— Спальня Наоми как раз за этой дверью, — кивком указала на неприметную створку Гермиона. — Не мог бы ты переодеть ее в пижаму и уложить в постель?

Она отпустила его руку и, потихоньку покачивая, осторожно положила Эванну на покрывало. От неожиданности подобной просьбы Драко сперва моргнул, а потом запоздало буркнул:

— Ладно.

Вошел в полутемное помещение и взмахнул палочкой. Вокруг разлилось яркое свечение. Малфой с любопытством осмотрелся. Комната Наоми оказалась в зеленых тонах, и ее потолок тоже был заколдован так, чтобы показывать ночное небо. Вдоль стен вереницей тянулись книжные полки, заставленные разноцветными детскими книжками. Драко вздохнул. «Копия своей матери, — подумалось ему. — Еще одна всезнайка подрастает». Он оглядел темно-зеленую отделку спальни, зеленое с серебром платье девочки и ухмыльнулся: — «Слизеринская всезнайка».

Подражая Гермионе, Малфой еще немного побаюкал Наоми, а потом осторожно уложил ее на маленькую кровать с балдахином. Та пошевелилась и облизнула губы, но глаз не открыла. До чего же ему не хотелось ее будить! Видит Мерлин, будь его воля, он ни за что не стал бы ее тревожить, но переодеть девочку все же стоило. В поисках подходящей пижамы Драко начал открывать один ящик комода за другим, и, через какое-то время, его старания увенчались успехом.

— Вообще-то я ожидал увидеть еще больше зеленого цвета, — пробормотал он, вытягивая из ящика маленькую голубую ночную рубашку. Глядя на спящую малышку, Драко в задумчивости почесал кончик носа и решительно присел на край кровати.

— Наоми, милая, проснись. Папа хочет, чтобы ты переоделась, — попросил он, пытаясь усадить девочку прямо. Получалось плохо и Малфой опасливо обернулся: менее всего на свете ему хотелось бы, чтоб Гермиона застала его в таком неловком положении. Он и так-то чувствовал себя довольно глупо, не хватало еще насмешек со стороны гриффиндорки.

А тут еще и Наоми закапризничала: захныкала и завертелась, как заводная кукла. Драко душераздирающе вздохнул и кое-как стянул с нее вечернее платье. Надел на девочку ночную рубашку и занялся ее туфлями и чулками. Затем накинул на нее одеяло, проверил, хорошо ли она укрыта, и надежно его подоткнул.

— Спокойной ночи, милая, — тихо прошептал Малфой и, порывисто наклонившись, поцеловал Наоми в лоб.

Приглушив свет волшебной палочкой, он снова вернулся в комнату Эванны и остановился как вкопанный: Гермиона стояла на коленях возле кроватки и поглаживала светлые кудри малышки. В спальне царил уютный полумрак и, увиденное им зрелище напомнило ему картины старых мастеров, которые он очень любил. Точнее, одну из них — мадонну Карло Маратти.* Затаив дыхание, Драко пораженно всматривался в сокурсницу и вряд ли мог дать себе отчет, почему не может оторвать от нее взгляд.

— Мама любит тебя, дорогая, — услышал он, как прошептала Гермиона, целуя девочку в лоб. После чего встала и повернула голову в его сторону. Каково же было его изумление, когда он увидел, что по щекам ее по-прежнему катятся слезы. «Нет-нет-нет! Только не это!» — мысленно взмолился Драко и, похоже, выражение его лица оказалось настолько выразительным, что Гермиона шмыгнула носом и вытерла глаза.

— Извини. Просто иногда я забываю, что они не настоящие, — объяснила она.

Драко вздрогнул. Он и сам на мгновение забыл, что на самом деле у него нет ни детей, ни жены. Похоже, мне действительно пора просыпаться. Иначе этот кошмарный сон окончательно сведет меня с ума.

— Угу, — кивнул он, не зная, что сказать.

Гермиона вздохнула и выпрямилась.

— И тем не менее, все это довольно забавно, не находишь? Ладно, идем на кухню. Твоя мама, должно быть, уже там. Просто посидим втроем, чаю выпьем.

Она внезапно рассмеялась, и, увидев недоуменный взгляд Драко, тряхнула головой:

— Похоже, из меня начинает вылезать миссис Уизли, — объяснила она, хихикая. Драко округлил глаза:

— Что?! В смысле? — переспросил он. О чем, черт возьми, идет речь?

