25 января.
Проснулся раньше всех и потихоньку лежал, полуспя, пока все не ожили. Жилище, где меня приютили, состояло из двух больших комнат, переходящих одна в другую, и ванно-туалетной комнаты.
В двух минутах ходьбы от дома Taher`а была палатка с фалафельными сэндвичами по 10 фунтов. Взял две штуки, они были просто прекрасны – фейерверки овощных и бобовых оттенков, метавшиеся во рту, вгоняли в некий гастрономический транс: я словно пробовал на вкус запыленные улицы Египта, их пронизывающие насквозь суету и шум, заковыристые слова арабского языка, начищенные до блеска сандалии, в которых ходило большинство населения, немытые руки… Позже Taher, к моему разочарованию, открыл мне, что местные местным эти сэндвичи продают всего за 2,5 фунта.
Сам Taher был очень коричневым и худым 21-летним подростком, только что закончившим компьютерный колледж с военным уклоном. За два года его практики «Couchsurfing`а» он принял около ста путешественников у себя дома. Но русского путешественника он принимал первый раз (меня то есть). Сам Taher попутешествовать еще не успел, и не еще скоро успеет – ему предстояло два года службы в вооруженных силах Египта.
Взял в ближайшем магазинчике несколько пачек печенья на всех гостей Taher`а, но угощался в основном веселый рыжий голландец. Выяснил про ситуацию с паромом в Вади-Халфу. Паром отходит раз в неделю по воскресеньям. Мне повезло – завтра 26 января, а это воскресенье. И суданская виза как раз начинает действовать с 26 января. Одни идеальные совпадения, учитывая, что маршрут я планировал от балды и по ходу развития событий постоянно импровизировал с ним.
Друг Taher`а скинул мне локацию билетной кассы на паром в Судан по «WhatApp». В приложении «Maps.me» билетная касса отмечена, как «Sudan ferry office». Мне сказали, что касса работает допоздна, можно сразу с утра рано не бежать.
Рыжий голландец сегодня отбывал в Луксор. У него было три часа на ничегонеделание. Пошли с ним гулять по бедным кварталам Асуана. Там было грязно, замусорено, грустно и кастрированные ослы. Я ходил и думал, каково провести все детство в этих страшных трущобах. Ничего удивительного, что многие здешние дети, вырастая тут, потом посвящают всю свою жизнь практике издевательств над состоятельными и чванливыми бледнолицыми туристами.
Заглянули в охраняемую военными ортодоксальную церковь. Внутри было умиротворенно, просторно, очень красиво. Но иконы были больше похожи на библейские карикатуры, чем на иконы. Не было в них этой, свойственной им, «одухотворенности». И при церкви был даже сувенирный киоск со всякими разноплановыми Иисусиками и распятиями! Не являясь поклонником единобожия как такового, все равно не могу не заметить, насколько в благоприятных местах, как правило, ставят приличные церкви. Ты заходишь и постепенно начинаешь замечать, как тебе хорошеет, даже если ты просто бродишь и с разинутым ртом разглядываешь скамейки.
Мы шли вдоль набережной с голландцем, и вдвоем с трудом держали оборону от приставучих продавцов, зазывал, просто местных придурков. Нам, не стесняясь, пытались прямо на улице продать гашиш! Настоящий челлендж – на улицах Египта быть в течение пяти минут со всеми вежливым. Вообще в Асуане с туристическими делами творилось что-то жуткое: предложение и спрос были очень сильно дисбалансированы. Спроса на всякие лодки, экскурсии и сувениры было раз в двадцать меньше, чем этого всего готовы были предложить. Если не в тридцать. Голландец здесь успел побывать уже почти везде, а мне не хотелось вообще никуда.
Билет второго класса на паром стоил 325 фунтов. Обед включен. В кассе мне сказали, что я должен прийти в порт к 9-00 утра, и нарисовали мне в тетрадке, на каких автобусах и до каких остановок я должен ехать. Нарисовали по-арабски. Специально, чтобы я не понял, но местные люди поняли и подсказали. Единственное, что я сообразил из их маршрутных каракуль, что первый нужный автобус останавливается за железнодорожным вокзалом (Sudan bus ticket stop на «Maps.me»), и моя первая нужная остановка называется «Sel».
