— Так здесь. Вчера вечером. Мы как поставились, так сели есть-пить.

— Вся труппа здесь была?

— Нет, некоторые в город ходили, в трактир.

— А Настасья?

— Да, кто ж знает? Вроде здесь была. Платон Якич, я же за ней не следил, — оправдывался Кузьмич.

— Яков Платонович, — поправил Штольман.

— Простите, Яков Платоныч, — запричитал Кузьмич и с искренним раскаянием ударил себя ладонью в грудь, — не досмотрел. Не уследил! – Прокричал он с надрывом и скомкал рубаху в кулаке. — Сиротинушкой ж была. Никому не нужная. А девка хорошая была, добрая. Эх, судьбой обиженная…

— Ну, а с другими артистами как, хорошо ладила?

— Хорошо, — пожал плечами Кузьмич. – Мы же тут как одна большая семья. И как в любой семье – всякое бывает: и склоки, и драки. Но это все так, пустяки: взял чужой реквизит или вовремя не вернул. Не убивать же из-за шляпы?

— Убивали и за меньшее, — задумчиво прокомментировал сыщик. – А, кстати, остальные где? Спят, что ли?

— Платон Якич, не обессудьте, — закачал головой Кузьмич, — посидели вчера, опрокинули стопку-другую… за приезд, так сказать.

— Яков Платонович! – снова поправил Штольман с более суровым видом, вздохнул и добавил: — К обеду вернусь с помощниками, всей труппе надлежит явиться на допрос. А вы мне список подготовьте – всех и каждого, кто работает с вами и разъезжает по городам. И еще, — он оглянулся по сторонам, — где жила Настасья? В каком фургоне?

— Тот, четвертый справа, — поспешно указал Кузьмич.

***

Анна Викторовна после завтрака уединилась в беседке в саду в компании биографии французской династии провидцев, книги, привезенной дядей из Парижа. Солнце поднялось уже достаточно высоко и пекло по-июньски жарко. Спрятаться от него можно было разве что в прохладе яблоневых ветвей или в тени беседки. Высокая сочно-зеленая трава и пестрые цветы на клумбе, пригретые солнцем, начинали испускать тягучий, приторно-медовый аромат. В густой листве, порхая с ветки на ветку, непрестанно щебетали птицы, вторя заливистой трели соловья. Это был один из тех безупречных летних дней, когда чувствуешь себя счастливым безмерно и беспричинно, и оттого готов делиться радостью с каждым встречным.

Анна увлеченно читала книгу, но не настолько, чтобы не заметить, как вокруг наступила абсолютная тишина. Мертвая. Не было слышно ни малейшего звука. Оторвав глаза от страницы, она заметила, как потускнели краски окружающего мира, и не смотря на летний зной, ее обдало уже знакомым холодком. Она сначала почувствовала постороннее присутствие и лишь потом обернулась. Потусторонний мир вновь ворвался в ее размеренную жизнь, в этот раз в образе странной женщины. Самым странным в ней было то, что на ее подбородке росла густая курчавая борода.

— Кто вы? – опомнилась Анна. – Что с вами случилось?

Женщина открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов изо рта заструился журчащий поток. Она напрягала горло, словно пыталась протолкнуть хоть слог, хоть звук, но выходила лишь вода, с еще большим напором. Она стекала по ее бороде, пропитывая платье, и капала на дощатый пол беседки, образуя целую лужу под ногами.

— Чем я могу помочь вам? Что мне сделать? — Взволнованно спросила Анна, откладывая в сторону книгу.

Дух закрыл рот, посмотрел на Анну безразличными черными глазами и вдруг начал рвать на себе бороду. Методично она подносила к лицу то правую, то левую руку и выдирала по клоку волос, при этом ни разу не поморщившись от боли.

— Что… что вы делаете? Что вы хотите сказать? Я не понимаю.

— Анна? – раздался со стороны голос Марии Тимофеевны. – С кем ты разговариваешь?

Анна лишь на мгновение бросила взгляд на маменьку, и призрак тут же исчез. Не осталось даже лужи на полу.