— Это все чай, — улыбнулась Гермиона, чем привела Малфоя в еще большее замешательство. — Миссис Уизли считает, что чашка чаю — самое лучшее лекарство от всего на свете, и вот теперь пришел мой черед воспользоваться ее советом.

Драко пожал плечами. «Как же устал, — подумал он. — Нам обоим явно нужно поспать. Или, скорее, проснуться». Малфой махнул рукой и поплелся вслед за Гермионой. От всей этой неразберихи у него уже голова кругом шла.

***

Когда они вошли в кухню, вид Нарциссы Малфой, сидящей за маленьким столиком в домашнем халате, заставил Гермиону почувствовать себя почти счастливой. «Полнейшее безумие», как сказал бы Рон. Не думаю, что этот мир сна может еще чем-нибудь меня удивить. Не успела Грейнджер додумать эту мысль, как вспомнила, каким добрым и заботливым был вечером Драко. Беру свои слова обратно. Похоже, это уже произошло.

Отмахнувшись от двух домовиков, которые собрались ей помогать, она направилась к плите и поставила на огонь воду. Пока закипал чайник, Гермиона нашла в буфете несколько кружек и положила в каждую по пакетику чая.

— Драко, насколько я знаю, не пьет чай с сахаром, а вы, Нарциса? Положить вам несколько кусочков? — спросила она, совершенно не обращая внимания на то, каким ошалелым взглядом ее наградил Драко. «Мог бы и привыкнуть за столько лет», — подумала она. Миссис Малфой покачала головой, и Гермиона сняла воду с плиты. Она щедро наполнила кружки и взмахом волшебной палочки перенесла их на стол.

Без всяких церемоний плюхнувшись в кресло, сделала большой глоток чая и сказала:

— Ну и вечер выдался.

И эта, казалось бы, простая фраза рассеяла царившее между ними напряжение, потому что Драко застонал и запустил руки в волосы, а Нарцисса с шумом выдохнула.

— Уйдет ли все это когда-нибудь в прошлое? — неожиданно спросила она, словно размышляла вслух. Гермиона выпрямилась. Она говорит о войне.

— Сложно сказать, — задумчиво проговорила Грейнджер. — Слишком уж долго это было неотъемлемой частью нашей жизни.

Драко ничего не ответил и только тупо уставился в свою кружку с чаем.

Нарцисса шмыгнула носом, и Гермионе на мгновение показалось, что она сейчас разрыдается. «О, нет, — мысленно взмолилась мнимая миссис Малфой. — Только не это! Хватит уже на сегодня слез!» Она с тревогой посмотрела на Драко, но тот внимательно наблюдал за матерью.

— Знаете, пусть даже это создало бы массу проблем, но мне б хотелось, чтобы Люциус тоже был сегодня в министерстве вместе с нами, — подавив рвущиеся из груди рыдания, наконец вымолвила Нарцисса.

Гермиона запаниковала и беспомощно уставилась на Драко. Что я должна ответить? Ведь я понятия не имею, жив он или мертв. Скажу еще что-нибудь не то и тем доведу ее до истерики. Хотя последняя мысль тут же показалась ей неуместной: на истеричку Нарцисса Малфой никак не была похожа. Поэтому, вместо того чтобы что-то сказать, Гермиона потянулась через стол и сжала руку своей «свекрови».

Нарцисса слабо улыбнулась.

— Я знаю, что вам обоим тяжело, — отрывисто сказала она.

Гермиона попыталась догадаться, о чем идет речь, но мир сна и не думал помогать ей. К счастью, миссис Малфой продолжила:

— Я прекрасно знаю, чем занимался мой муж, и знаю, каков он по своей сути. Эгоистичный, высокомерный и предвзятый человек, который сметет всякого, кто осмелится встать на его пути. Он действительно заслуживает Азкабана за все, что совершил, но — Мерлин мне помоги! — я люблю его.

Шокированная Грейнджер изо всех сил попыталась сохранить лицо, а Драко, застывший, как мраморное изваяние, неподвижно сидел на своем месте и потрясенно слушал откровения матери. У Гермионы возникло ощущение, что такое нечасто происходит, если происходит вообще.

— Люциусу, конечно же, не понравился бы сегодняшний вечер, но если б он сегодня оказался рядом со мной, я была бы счастлива. И весь волшебный мир смог бы увидеть, что он стал сейчас совершенно другим человеком.

— Правда? — не в силах сдержаться, неожиданно выпалила Гермиона. Неужели это все-таки возможно? Чтобы Люциус Малфой попросил прощения за свои поступки?