– Илай?
Кают было три. В первой Таня обнаружила стандартную откидную кровать, встроенный шкаф для личных вещей и микроотсек с душем и туалетом, тесный и крайне неудобный. Чистить зубы и принимать душ придётся одновременно, хорошо хоть – не совмещая с отправлением естественных потребностей. Вторая каюта оказалась такой же. Таня толкнула дверь третьей:
– Илай?
Тот лежал на кровати лицом вниз, прямо на жёстком синтепоне «матраса». В первую секунду Таня подумала – ему плохо, агония, но потом сообразила: просто спит, всхлипывая во сне. На всякий случай она подошла ближе, тронула шею: кожа была чуть влажной, но тёплой, а пульс, насколько она могла судить, вполне ровным.
– Поставь среды… азотнокислые… – пробормотал Илай, засопел и заснул ещё крепче.
– Тьфу ты, – Таня безжалостно затрясла его за плечо. – Эй, просыпайся. С добрым утром.
Илай дико вскинулся. Спросонья глаза его казались не белёсо-голубыми, а почти чёрными из-за полумрака в каюте.
– Ну как там научные открытия в отдельно взятом украденном корабле? – насмешливо поинтересовалась Таня.
– Да я это, – Илай вытащил из-под откидной кровати упаковку с надписью «АПТЕЧКА». – Вот, нашёл.
– Неплохо. Умеешь с ней работать?
– Ну, – Илай смущённо потёр щёку. – Я не врач, но анатомию основных разумных видов, известных во Вселенской Конфедерации, проходят на первых двух курсах в рамках общеобразовательных предметов, поэтому вырезать аппендицит человеку или удалить т’рртмну фрагмент вросшего панциря сумею. Кроме того, благодаря специализации могу синтезировать из плесневых грибов антибиотики классического типа.
– Ну и отлично, – одобрила Таня. Она тоже умела оказывать первую помощь, правда, в основном людям: Терранская галактическая военная миссия отличалась изрядной ксенофобией. Таня была среди наиболее лояльно настроенных к «чужим». – А это что?
Она достала большой пакет с чем-то, напоминающим спрессованный леденец ярко-розового цвета или консервированную сахарную вату.
Илай смутился ещё больше:
– Одежда.
– Что?
– Ну, вроде… внутренней униформы для этого корабля. Похоже на костюмы лаборантов, у нас точно такие же были.
– Ярко-розовые.
Илай пожал плечами.
– Считается, что это один из самых универсальных оттенков.
Таня фыркнула и вскрыла пакет. Внутри лежали размероадаптируемые штаны и рубаха, действительно напоминающие то ли пижаму, то ли униформу медперсонала. Она открыла рот, чтобы сказать, что не напялит эту хрень карамельно-розового цвета даже под угрозой вывалиться в открытый космос, а потом пожала плечами.
– А что, неплохо.
– Размер универсальный, – добавил Илай. – Три комплекта, Лямбде, конечно, одежда не нужна, а я бы с удовольствием принял душ и переоделся. Потом можно и позавтракать. Кстати, последняя дверь – кладовая, там полно универсальных концентратов. Только смотри на упаковки, не всё из них для людей.
– Готовить будешь ты, – Таня решительно вернула один розовый комплект, заодно ткнув Илая пальцем в живот. – Терпеть всегда не могла вахты на камбузе.
Тот обрадовался:
– Конечно. Я люблю готовить. Это моё хобби.
Таня окинула его долгим взглядом, хмыкнула и пожала плечами.
– Ладно. Я тоже пойду приведу себя в порядок. До ближайшей станции четыре дня, успеем отдохнуть и поболтать по душам, – она подмигнула, заставив Илая попятиться на узкой кушетке. Давно её никто так не опасался. Это забавляло и почему-то доставляло низменное удовлетворение.
– Кстати, – заметила Таня. – Как называется эта посудина?
– Никак, – Илай пожал плечами. – Есть только инвентарный номер.
– Надо придумать имя, – Таня посмотрела на потолок, словно ребристое железо и боковые переборки могли подсказать удачную идею. Буквы на металле не проступили. Клинкерная дверь осталась не менее равнодушной.
– Мицелий, – выдал Илай. Он кашлянул и попытался объяснить. – Вегетативное тело грибов и… в общем-то, основа любой грибной колонии. Может меняться в зависимости от условий, отращивать разные органы и…
– Пакость какая-то. Плесень, что ли? – сказала Таня. – Хотя ладно. Звучит даже красиво.
Она повернулась спиной к Илаю, почему-то ожидая то ли атаки, то ли попытки сбежать. Тот широко зевнул – это отразилось в хромированной переборке, – и тяжеловато поднялся со своей кровати.
