— А, катастрофа? Помню! Отличный материал получился! Ой, простите… Примите мои искренние соболезнования!

— Спасибо! Ничего! — Георгий помолчал, словно отдавая дань памяти об ушедшем. — Эта трагедия застала меня за границей, обстоятельства сложились так, что я даже на похороны не смог приехать, а ведь у него больше нет родственников, кроме меня. Савелий был сиротой. — На лице Георгия застыла скорбь.

— Знаете, мне кажется, может получиться неплохое продолжение! — воскликнул Федор.

— Нет-нет, я здесь не для этого! — категорически возразил Георгий.

— Просто мне хочется отдать дань его памяти, поговорить с теми, кто видел его в день смерти. Кстати, не могли бы вы дать мне координаты этого доктора… Иванова, кажется?

— Я не записывал никаких координат! Да и зачем? — удивился Федор.

— Я снял его только потому, что внешность у него была колоритнее, а Савелия увез совсем другой доктор, который трупы в морг забирал…

— Вот как? — нахмурился Георгий. — А в какой морг, не помните?

— Да мне как-то и ни к чему… — Красилин пожал плечами. — И потом я торопился, чтобы успеть сдать материал к выпуску. — Он словно оправдывался перед посетителем.

— Ладно, на нет и суда нет! — вздохнул Георгий. — Как он хоть выглядел? Я имею в виду Савелия.

— Жуткое зрелище! — Красилин брезгливо поморщился. — Кровь фонтаном хлещет, половины головы нет, мозги наружу… Ужас! — Его передернуло. — Долго он мне потом снился!

— Господи! — произнес Георгий. — Какой парень был! — Он встал. — Ладно, пойду, пожалуй, а то дел еще по горло.

— Спасибо за обед, — поблагодарил Федор.

— Не за что! Пока! — Георгий махнул на прощанье и поспешил к выходу.

Сев за руль «ауди», он некоторое время сидел неподвижно и восстанавливал в памяти разговор с Красилиным. Вроде бы все логично, складно, но на душе у Георгия будто кошки скребли. Такое он ощущал только тогда, когда что-то не ладилось.

В то же самое время Савелий Говорков уже вовсю готовился к отъезду.

Выяснив, что за ним неотступно следили от самой клиники, Савелий не рискнул возвращаться туда, где провел несколько дней до последней встречи с Волошиным, как не принял и предложение Говорова поселиться у него на даче. После некоторых раздумий Савелий согласился пожить на явочной квартире Богомолова, которую тот в свое время законсервировал.

Генерал Богомолов только что проконсультировался у специалиста по международному банковскому делу и тотчас вызвал к себе Говорова. Не успел тот переступить порог кабинета, как Константин Иванович обреченно бросил:

— Это полнейшее безумие — посылать Савелия на явный провал.

— Что-то случилось? — бесстрастно поинтересовался Говоров.

— Пока нет, но если наш крестник отправится в «одиночное плавание», то непременно случится.

— Костя, ты можешь спокойно объяснить, что тебя так взволновало?

— Спокойно? — Богомолов нервно вскочил из-за стола, потом махнул рукой и снова плюхнулся в кресло. — Ладно, извини! Я только что получил детальную разработку банковского специалиста. Подвигать на такое нашего крестника — полнейшее безумие!

— Я слушаю! — напомнил Говоров.

— Хорошо, объясняю. Савелий должен приехать в Женеву, изыскать возможность подключиться к международной сети «Интернет» — это такая компьютерная почта — и послать в банк поручение о снятии всех средств со счета и переводе их на Кипр, в Никозию, после чего вылететь туда, чтобы как можно быстрее превратить их в наличные. Именно этим ходом обрывается след счета!

— После чего в другом банке открывается новый счет? И в чем проблема? — Говоров пожал плечами, словно речь шла о каком-то пустяке.

— Ты хотя бы приблизительно представляешь себе, что такое два миллиарда долларов? — ехидно усмехнулся Богомолов. — Не говоря уже о том, что Никозия — город небольшой, и новый счет на такую огромную сумму не останется незамеченным. Преследователи моментально вычислят Говоркова! А в том, что его уже преследуют, ты смог убедиться сам.

