Вскоре мы уже брели по дорожкам большого дворцового парка. Герцог пока молчал, я тоже не спешила начать разговора, всё еще продолжая наслаждаться моментом покоя, заслуженного долгими переживаниями.
— Приятный вечер, — немного рассеянно повторил Нибо.
— Да, приятный, — согласилась я.
Мы еще немного помолчали, а затем его светлость, приостановился. Он поднял лицо к небу и, прикрыв глаза, вздохнул.
— Как же всё это… — сказал он, явно не обращаясь ко мне. После усмехнулся и спросил, посмотрев на меня: — Знаете ли вы, Шанриз, что принесли в мою жизнь покой, которого я не знал многие годы? Да-да, милая Шанни, покой, — Ришем улыбнулся: — Вам известно, в каком состоянии находилось мое герцогство, как известно обо всех моих попытках вправить положение. Ради этого я когда-то связался с Аританской стервой, подсунул королю свою свояченицу, очаровал Селию. И ничего из этого особо мне не помогло. Да, безусловно, Серпина и Селия принесли мне некие блага, но это мало сказалось на делах Ришема, ради которого всё было затеяно. Вес при дворе был, связи, толпа лизоблюдов… Но всего этого было недостаточно, чтобы моя земля начала вновь процветать, как это было когда-то в прошлом. А потом появились вы… — Едва отведя взгляд, я снова посмотрела на герцога. Его светлость поднял руку и коснулся моего лица кончиками пальцев, но сразу же отвел руку и продолжил: — По сути, выскочка, пусть и из известного рода. Умненькая, но наивная девочка, прелестная, как летнее утро. Одним своим появлением вы уничтожили то, что я создавал годами, а затем и меня свели с ума. — Ришем усмехнулся. — Знаете, если бы я мог вернуться на семь лет назад в день вашего представления свету, то не пропустил бы это событие. Я был бы там, и сделал всё, чтобы вы никогда не попали в королевский дворец. — Теперь я смотрела на него с изумлением, и его светлость кивнул: — Да, Шанриз, я бы не пустил вас во дворец, но не потому, что вы изгнали Серпину, а потому… — он на миг поджал губы, а затем продолжил: — Потому что достались человеку, который, может, и дал вам всё, что вы хотели, но никогда не сделает вас по-настоящему счастливой. Порой, когда я думаю об этом, мне кажется, что я бы сумел сделать для вас и то, и другое. Да, у вас был бы только мой Ришем, но вдвоем мы бы сумели добиться многого, однако, главное, мы могли бы быть счастливы. Вы не тот бриллиант, который надо прятать, а он спрячет, когда посчитает, что вы сделали достаточно, и в конечно итоге погубит…
— Ваша светлость…
— Подождите, Шанриз, не перебивайте, — мотнул головой герцог. — Сегодня я позволил себе говорить о том, что лежит у меня на душе. Обещаю, что более я не заведу этого разговора, но позвольте мне, наконец-то, открыться. Я ведь не прошу вас бросить его или откликнутся на мои чувства, только высказываюсь. — Чуть помедлив, я кивнула, и его светлость продолжил: — Так вот, я бы хотел вернуться в прошлое… Хотел бы не связываться с Селией и никогда не жениться на женщине, внутренние качества которой мне омерзительны… Но желал бы встретить вас, добиться вашего расположения, исполнить ваши мечты и подарить счастье. Я знаю, что сумел бы это сделать. Имея такую спутницу, как вы, я бы уже не видел иных женщин, потому что вы олицетворяете в себе всё, о чем бы я мог мечтать. Поверьте, если бы магия могла сотворить подобное чудо, как возвращение в прошлое, я бы не поскупился.
Однако это невозможно, и сейчас я имею то, что имею. Нелюбимая женщина рядом, а та, кого я боготворю, остается по-прежнему недосягаемой, как и положено богине. А вы – моя богиня, Шанриз, — он улыбнулся и взял меня за руку. — Правда. Вы сотворили истинное чудо, позволив мне стать вашим другом и соратником. Когда-то вы едва не погубили меня, впрочем, в этом был виноват я сам. Однако, несмотря на это, помогли возродиться и встать на путь, который ведет меня и мою землю к тому, о чем мне грезилось. И пусть Ришем еще в начале своего возрождения, но он идет вперед широким уверенным шагом.