На радостях от покупки билета на паром я купил на всех гостей Taher`а еще печенья и бананов. Реальная цена на 1 кг бананов тут – 5 фунтов. Но иностранцам ниже 10-ти фунтов нигде не продают. Даже, если непосредственно на ценнике указано, что 1 кг бананов – 5 фунтов, они все равно продают иностранцами дороже. Ну, что с ними поделать?
Встретил у одной из пиццерий болгарскую парочку (М+Ж) – гостей Taher`а. Они сидели на бордюре и ловили бесплатный пиццерийный Wi-Fi, к неудовольствию работников пиццерии. Болгарская парочка весь день гуляла по дамбе, и им это не особо и понравилось. Тамошние менты не давали им сесть на травку и погрузиться в созерцание величия этой промышленной махины человеческой мысли. Они настаивали на том, чтобы они разглядывали дамбу стоя и долго на одном месте не задерживались.
Только-только веселый рыжий голландец успел отбыть в Луксор, в дом Taher`а уже прибыл новый гость. На этот раз из Аргентины. Мальчиковых героев аргентинского сериала «Мятежный дух», который шел по «Ren-TV» в 2004-2005 гг., наш аргентинец напоминал очень отдаленно. Хоть он и был для своих 35-ти лет довольно смазливый, в нем, все же, была щепотка брутальности и низко концентрированной быдловатости.
Он немного говорил по-русски, потому что в Москве у него была девушка, с которой он виделся несколько месяцев в году. Его девушка не говорила ни по-английски, ни по-испански, и учить иностранные языки не хотела. Поэтому аргентинский парень, пройдя через все круги лингвистического ада, кое-как выучил русский язык, чтобы он хоть мог поговорить со своей девушкой по-человечески. Как они общались до этого, я так и не понял. Он рассказал, что работает в школе учителем английского, любит водить детей на футбол. Не без гордости заявил, что Аргентина – очень футбольная страна.
Он рассказал, что его отец – профессиональный пианист, сейчас ездит по миру с концертами. Сам аргентинец тоже играл на пианино в течение пятнадцати лет, но играть не любил. А отец все равно его заставлял заниматься. Рассказывал про гейские и феминистские движения в Аргентине. Говорит, что геи там позиционируют себя, как очень важные пидоры, и ничего поперек им сказать нельзя. Будут юридические проблемы. А женщины, говорит, – это просто кошмар! Они могут оставить тебя без имущества, даже если вы не расписывались в ЗАГСе, а просто в результате прекращения отношений. Говорит, что много его друзей оказалось на улице, лишь только потому, что однажды немного не туда пристроили своего дружка.
Аргентинец рассказал, как пьяный упал с водопада и об обвалившийся камень, за который он пытался уцепиться, раздробил себе палец в мясо. Продемонстрировал свой почти плоский средний палец. У него было много историй! Он был в большом круизе по Амазонке и говорит, что пока ты на туристическом маршруте – всё прекрасно. Но стоит сделать шаг в сторону – дикие звери, наркоторговцы, насекомые, аборигены – и всё сразу становится под вопросом, в особенности твоя жизнь.
Taher объяснил культурные различия северной части Египта и южной. Север уже почти полностью перенял «европейский» или «западный» стиль жизни и мышления. В погоне за зарабатыванием и потреблением, люди забывают про своих близких, могут не видеться с сестрами и братьями годами. А на юге традиционные семейные ценности еще играют значимую роль в жизни молодых египтян.
Вечером мы (я, Taher и все его гости) пошли в одно из чайно-кальянных уличных кафе, после того, как я им немного попел и поиграл. Гости Taher`а всю дорогу не могли напеться вдоволь: «One day! One day! One daaaaaay»! В кафе к нам присоединились, только что прискакавшие с Абу-Симбела, два вчерашние португальца и один новый бразильский приятель Taher`а. Я как раз вспомнил вслух, как один мой знакомый бразилец в Москве рассказывал, что его подстрелили в Камеруне, и заодно рассказал египетскому бразильцу, что собираюсь в Камеруне искать шаманов Бвити. Бразилец рассказал, что у них в Бразилии есть аналогичная церемонии инициации Бвити – церемония Аяуаска. Работает все по тому же принципу: через глубинные страхи и переживания, вызванные психоактивными веществами и какой-то церемониальной составляющей, человек выходит на контакт с духами. Бразилец рассказал, что он проходил церемонию Аяуаски с примесью католицизма и, говорит, он просто пережил персональный ад.
