Но Джинни и не думала останавливаться, распаляясь все больше и больше:
— Ну конечно! Гермионе Грейнджер всегда мало того, что она имеет! Что там Виктор Крам, всемирно известная звезда квиддича, или Гарри Поттер, мальчик, который выжил! Ей даже Драко Малфоя, принца магического мира, и того недостаточно, чтобы удовлетворить свои непомерные амбиции! Нет! Она ко всему должна еще разбить и сердце моего брата, чтобы потом, с чувством выполненного долга, выставить перед нами напоказ свое счастье, богатство и славу!
Лицо Гермионы сморщилось, а на глазах снова выступили слезы.
— Нет, нет, Джинни, это неправда! Я всегда любила Гарри и Рона. Неужели ты думаешь, что я смогла бы сделать что-нибудь плохое по отношению к ним?
— Так, значит, именно поэтому ты бросила Рона на произвол судьбы и вышла замуж за Малфоя после войны? Потому что Рона это совсем не задело?! — взвизгнула Джинни, взмахнув руками. Все то время, пока она поносила Гермиону, брат старался ее утихомирить, но ту уже понесло. Джинни оттолкнула от себя Рона и выкрикнула:
— Нет! Не защищай ее, Рональд! Она этого не заслуживает!
По щекам Гермионы ручьем струились жгучие слезы. Так не должно быть! Все это неправильно, не по-настоящему. Пусть все это прекратится…
— Что здесь происходит?
Ледяной голос Драко прорезал толпу, словно нож. Пропуская его, люди расступились, и он беспрепятственно подошел к своей жене. Обнял ее за плечи, и, чувствуя его поддержку, Гермиона постепенно стала приходить в себя.
— Послушай, Уизли, что ты несешь? Ты хоть сама себя слышишь? Гермиона — одна из твоих подруг и она никогда не сделала бы ничего подобного. Знаешь, такого большого сердца, как у нее, я ни у кого еще не встречал, а ее преданность друзьям уступает только состраданию, которое она проявляет ко всем, кто в этом нуждается!
Гермиона всхлипнула и подняла на него удивленный взгляд. Неужели он действительно так думает? Не может быть: Драко никогда бы не сказал обо мне такого. А, может, это здешний мир так на него влияет? Ведь тут он совсем другой…
— Откуда тебе знать, Малфой? Тебе, сыну Пожирателя Смерти! — воскликнула Джинни.
Толпа ахнула. Лицо Драко потемнело.
— Джинни, перестань, пожалуйста! Я все исправлю! Я смогу! — взмолилась Гермиона. Она шагнула к Джинни, но та отвернулась:
— Нет! Не сможешь! Слишком поздно… Гарри у-умер…
В ее голосе прозвучало столько боли, что Гермиона похолодела. Джинни разразилась душераздирающими стенаниями и, расталкивая попавшихся на дороге зевак, бросилась к выходу. Рон беспомощно посмотрел на чету Малфой и побежал за сестрой. Глядя на эту сцену, Гермиона расстроилась еще больше. Она уткнулась Драко в плечо и, вздрагивая всем телом, зашлась в беззвучных рыданиях, ощущая, как крепко прижимают ее к себе его сильные руки.
— Все это не по-настоящему, Гермиона, — мягко напомнил Малфой.
Напуганная безобразной выходкой младшей Уизли, Эванна тоже расплакалась. Гермиона покачала головой и подняла на Драко мокрые глаза:
— Забери меня домой, — попросила она. Пожалуйста, забери меня куда угодно, только подальше от этого места, и не отпускай. Никогда.
Тот кивнул и повел ее обратно через расступившуюся толпу. Туда, где их поджидала Нарцисса и хнычущая Наоми. Старшая миссис Малфой была настолько бледна, что Гермиона всерьез обеспокоилась о состоянии ее здоровья. Напоминание о том, что ее муж — Пожиратель Смерти, должно быть, здорово ее потрясло. И да, кстати, куда подевался Люциус? Только сейчас она поняла, что не видела одиозного отца Драко с тех пор, как оба они проснулись в этом сумасшедшем мире. Однако, перипетии сегодняшнего дня отняли у нее все силы, и она решила отложить этот вопрос до более подходящего времени.
Гермиона стиснула ладонь Драко и вместе с ним вошла в камин. Нарцисса и Наоми тут же встали рядом с ними, и, убедившись, что все члены его семейства в сборе, единственный мужчина в этой компании бросил на пол щепотку летучего пороха:
— Малфой-мэнор!
