— Держи, — осторожно протянул ей Драко флакон с закупоренными в нем лепестками. Гермиона нервно хихикнула, как воришка, которого поймали на горячем, и аккуратно уложила пузырек в крошечную, на первый взгляд, сумочку, которую она зачаровала заклятием незримого расширения. Осмотрелась по сторонам (нет ли поблизости магглов) и, вынув волшебную палочку, заколдовала их чарами несокрушимости. Предосторожность, прямо скажем, не лишняя, ведь в элегантном ридикюле уже лежало несколько книг, и они легко могли раздавить хрупкие стеклянные контейнеры.

— Вообще-то нехорошо так поступать, — все еще хихикая, заметила она, щелкнув золоченой застежкой. — Ведь это не по правилам.

Драко фыркнул:

— С каких пор тебя стало это заботить? Помнится, вы с чудо-дуэтом столько раз нарушали правила, что я уже и со счета сбился.

При упоминании о Гарри лицо Гермионы немного потемнело, и Драко беспокойно уставился в ее глаза. Что это? — пронеслось в ее голове. — Драко переживает? Из-за меня?.. Должно быть мне померещилось. То, что мы с ним поладили — для того, чтобы выбраться из этой реальности, разумеется — еще не означает, что он изменился. Драко Малфой не может переживать. Тем более из-за меня.

— Тогда все было иначе, — проговорила она вслух. — И у нас были веские на то причины.

В глазах Драко что-то блеснуло — уж не веселье ли? — и он с самым невинным видом осведомился:

— А сейчас у тебя тоже веская причина?

— Конечно! — возмущенно воскликнула уязвленная Гермиона. — Эти лепестки просто незаменимы в некоторых зельях…

Драко расхохотался, а она, недовольно замолчав, уперла руки в бока, чем вызвала у него очередной приступ смеха:

— Что тут смешного? — поджав губы сказала Гермиона, но не выдержала и тоже рассмеялась вместе с ним. Но как только они замолчали, тишину нарушило громкое и требовательное урчание. Господи боже… — смутилась девушка. — Это же мой…

— Желудок? — улыбнувшись, широко раскрыл глаза Драко.

— Да, — хмуро кивнула Гермиона. (Черт бы его побрал!) и положила руку на живот, словно пытаясь заставить его замолчать. — Я постоянно хочу есть. Наверное, оттого, что ем за двоих.

Драко побледнел. Почему, интересно, он всегда так реагирует, когда речь заходит о ребенке? Можно подумать, что это он его носит, — насупилась Гермиона. — Мерлин и его свитки, до чего же мне хочется вернуться обратно, пока малыш не появился на свет! Надеюсь, все у нас получится до того, как случится это знаменательное событие.

Драко нервно прочистил горло:

— Ээ… Может, вернемся к озеру? Там стоит большой раскидистый дуб, под которым мы могли бы присесть и перекусить. Устроим самый настоящий пикник.

— Правда?! — с восторгом спросила Грейнджер. — Драко, это звучит просто замечательно! Идем, конечно!

Она воодушевленно схватила его за руку и потащила к выходу. И, что самое примечательное — то обстоятельство, что она без колебаний и страха смогла к нему прикоснуться, нисколько ее не смутило.

***

У Драко от изумления чуть дар речи не пропал. Он удивленно посмотрел на их переплетенные руки и только тут заметил, какие изящные у нее запястья. Тонкие пальцы местами были испачканы чернилами, и он спросил у себя: почему раньше никогда не обращал на них внимания? Хотя, с чего бы мне обращать на них внимание? Не Бог весть что! Прямо смешно, что я думаю об этом! — распекал он себя мысленно, пытаясь вытряхнуть из головы подобные размышления. — Не забывай, что наша с ней прогулка всего лишь показуха и ничего больше!

Они быстро вернулись к дубу. Место и в самом деле оказалось идеальным — густые ветви старого дерева образовывали нечто похожее на шатер и могли скрыть как от солнца, так и от проливного дождя. Драко огляделся: поблизости не наблюдалось ни одного маггла. Тогда он наколдовал плед, на который они могли бы присесть, и уверенным движением положил его на землю. А следом за ним и Гермиона вытащила волшебную палочку, чтобы наложить на их убежище магглооталкивающие чары.

