– Сколько?

– Сколько услышала, мама. Чем больше придёт людей на нашу свадьбу, тем лучше. Пусть все посмотрят и все успокоятся. Никакого ресторана – улица в селе, длинные столы и традиционные блюда. И пусть готовят подарки, будь оно всё проклято!

Акджан ещё некоторое время не могла отдышаться. Слёзы душили её. Наконец, она вышла из беседки. Было тепло, но её потрясывало. Руками она сжимала край газеты, комкая никому не нужные новости. Зайдя в дом, по выражению лиц свекрови и брата поняла, что он им уже перезвонил.

– Вижу, вы уже готовы меня поздравить. Пока рано. Завтра в полдень мы с вами вновь встретимся и обговорим условия этого брака, – звенящим от ярости голосом заявила невеста.

– Сестрёнка! – воскликнул Али.

– Нет, не сейчас.

Она подняла руку, отстраняясь от них. Они поникли, как паруса в штиль.

– Сейчас я видеть вас не могу. Завтра в полдень, здесь же.

– Может быть, нам пригласить юристов? – спросила Эдже.

– Или кого-то из совета старейшин? – спросил брат.

– Нет. Я не буду решать вопросы с посторонними. Юристы потом всё оформят. А не оформят – свадьбы не будет.

– Хорошо-хорошо! – поспешно согласились обе стороны.

– Я всё решу с вами двумя. Я знаю, до какой низости и подлости вы можете опуститься и до каких вершин благородства подняться. Так что чужие нам не нужны. До завтра, – сказала она, отворачиваясь.

– Дорогая, Неджат прилетает через несколько дней, а свадьба будет через две недели. Может быть, ты хочешь что-то обсудить с ним? – спросила свекровь.

– Я увижу его в день свадьбы. Не раньше. Со свадебной церемонией решайте сами – мне совершенно на неё наплевать. До завтра.

И она просто ушла. Али и Эдже переглянулись.

– Она на грани, – сказал её брат.

– Я вижу, – огорчённо согласилась Эдже.

– Но как он её уговорил?

– Я думаю, что это уже не важно. Давайте обсудим свадьбу.

– Да. Только не сегодня. Завтра. После разговора с ней. Я чувствую какой-то подвох, – заметил Али.

– Я тоже. Но Неджат велел мне принять все её условия, кроме одного.

– Земли? – усмехнулся Али.

– Вы и так получили их довольно, – мягко возразила госпожа Эдже.

– Земель никогда не бывает довольно.

– Не пытайтесь настроить сестру.

– Думаете, когда она в таком состоянии, я посмею настраивать её на что-то? Лучше расскажите мне о сыне. В этот раз я хочу знать, с кем имею дело и за кого отдаю сестру…

Эдже и Али ещё долго беседовали в гостиной. Акджан металась по своей комнате до полуночи. Она не спустилась к ужину, не укладывала Пынар, отправляя всех визитёров восвояси. «Отстаньте от меня! Я обдумываю свою никчёмную жизнь!», – кричала она через закрытые двери.

Около часа ночи план мести был готов. Он был опасен прежде всего для неё самой. Но она не боялась. Она решила начать жить заново – по своим правилам. Лёжа на кровати, она смотрела на острые контуры кипарисов за тёмным окном и не заметила, как заснула…

На следующий день Али выпроводил всех слуг вон из дома.

– Но, господин, нам надо готовить обед! – всполошились служанки.

– После приготовите! Погуляйте в саду. И присмотрите за Пынар.

После этого он запер дверь изнутри. Они втроём устроились в гостиной орлиного гнезда. Акджан держала перед собой сложенный вдвое лист бумаги.

– Итак, мои дорогие. Я не желала и не желаю этого брака. Вы меня вынудили. Что ж, я готова принять предложение господина Неджата, но на определённых условиях. Я предлагаю вам сделку.

– Говори, – коротко бросил Али.

– Говорю. Я стала заложницей двух кланов, поэтому я предлагаю, чтобы каждый клан выполнил по два моих условия, подарил мне по два подарка и примирился с двумя моими прихотями.

Эдже и Али переглянулись.

– По два? – переспросила Эдже.

– По два, – ответила она.

– Я согласен, душа моя, – сказал Али.

– Не называй меня так больше.

– Это твоё первое условие?