— Ни с кем. Сама с собой, — ответила задумчиво девушка и поднялась с кресла. – Мне нужно ненадолго отлучиться.

— Куда ты?

— Мама! — Осознав, что слишком резко повысила голос, Анна перевела дыхание и продолжила: — Мне казалось, я достаточно взрослая, чтобы не отчитываться по каждому поводу. Скоро вернусь. Извини.

========== Часть 3 ==========

— Добрый день, Александр Францевич, — поздоровался Штольман, проходя в мертвецкую и по-хозяйски укладывая трость с саквояжем на свободный стул близ стола.

— Уже почти полдень, а труп только один – пожалуй и впрямь, добрый, — отозвался доктор.

— Есть что-нибудь интересное?

— Весьма, Яков Платоныч, весьма. А где, вы говорите, тело обнаружили?

— На лугу за Михайловской слободкой.

— Вот и первая любопытная деталь. Если мне не изменяет память, луг находится на приличном отдалении от ближайшего водоема. Дело в том, что причина смерти этой дамы – утопление.

— Что ж, по крайней мере, это объясняет посинение вокруг рта, — сыщик нахмурился и посмотрел на прикрытый белой простыней труп на столе, будто тот мог помочь распутать свое загадочное убийство. – А что скажите о ее ногтях?

— Не удивлен, что вы заметили, — усмехнулся доктор Милц, — под ногтями я обнаружил деревянные щепки.

— Она сопротивлялась, — размышлял Штольман.

— И скорее всего поцарапала своего убийцу, — доктор улыбнулся, поймав заинтригованный взгляд сыщика. – Под двумя ногтями были частички кожи.

— Хорошая новость, доктор. Значит, убийца меченный.

— Еще одна интересная деталь, — продолжил свой отчет Александр Францевич, приподнимая простыню с боку тела – на бедре и ребрах виднелись застарелые гематомы. – Такие следы практически по всему телу. Я бы сказал, им уже около двух недель.

— Любопытный поворот…

— Ну, и напоследок, самое интересное, — хмыкнул доктор.

— Еще интереснее? Может, мне присесть?

— Я уверен, Яков Платоныч, вы выдержите это с достоинством, — он загадочно улыбнулся и извлек из кармана халата рубиновый камень, размером чуть меньше полушки. Протягивая его сыщику на раскрытой ладони, он добавил: — Был припрятан на груди, под корсетом.

— С каждой минутой это дело становится все любопытней, — задумчиво проговорил Штольман, аккуратно беря рубин двумя пальцами и рассматривая его на свету. – Что же с тобой случилось, Настасья Егорова?

***

Яков Платонович почти добрался до центральной аллеи больничного парка, когда из раздумий его вырвал знакомый голос. Он обернулся и на губах растянулась улыбка, и все его лицо засияло, как этот погожий денек.

— Анна Викторовна, — он подошел к ней навстречу, — какая приятная неожиданность. А что вы здесь делаете?

— Мне в управлении сказали, что вас здесь можно найти, — ответила она слегка запыхавшись.

— Значит, не случайность. Но по-прежнему очень приятная, — улыбнулся Штольман, демонстративно оттопыривая локоть, приглашая Анну взять его под руку и прогуляться. – Давненько мы с вами не виделись – недели три. Я даже заскучал.

— Ну, вы ведь знаете, где меня найти, — ответила Анна, отводя взгляд в неловкой попытке скрыть радостное смущение.

— Верно. Я много раз собирался зайти, пригласить вас на прогулку, но… работа.

— Да, кстати, я к вам по делу.

— А все так хорошо начиналось, — не удержался он от шутки.

— Да, у вас сегодня удивительно хорошее настроение, Яков Платонович, — лукаво улыбнулась девушка, переходя на игривый тон, и Штольман вдруг осознал, как сильно ему этого не хватало. Как крепко он привязался к этой девушке и ее загадочным духам, ее беспардонному вмешательству в его работу.

— Просто очень рад вас видеть.

— Перестаньте, — отмахнулась Анна, и на ее щеках проступил легкий румянец. – Мы оба знаем, стоит мне ответить на ваш флирт, и вы пойдете на попятную.