– Пускай будет «Мицелий», – согласилась Таня. – Наша миссия напоминает мне фильм ужасов. Бешеные грибы с системы Малой Медведицы. Чушь, кстати, в Малой все звёзды с планетами необитаемы и не пригодны для жизни. Основная проблема большого космоса: мы захватываем всё больше гигапарсеков, а обнаруживаем в лучшем случае условно-пригодный Иркед-3. Так и не научились адаптировать «пустые» миры – ни мы, ни даже ксеносы…
Илай закашлялся сильнее. Простудился во время беготни по космопорту, предположила Таня. Сам разберётся, мысленно ответила себе же.
– Ладно, я в душ. Встретимся на кокпите. С тебя завтрак.
На кокпите они оба появились одинаковых розовых «униформах». Костюм идеально сидел и на откровенно мелкой – 164 сантиметра сухопарого поджарого тела – Тане, и на куда более крупном Илае. Лямбда новое облачение команды проигнорировал. Илай, увидев Таню, чересчур уж радостно разулыбался и предъявил ей тарелку из биоразлагаемого целлюлозного пластика со вполне съедобным на вид омлетом. На десерт в коричневых формах притаились брауниз. Илай положил на откидной стол пару клетчатых бумажных салфеток, наверное, призванных создать атмосферу уюта, или как там в рекламе говорится. Он бы ещё цветочек в вазе поставил, фыркнула Таня мысленно.
– Неплохо, – Таня ткнула вилкой в угощение. Оно оказалось лучше всего, чем её кормили на военных кораблях, не говоря уж о тюремной жрачке. Даже заказанная накануне пицца проигрывала с треском. Илай не соврал хоть в чём-то: готовить он и правда умел.
Молчание продлилось недолго. Таня доедала омлет с пряностями, прикидывая, хватит ли её на десерт или лучше не жадничать и оставить брауниз на потом. Кофе успел остыть. Илай наблюдал за ней, но стоило перехватить взгляд, отводил глаза. Лямбда забрал тарелки и сделал нечто странное: «груша» открыла тёмное отверстие, похожее на беззубую и безгубую пасть, и робот всосал целлюлозу.
– Чего это он?
Илай невозмутимо отправил в рот целое печенье.
– Лямбде нужна органика, – проговорил он после того, как прожевал. – Лучше всего подходит древесина. Ну, или вот эта, с позволения сказать, целлюлоза.
– Я думала, роботы заряжаются от генераторов.
– Лямбда биороробот, – напомнил Илай, как будто немного обидевшись за своё детище.
Таня забрала пару десертов в гофрированных формочках.
– Всё-таки, может, попробуешь объяснить, какого хрена тебе нужно от мёртвого мира? Если ты там собрался прятаться, новости плохие: кислорода нет, воды нет, атмосферы нет. Насчёт полезных ископаемых тоже ничего не нашла.
Илай терпеливо вздохнул, заставив Таню почувствовать себя кем-то вроде туповатой лаборантки или студентки, наверняка же он обучал каких-нибудь стажёров.
– Я обещаю, что ты всё поймёшь на месте.
«Три недели».
С учётом остановок – почти месяц. Таня обожглась горячим шоколадным кремом: он был липким, густым, пах корицей и чем-то вроде красного перца или какой-то более экзотической специей.
– А если я потребую выложить всё до последней запятой прямо сейчас?
Илай склонил голову набок.
– Мы же договорились… дружить? Доверять? Если я обещаю что-то сделать, я сделаю. Некоторые результаты экспериментов необходимо наблюдать, а не слушать в пересказе, иначе смысл теряется. Эффект наблюдателя, конечно, в большей степени относится к квантовой физике, но применим и вне её.
– Чего, серьёзно?
Из длинного монолога Таня выцепила слово «дружить».
Таня такого не помнила. Она сказала, что Илай ей понравился, но повторять это сейчас не собиралась. Прозвучало бы двусмысленно. Может, всё дело в розовой пижаме, которая мгновенно сократила дистанцию до каких-то посиделок в съёмной квартире в одних трусах с парнем, которого ты подцепила в увольнительной накануне. Вы вместе прошвырнулись по барам, завалились в первый попавшийся мотель, а утром допиваете с похмелья тёплое пиво и поедаете какую-нибудь местную фантазию на тему «идеального завтрака». Потом вы разбежитесь – ты в часть, на корабль, он – по своим делам. Имена фальшивые, вы больше никогда не встретитесь, но этот завтрак ты всё равно будешь вспоминать ближайшие месяцы службы.
