А где же реторты, тигли, баночки с порошками и экстрактами, прочие алхимические прибамбасы? Ах да, совсем вылетело из головы - по книге Маркус предпочитал экспериментировать в подземелье, подальше от любопытствующей публики.

  Не сразу заметив нарисованное мелом на полу изображение правильного пятиугольника, вписанного в круг, Илья наступил на перекрестье внутренних линий, образовывавших звезду, и поспешно отпрыгнул в сторону.

  -Испугались пентаграммы? - усмехнулся в бороду чародей, одновременно затворяя входную дверь магической печатью. - Не пентаграммы стоит бояться, а тех, кто использует её в нечестивых целях. То бишь для вызова существ, одним видом своим взор оскорбляющих - чудищ, мерзких и кровожадных, тварей потусторонних, пьющих жизнь невинных жертв вызывателя, демонов разнообразных, якобы исполняющих желания, вплоть до самого Зверя! Кстати, раз о том зашла речь, имеющего собственное число - знаменитые три шестёрки. О происхождении которых исследователи и богословы спорят до сих пор. Одни полагают - такова сумма латинских числовых символов, образующих имя и титул римского императора Нерона, известного гонителя первых христиан. Другие апеллируют к 777, числу счастья и процветания у древних иудеев: отнятие у каждой семёрки по единице превращает число в свою полную противоположность. Есть и другие мнения, но о них позже...

  Вооружившись невесть откуда взятым мелком, он проворно восстановил полустёртые линии.

  -Ну а для тех, кто не ставит своей целью низменные желания, - осмелюсь к таковым отнести и себя! - пентаграмма в первую очередь удобный инструмент для мгновенных перемещений на большие расстояния. Или, научным языком выражаясь, телепортации. А ещё мне удалось приспособить её для нейтрализации чуждого волшебства. Желает Ваше Высочество увидеть эффект собственными глазами?

  Илья неуверенно кивнул, но на всякий случай отошёл подальше.

  -Понадобятся свечи. Куда ж я их засунул? - озабоченно бормотал старик, по очереди выдвигая шкафчики и ящички письменного стола. - Ну не могли ж они закончиться! Всего неделю назад получил от нашего свечных дел мастера сотню штук. Я всегда заказываю столько. Спросите, почему? С чисто практической точки зрения именно 100 - самое совершенное число. По моему скромному суждению, разумеется, но посудите сами: где только, того даже не подозревая, сталкиваемся с ним! Что, естественно, нашло отражение в народном фольклоре: пословиц, поговорок, загадок, афоризмов, его упоминающих - не счесть! Наверное, больше, чем про любое другое число. "Не имей сто рублей, а имей сто друзей", ибо "верный друг лучше сотни слуг", "лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать", "сидит дед, во сто шуб одет", "в обед сто лет", "один дурак скажет - сто мудрецов не разберутся", "век живи - век учись" и так далее. Замечу попутно: понятие век, отождествляемое с сотней лет, на деле куда шире. На наш век хватит, говорим мы, имея в виду нечто очень продолжительное. Хотя мало кто из представителей Homo sapiens дотягивает до столетнего юбилея. Остаётся лишь радоваться, что он всё же длиннее, чем у большинства братьев наших меньших. Хотя и короче, чем у отдельных видов попугаев и черепах. Лишь библейские праотцы, если верить Писанию, могли похвастаться рекордной продолжительностью жизни. Недаром с тех времён пошло выражение "мафусаилов век". Удобной вехой для исторических хроник стало столетие, а мерилом части некоего целого выбрана его сотая доля, процентом именуемая. И в основе денежных систем большинства стран лежит тот же принцип: сто центов в долларе, пфеннигов в марке, сантимов во франке, копеек в рубле. Про любителей сообразить "по сто грамм" я уж не говорю...

  Разыскав, наконец, нужный набор свечей - белую, красную, синюю, жёлтую и зелёную, - Маркус проворно расставил их по оконечностям лучей звезды.

  -Соответственно, если от сотни мы отнимем единицу, получится 99 - по сути, самое несчастное число, - вновь ударился он в философские размышления. - Оно - словно картина, где не хватает последнего мазка, скульптура с трещиной, едва заметной, но сразу портящей всё впечатление от композиции, мелодия, заключительный аккорд которой так и не прозвучал. Замечу попутно: несовершенство, когда условия благоприятствуют, и нет стимула преодолевать себя, быстро превращается в пантеон разнообразнейших пороков. Вы и сами уже имели честь в том убедиться, лицезря образ жизни почтенных и высокородных обитателей нашего замка! К счастью, они не подозревают об одном маленьком секрете...

  -Каком же?

  -Тс-с, никому ни слова! Если в каждом углу пентаграммы позолотой нарисовать две девятки, то путём нехитрых манипуляций можно воззвать к сущности необычайной силы и могущества, и, соответственно, небывалых возможностей! Число имени её есть сумма всех пяти ущербных сотен.

  -Девяносто девять на пять - получается четыреста девяносто пять? - неуверенно поинтересовался Илья.

  -О да! И, глядя в будущее, предрекаю я: 495 ещё назовут числом Зверя Новой Эпохи! Помпезного и обольстительного, кичащегося богатством и роскошью, и многие припадут к его стопам в надежде отхватить и себе кусочек счастья. Но далеко не все уверовавшие во всемогущество Зверя получат желаемое, а если и одарит кого, обязательно возьмёт нечто взамен. И неизвестно ещё, что в конце концов окажется ценнее...

  Словно соглашаясь, все пять свечей зажглись одновременно. Илья зачарованно наблюдал за игрой разноцветных огоньков.

  -Ну вот, вроде готово. Когда встанете в центр круга, действие наваждения закончится, и окружающие Вас вещи предстанут такими, каковы они есть на самом деле. Конечно, если доверяете мне!

  Верить кому-либо на слово частенько выходит боком, с этой нехитрой истиной Илья успел познакомиться ещё в детстве. Но, похоже, другого выхода нет. Обратиться здесь за помощью больше не к кому. К тому же, если б чародей желал ему зла, давно изыскал бы соответствующий способ. А потому проще решительно отбросить сомнения.

  Пол провалился под ногами, и последнее, что услышал он, было эхо далёкого шёпота:

  -Будьте осторожны, если всё же решитесь набрать четыре-девять-пять...

  Стремительное падение в бездонную пропасть пугало и завораживало одновременно; чернильный мрак через равные промежутки времени озаряли вспышки слепящих огней, а миражи хрустальных дворцов и сказочных по красоте садов чередовались с призраками безобразных, алчущих крови тварей. Последним оказалось видение громадного города с рубиновыми звёздами на шпилях башен, горящими на Солнце куполами собора и серой брусчаткой мостовой. А потом всё потонуло в небытии.