— Как ты считаешь, это потому что мы теперь взрослые? — неожиданно спросила Гермиона. Драко вздрогнул и в замешательстве посмотрел на нее с высоты своего роста.

— О чем ты? — поинтересовался он, не понимая к чему клонит Грейнджер.

Похоже, она не собиралась говорить этого. Мысли вслух? — пронеслось в голове Малфоя, но тут Гермиона встрепенулась и, сперва нерешительно, но затем все более воодушевляясь, объяснила:

— Ты заметил, что нам не прислали из министерства ни одной совы? Не оттого ли, что мы теперь считаемся совершеннолетними? Ведь, по сути, мы весь день пользовались теми заклинаниями, которые запрещены подросткам. Значит, мы сейчас считаемся взрослыми. Странно, — закончила она задумчиво.

Услышав ее слова, Драко нахмурился и присел рядом. Это более, чем странно, — ответил он ей про себя и снова услышал песню голодного желудка Гермионы. Рассуждать об особенностях пространственно-временного континуума было некогда.

— Санни! — громко позвал Драко, и из воздуха, с громким треском трансгрессии, тут же материализовалась маленькая домовушка с такой внушительной корзиной для пикника, что на ее фоне эльфийка просто потерялась.

— Поставь ее вот здесь, — указал он ей место и тут же, взмахом руки, отправил Санни домой.

— Спасибо! — успела крикнуть Гермиона, прежде чем та исчезла. Драко закатил глаза — гриффиндорка, что тут скажешь? Домовушка кивнула и с тем же треском исчезла.

— Благодарить их не обязательно, — позабыв, с кем имеет дело, посоветовал Драко, и реакция яростного борца за свободу домовых эльфов не заставила себя ждать. Гермиона тут же повернулась к нему с пылающим лицом и сверкающими глазами:

— Они имеют право на уважительное отношение, как и всякий волшебник!

— Но служить нам — их работа, — попытался возразить Малфой.

— К нашим эльфам это не относится! — отрезала Гермиона. — Ты что, не видел, во что она одета? Санни — свободный эльф и служит нам только потому, что сама этого хочет.

Драко удивленно поднял брови. Интересно, слышит ли она себя? И понимает ли, что назвала эльфов «нашими»? Он вгляделся в мятежные карие глаза и пожал плечами: Похоже, что нет.

— Ладно, прости. Я поговорю с ней, когда мы вернемся домой, — сказал Драко, с трудом веря в собственные слова. Гермиона, кстати, тоже отнеслась к ним с некоторой долей скепсиса. Во всяком случае, она уставилась на него с открытым ртом, и снова Драко задался вопросом: Почему она так реагирует? Неужели шок становится для нее привычной эмоцией?

Рассуждать дальше на эту тему Малфой не стал, а только покачал головой и спросил:

— Может, все-таки поедим? Насколько я помню, еще минуту назад ты была голодна, так ведь?

Гермиона смущенно кивнула: она все еще не могла вымолвить ни слова. Драко закатил глаза и принялся за дело — открыл корзинку и вынул оттуда две тарелки и серебряные столовые приборы для себя и Гермионы. Потом осторожно вытащил кастрюльки с едой и поставил их на одеяло. Несмотря на то, что он, вроде бы не испытывал чувства голода, при виде аппетитных кушаний даже у него потекли слюнки: жареный цыпленок, французский хлеб с травяным маслом и картофель с чесночной подливкой. На десерт он заказал клубнику со сливками.

Не теряя времени они наполнили свои тарелки и приступили к трапезе. Когда Гермиона сунула в рот кусок хлеба и застонала так, словно ее неделю не кормили, Драко едва сдержал улыбку. Но еще больше она его повеселила, когда отломила ножку у цыпленка и, отведав его, воскликнула: Это просто божественно, Драко! на что он уже от души рассмеялся. Гермиона смутилась.

— Я оказалась голоднее, чем предполагала, — пробормотала она, опуская глаза, и Драко, воспользовавшись моментом, пристально вгляделся в ее лицо. Хотел бы я знать, о чем она думает. Хотя… Есть такие заклинания. Легилименция, например. Правда, я никогда раньше ею не пользовался и не уверен, что у меня получится, — вздохнул он, и это, казалось, вернуло ее к реальности. Гермиона отложила вилку в сторону и, промокнув рот салфеткой, стала быстро рыться в своей сумочке и вынимать оттуда книги.