– О! Я вижу, в тебе проснулся азарт предпринимателя. Даже не надейся отделаться так легко, братик.

– Тогда я готов выслушать первое условие твоего заветного «да».

– Ты немедленно запишешь Орлиное Гнездо и весь рыболовецкий бизнес, включая рыбное кафе, яхту и консервный рыбный завод на Пынар. Если уж я снова становлюсь Арслан, то пусть Пынар станет полноправной Картальоглу.

Госпожа Эдже с изумлением посмотрела на неё. Али задумался.

– Я и сам об этом думал. Наш долг позаботиться о нашей девочке. Но её тут не особо жалуют, дорогая.

– Ничего. Будут жаловать. Мой муж потребует экспертизу, и репутация Пынар и моя будет восстановлена.

– Это наше первое условие? – робко спросила госпожа Эдже.

– Ещё чего! Это вопрос уже решённый. Господин Неджат сделает это, как только появится здесь. Так как, Али? – обернулась она от свекрови к брату.

– Хорошо. Принято.

– Тогда идём дальше. Условие второе для моего брата. Ты немедленно возьмёшь на работу всех Арсланов, которых сократил с фабрики.

Эдже с надеждой на неё посмотрела. Али возмутился.

– Их сократили, потому что этого требует оптимизация производства.

– А оптимизация взаимоотношений между кланами требует вернуть людям из клана моего мужа работу на предприятиях клана моего брата.

Эдже уставилась на Али. Он нехотя кивнул головой.

– Хорошо. Принято.

– Тогда перейдём к условиям для второй стороны. Условие первое. Вы напрягаете все свои связи, вводите моего нового мужа в совет предпринимателей края, а Серхата в совет старейшин или в мэрию округа Мармариса, а уж они пусть наизнанку вывернутся, но вернут моему брату лицензии на производство диетических продуктов и отлов рыбы в наших водах старым способом. К тому же, пусть в суде начнут разбирательство дела по тем землям, которые у нас отняли Эрдоганы при вашем попустительстве.

– Вот моя умница! Не забыла. Радость моя, – обрадовался Али.

– Я уверена, что это возможно. Мои сыновья и так собирались восстановить свои позиции в администрации края, – ответила Эдже.

– Отлично. Тогда второе условие для Арсланов. Я ненавижу ваш дом, госпожа Эдже. Но раз уж мне придётся в нём жить, я буду жить на своих условиях: в личных апартаментах. Я хочу иметь отдельную комнату и отдельную детскую для Пынар, и свою горничную. И не собираюсь ходить по логову львов с втянутой в плечи головой. Я буду вести себя как вторая после вас хозяйка дома. И буду иметь право менять мебель и цвет стен, заказывать обеды и вешать новые шторы, а также принимать у себя гостей – например брата или нашего старосту, или подруг. И кстати, если господин Неджат собирается жить в спальне покойного, пусть не надеется, что я когда-нибудь войду туда в качестве его жены.

Али посмотрел на сестру с сочувствием.

– Я только надеюсь, дорогая, что ты будешь ко всему подходить разумно, – начала было госпожа Эдже.

– Нет. Даже не надейтесь на мой разум. У меня было сотрясение мозга, вы помните? К тому же я пережила этот, как его? – психологическую травму, вот как, – язвительно ответила Акджан.

– Ты винишь в этом меня? – тихо спросила свекровь.

– Я виню в этом вас всех. И вы все за это поплатитесь.

– Ты жаждешь мира или мести? – воскликнула госпожа Эдже.

– Я заключу для вас взаимовыгодный договор. А моя выгода – в моей мести. И ваш драгоценный Неджат станет козлом отпущения в этой кровавой истории. Я всё зло на нём сорву.

– Боже, что она несёт?

– Всё, что в голову взбредёт. Вы хотите видеть меня в доме как невестку или как наложницу-заложницу?

– Мы рады принять тебя в семью, дорогая. Снова. Я согласна. Ты сама будешь следить за подготовкой комнаты?

– Конечно. Сегодня мы съездим в ваш дом, и вы выделите мне комнату, а я посмотрю и решу, какой я хочу её видеть. Потом закажу стройматериалы и мебель. Так же и с комнатой Пынар.

– Что ж, оба условия вполне приемлемы.

– Отлично! Тогда перейдём к подаркам.