— Да, — задумчиво кивнул Говоров. — Кстати, почему Никозия?

— Потому, что это столица, и только там без всяких проволочек можно будет получить такую сумму.

— Постой! В Никозии проходит граница с турецкой территорией! — воскликнул Говоров.

— Дошло наконец? — усмехнулся Богомолов.

— Еще бы! В греческой Никозии он берет машину и мотает в турецкую, а там открывает счет!

— Как все просто! А две таможни? — насмешливо спросил генерал.

— Ты имеешь в виду греческую и турецкую? Насколько я помню, граница там проходит прямо по городу! — Говоров со вздохом покачал головой. — Тебе ничего это не напоминает?

— Еще как напоминает! — Богомолова даже передернуло. — Слава Богу, сломали Берлинскую стену…

— Да, с такими деньгами так просто границу, тем более две, не проскочишь. — Говоров покачал головой. — Кажется, существует только один способ…

— Какой?

— Подключить торгпредство, а может быть, и посольство. Наверняка там есть твой человек?

— Есть-то есть… — задумчиво проговорил Богомолов, — да не очень-то хотелось бы подключать лишних людей. Но, видно, другого выхода нет. — Генерал снова взорвался. — Это черт знает что такое! О чем мы говорим? Сами суем парня головой в петлю!

— Ему не привыкать рисковать головой, — заметил Говоров. — Может, для него это самое важное в жизни задание!

Они помолчали, Богомолов взволнованно зашагал из угла в угол, потом вдруг остановился перед Говоровым.

— Послушай, все настолько лишено всякой логики, что, может быть, и сойдет, — неуверенно проговорил он.

— При условии быстрых и решительных действий! — подхватил довольный Говоров. — Нужно хотя бы на несколько часов опережать тех, кто идет по пятам. И на это способен только один-единственный человек. Ты знаешь кто! — уверенно заключил он.

— Пожалуй, ты прав, — словно очнувшись, со вздохом согласился Богомолов. — Но седых волос нам это дело прибавит. А для Турции, мне кажется, ему еще понадобятся паспорта. Я словно предчувствовал… — Он вновь стал энергичным и деловым. — Значит, так. Нужно срочно разослать нашим людям факсы в Нью-Йорке и Никозии, причем как в греческой, так и в турецкой части.

— Если ты имеешь в виду открытие счетов на имя крестника, то Турцию даже и упоминать забудь в официальных сводках. Только в НьюЙорке и греческой Никозии! — заметил Говоров.

— Согласен! — вздохнул Богомолов. — Береженого и Бог бережет. Думаю, в Турции он и сам справится. — Генерал снял трубку и стал набирать номер.

Богомолов уладил первостепенные дела, требующие сиюминутного вмешательства. Теперь предстояло подумать о мерах безопасности.

Савелий категорически отказался встречаться с кем-либо, даже с Говоровым, ибо прекрасно понимал, что тех, кто засветился во время операции с Волошиным, станут пасти вместе с ним. Богомолов не пришел от этого решения в восторг, но после долгой беседы с Говоровым согласился.

Дело в том, что до генералов дошли слухи о некоем Лобановском, который в разных местах наводил справки о гибели Савелия Говоркова, представляясь всем его родственником. А ведь у Савелия после смерти тетки никаких родственников не осталось. Правда, не стоит пока делать скороспелых выводов, надо для начала поговорить с самим Савелием, но прежде следует решить вопрос со связным, не имеющим никакого отношения к ФСБ.

— Послушай, Костя, чего мы голову ломаем? Давай пойдем самым простым путем! — неожиданно предложил Говоров и довольно улыбнулся.

— И каким же? — ухмыльнулся Богомолов.

— Олег Вишневецкий!

— Намекаешь, что мы должны ему все рассказать? — недовольно скривился Константин Иванович.

— Зачем все? Только самое необходимое.

— Ты помнишь его лицо на «похоронах» Савелия? Представляешь его реакцию, когда он услышит, что Савелий жив?

— И это ему знать не обязательно.

— Да он его по голосу узнает! — Генерал начал горячиться.

— А сам-то ты его узнал? — лукаво спросил Порфирий Сергеевич.