Королевские войска помогли укрепить и защитить границы и торговые пути, идущие через Ришем. И после этого стали налаживаться взаимовыгодные отношения внутри Камерата и за его пределами. Теперь с нами не опасаются вести дела, потому что стало больше уверенности в партнерстве. А реформы, затеянные вами, стали благом для тех, кто не верил в иную жизнь. Мой народ почитает вас, ваша светлость. Вы любимы ришемцами и их господином. Не сестра короля дала нам надежду, а маленькая баронесса из славного рода, сверкнувшая ярким лучом в истории королевства и в жизни его обитателей. И мне так хочется, чтобы вы светили нам, светили мне, Шанриз… пусть и издалека. — Герцог на миг замолчал, переводя дыхание, а после произнес: — И потому я покарал и буду карать каждого, кто осмелится задумать против вас дурное. Простите, я не оставил вам никого из того сброда, кто ожидал вашего появления на Вдовьем утесе. Мне были известны имена тех, кто стоит во главе заговора, еще до того, как я нагнал вас, а в засаде находились лишь исполнители. Мой брат уже должен был арестовать всех причастных к покушению. Исполнители мертвы…
— Сколько их было? — спросила я, понимая, что Ришем перешел к делу.
— Двенадцать, — ответил его светлость. — Они собирались обстрелять гвардейцев, а после, пока одни добивали бы тех, кто остался в живых, другие должны были заняться вами. Это всё они рассказали, когда сложили оружие.
— Добровольно сдались? — изумилась я.
Нибо невесело усмехнулся и ответил:
— Так ведь это был заговор против вас, а не против меня. Как бы это ни прозвучало, но эти люди были верны своему герцогу, а потому сдались почти без боя. Королевского гвардейца подстрелили, когда мы еще только подъезжали, канаторца и моего ришемца, когда несколько человек пытались уйти. При их задержании пострадали остальные раненые. Я же говорил вам, что мои ришемцы закалены не в учениях, а в настоящих боях, а их нам выпало немало. Степняки злы, искусны и неутомимы, приходится оттачивать свое мастерство.
С этим я была согласна, потому что помнила, как Нибо в одиночку шел на наших похитителей, и проиграли они, а не герцог. Проиграли еще до появления короля и его гвардейцев.
— Я не стану рассказывать вам всех подробностей, как мы обнаружили место засады, как напали, и что делали до нашего возвращения. Достаточно и того, что уже знаете. Добавлю лишь, что посчитал нападение на вас изменой мне и Ришему, а измена карается смертью, и они умерли. К телам были привязаны камни, а после их сбросили в море. Предателям – бесславная смерть. Теперь их пожрут рыбы, а большего они не заслужили. С теми, кто остался в герцогстве, я разберусь по возвращении, что до моей жены… — Мы встретились взглядами, и его светлость сказал: — Она беременна, Шанни. Как бы я не относился к ней, но мне приходится навещать ее опочивальню. Если бы Наттель родилась мальчиком, я бы уже забыл о своей супруге, но мне нужен наследник. Когда наш король обзаведется собственным сыном, неизвестно, и пока Арвин остается претендентом на престол Камерата, у Ришема нет будущего правителя, потому я свято верю в то, что Боги будут милостивы, и Селия родит сына. И тогда наш союз с ней придет к своему завершению, даже если герцогиня и доживет до глубокой старости, но уже не рядом со мной. Однако до того, как она разрешится от бремени, я не могу рисковать ею. Я дорожу вами, Шанриз, не мыслю своей жизни без вашего в ней присутствия, и все-таки Ришему нужен наследный герцог. А потому я прошу сохранить происшествие в тайне.
Нахмурившись, я отвернулась и прошла немного вперед, но вскоре опять посмотрела на герцога. Он неспешно приблизился и замер напротив, ожидая, что я отвечу.
— Как же мы можем оставить это в тайне? — спросила я, нервно потерев ладони. — А если промолчим, то кто предугадает следующий шаг вашей жены? Как она вообще сумела организовать целый заговор?!
Нибо коротко вздохнул и вновь подал руку, я не стала отказываться. Мы продолжили нашу прогулку, но, увидев беседку, направились к ней. Герцог пропустил меня вперед, после шагнул внутрь сам и вдруг хмыкнул. Я ответила удивленным взглядом, и он пояснил:
