— Яков Платонович, голубчик, как хорошо, что я вас нашел, — приближался голос полицмейстера Трегубова одновременно со звуком его гулких шагов. – В цирке очередное убийство.

— В цирке? – переспросила Зара, как показалось Анне, с искренним испугом. – Кого убили?

— Эм… не уточняется. Яков Платоныч, вам лучше поскорее поехать и во всем разобраться.

— Да, конечно, Николай Васильевич.

— Экипаж ждет у парадного входа.

— Анна Викторовна, — начал Штольман, но Зара его перебила.

— Я все понимаю. Поезжайте.

— Вот как? – сыщик удивленно хмыкнул. – Неожиданно.

— Надеюсь завтра на новую встречу, — самозванка вновь обернулась кокеткой.

— Доброй ночи.

Через пару минут стих топот ног, умолкли голоса, и Анна осталась один на один с ночной тишиной. Только сверчок трещал монотонно и надрывно, словно желая, чтобы его наконец заметили. Анна неподвижно стояла у стены, а в глазах у нее застыли слезы.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к Часть 7

Сегодня очень маленькая часть. Середина недели, работа отнимает много времени((

Боль и радость – как две сестры, как две стороны медали, как два воплощения любви. «Любовь – это самая опасная вещь на земле и на небе. Самая красивая, но самая опасная», - однажды сказал ей дядюшка, но кажется Анна только теперь сумела в полной мере осознать смысл этих слов. Сердце ее одновременно пело от радости, перебирая в памяти каждое сказанное сегодня Штольманом слово, и ныло от боли, что она не можем быть рядом с ним, посмотреть ему в глаза, прикоснуться к нему.

Анна не помнила, сколько она простояла там в оцепенении, из раздумий ее вырвал дядин голос.

— Давай-ка прогуляемся с тобой, Аннушка. – Петр Иванович под руку с Зарой прошли мимо нее по тенистой аллее, освещенной лишь ярко-горящими окнами усадьбы. – Мне надо с тобой кое о чем поговорить.

— О чем же, дядюшка? – подыгрывала самозванка.

— О том, как все вернуть назад, — Анна догнала их со спины.

— Ан-нет, — Петр Иванович едва не подпрыгнул и схватился за сердце. – У тебя это входит в привычку. Кхм, где ты была? Я уже два раза выходил тебя искать.

— Заглянула домой перекусить и переодеться.

— Что здесь происходит? – Испуганно-растерянный взгляд – Зара держала образ. – Дядя, кто это?

Петр Иванович, нервно сглотнув, забегал глазами между двумя девушками. Ох, на приеме подавали слишком много шампанского, и он уже ни в чем не был уверен. Теперь они обе были похожи на Анну. А лопающиеся в голове хмельные пузырьки никак не способствовали критическому мышлению.

— Я видела чемодан. Куда-то собралась? – Анна перешла в наступление, но самозванка не торопилась сдаваться.

— Дядя, я не понимаю, почему ты позволяешь своей знакомой разговаривать со мной в подобном тоне? Тем более копаться в моих вещах?

— Ты убила Настасью? – прямо спросила Анна.

— Что?

— Убила, а теперь хочешь скрыться в чужом теле за чужой жизнью.

— Что за бред, — в смятении хмыкнула Зара. – Вы в своем уме? Дядя?

— А давай спросим у самой Настасьи, кто ее убил? – предложила Анна.

— А давайте, — согласился Петр Иванович и шагнул ближе к гадалке, становясь подле нее плечом к плечу.

— Что все это значит?

— Госпожа… эм… Зара, — начал дядя, — верните, пожалуйста, моей племяннице ее тело. Какие бы у вас ни были на то причины, все разрешимо. Если вопрос в финансах…

— Мне не нужны деньги, — сурово отрезала она, переставая играть роль.

— А что тогда? Я уверен, мы сможем договориться.

— Мне нужна новая внешность, — улыбнулась она холодно.

— Что ж, в таком случае, полагаю, нам придется обратиться в полицию.

— Вам не поверят, — легко парировала она дядюшкин блеф.

— Штольман поверит, — вставила Анна.

— Штольман? – Острый проницательный взгляд ее собственных голубых глаз сейчас буквально впился в ее лицо. Зара испытующе прищурилась, и в уголках ее губ мелькнула чуть заметная усмешка. – Так это он. Тот самый. Хорош, — она кивнула головой, будто одобряя выбор Анны. – Весьма хорош. Статный мужчина. А ты такая юная и неискушенная девица, — с каким-то едким сочувствуем улыбнулась она. – Ты ведь даже не осознаешь. Даже не догадываешься, какую имеешь над ним власть.

Изумление Анны красноречиво читалось в широко открытых почти черных цыганских глазах. Весь ее растерянный вид забавлял самозванку, очередная одержанная победа льстила ее самолюбию.

— И теперь эта власть в моих руках, — заявила она, забивая последний гвоздь в крышку гроба, в котором Анна похоронила свою надежду. Зара победоносно развернулась и зашагала в сторону террасы.

— Не слушай ее, — поддержал Пётр Иванович племянницу.

— Она права…

День выдался чересчур богатым на эмоции и события, и теперь Анна чувствовала себя выжатой словно лимон. Опустошение было сродни безразличию, руки опускались – как же она устала. Хотелось забыть обо всех убийствах, о гадалке и даже о Штольмане, и просто выспаться. А утром обнаружить, что это лишь дурной сон, и все на своих местах. Анна направилась домой через сад. Но едва сделав шаг, она вздрогнула и остановилась, как вкопанная.

— Что такое?

— Марго… — Глаза Анны расширились от испуга.

— Где?

— Убита. Мне жаль, дядя.

Петр Иванович тяжело сглотнул и покосился туда, где, по его мнению, находился дух. Он скорбно опустил взгляд, кивнул Анне в знак благодарности и неловко провел пальцами по губам. Любая смерть – это неприятное происшествие. Но ему было стыдно, что он не чувствовал ничего, кроме что разве досады и сожаления. И не хотел, чтобы племянница это видела. Он даже боялся сказать ей, что и лица-то Марго уже не помнит. Тут он вдруг сообразил:

— Так ты все-таки видишь духов? Не смотря на… свой внешний вид?

— Выходит, что да… Кто тебя убил?

Дух Марго с кровавой раной на лбу посмотрел на нее отрешенно, а затем опустил взгляд себе под ноги. А в следующий миг он вскинул голову, впиваясь в медиума мертвой чернотой глазниц. Анну будто обдало ледяным касанием смерти, дыхание перехватило, сжимая грудь в тисках, и загробный голос зазвучал в мыслях.

«Когда белый конь встанет на дыбы, а черный падет ниц,

Фараон сгинет от рук Королевы под сенью крылатых мельниц»

Слова, словно выжженные раскаленным пером, прочно засели в мозгу. Анна повторила их несколько раз, прежде чем поняла, что именно не дает ей покоя. Фараон? Штольман! Сердце сжалось в предчувствии беды, и одна единственная мысль – «она не может его потерять» – затмила собой все остальные.

— Дядя, нужно срочно ехать.

— Куда, Аннет? Ночь на дворе!

— В цирк.

========== Часть 8 ==========

Третий раз за день пролетка несла следователя Штольмана к разноцветному шатру. Повод все тот же, а вот настроение труппы ощутимо изменилось. На стоянке была почти гробовая тишина: изредка кто-то всхлипнет или донесется до слуха тяжелый вздох — судачить никому не хотелось. Со скорбным смирением они наблюдали за работой полиции, прощаясь со второй артисткой за сутки. Мариной Лукьяновой. Марго.

По дороге в Михайловскую слободу городовой, что приехал с донесением к дому князя, вкратце поведал сыщику о происшествии, случившемся прямо во время циркового представления. Метатель ножей, демонстрируя свое мастерство, пристегнул даму к высокому деревянному щиту в центре арены. Ему завязали глаза, и он, под дружный изумленный вдох публики, запустил в полет обоюдоострый клинок. Но тот вместо яблока на голове помощницы вонзился аккурат ей в лоб.