к людям Арама в метро подходили милиционеры, и просили показать паспорт и разрешение на торговлю, но за хрустящую валюту с изображением Франклина, они отдавали честь, вежливо улыбались и шли дальше по своему пути «из Варяг в Греки». Дело пошло так лихо, что к концу второй недели продаж у Лео закончились пуховики, он думал заложить некоторые ваучеры, чтобы купить еще партию, но Арам посоветовал заложить шашлычную, как Лео и сделал. После двух звонков на телефон Лео, в котором ему предлагали продать часть ваучеров и после смерти брата Арама в машине, начиненной взрывчаткой, Лео понял, что пора остановится, и что слишком большим куском можно порвать себе рот, что в сущности и сказал ему местный полковник Васильев при личной встрече в кафе, где ему были переданы на хранение, во избежания нанесения вреда здоровью Леонида Макаровича, тридцать процентов от имеющихся у него ваучеров. Хранения естественно никакого не было, зато Лео заручился поддержкой еще одного человека в форме, который часто впоследствие захаживал к нему на дружественный, то есть бесплатный обед в шашлычную, прихватив с собой добрую половину отдела.