Гермиона зажмурилась. Перед глазами все еще стояло лицо убитой горем Джинни. Но, чувствуя в своей руке теплую руку Драко, ей почему-то вспомнилось, с каким достоинством защищал он ее от нападок подруги. Похоже, не так уж все и плохо в этом странном месте, — неожиданно подумала она и улыбнулась сквозь слезы.
========== Глава 14 ==========
Даже в самом страшном сне Малфою не могло привидеться, что когда-нибудь ему придется выбираться из камина в окружении четырех рыдающих женщин. Откровенно говоря, ему никогда не нравились плачущие люди. Какого бы возраста они ни были. Всякий раз, когда в поле его зрения попадалась проливающая слезы особа, он начинал чувствовать себя не в своей тарелке, и потому старался избегать подобных испытаний елико возможно. Однако сбежать сегодня он не мог, как бы ему этого не хотелось. Тот порыв, что он ощутил, защищая Гермиону, уже угас, и он не мог понять, зачем обнимает ее. Да еще и так крепко. «Черт бы побрал этот мир сна. Так и свихнуться недолго. Я принял сторону Гермионы только потому, что она теперь тоже Малфой, а Малфои никому не дают спуску», — сердито подумал он, пытаясь в первую очередь убедить самого себя, что это правда. Но если это так, то почему ты утешал ее на сцене? — раздался вдруг тихий голосок из самого укромного уголка его разума. Драко недовольно рыкнул, и Гермиона, словно подслушав эту мысль, вздрогнула.
Грейнджер медленно высвободилась из его объятий и отошла, все еще покачивая Эванну в попытках ее успокоить.
— П-прости, — порозовев, пробормотала она, и свободной рукой вытерла с лица слезы, еще больше размазав и так уже потекшую тушь. Драко пожал плечами. Почему это должно его трогать? Все они сегодня были немного не в себе.
Малфой отвернулся от Гермионы и подошел к матери, протягивая руки к тихо всхлипывавшей Наоми.
— Дай ее мне, мама, — попросил он, осторожно забрал девочку из объятий Нарциссы и прижал к себе. Посмотрел на заплаканные глаза матери и нахмурился.
— Ты в порядке, ма?
Никогда прежде он не видел ее плачущей. Какие бы испытания не выпадали на долю Нарциссы Малфой, урожденной Блэк, она всегда оставалась хладнокровной, собранной и шла по жизни с гордо поднятой головой. «Скорее всего, отец не позволял ей этого», — подумал Драко. Выставлять напоказ эмоции означало проявить слабость и стать уязвимыми для нападок врагов. А слабыми Малфои никогда не были.
Нарцисса кивнула и расправила плечи, принимая ту горделивую осанку, какую так хорошо знали в магическом мире.
— Да, дорогой, — со слабой улыбкой отозвалась она. — Со мной все хорошо. Идите, укладывайте девочек спать и не беспокойтесь обо мне.
Малфой снова нахмурился, но, прежде, чем он успел открыть рот, Гермиона ответила вместо него:
— Вот и славно, — устало произнесла она. — Нарцисса… Может, всем нам стоит пойти на кухню и выпить по чашечке чая? Думаю, это сейчас никому не помешало бы. Только сперва нам с Драко нужно уложить спать детей. Подождете немного, пока мы вернемся?
Миссис Малфой пристально посмотрела на свою невестку и, после недолгого колебания, кивнула. «Идиотка гриффиндорская — Малфои никогда не едят на кухне и уж тем более не заваривают себе чай. Для чего тогда нужны домовые эльфы?» — сердито подумал Драко, но
ход его размышлений нарушила сама Гермиона: подошла к нему и, решительно взяла его за руку. Тот от неожиданности чуть не подпрыгнул на месте, однако сохранил лицо и послушно пошел рядом с ней вверх по лестнице. В коридоре они встретили Риллу, но Гермиона отмахнулась от нее, и Малфой почему-то этому обрадовался. Почему, он и сам вряд ли смог бы объяснить. А еще, ему очень нравилось, что у него на плече доверчиво дремлет маленькая девочка, которая называла его сегодня «папой». Еще никто и никогда так к нему не относился, и это новое ощущение изрядно грело ему душу. Хотел бы я посмотреть на себя со стороны. Ни дать ни взять, заправский гриффиндорец. Со смеху можно помереть!
Вслед за Гермионой он вошел в голубую комнату, где зачарованный потолок изображал теперь звездную ночь.
