— А теперь ты расскажешь мне, что произошло ночью, — встал перед ней Эдуард.
— Но это лишь сон…
— Это магия, дочь.
— Эй, люди! — голос Гри заставил всех задрать головы. Он кружил над шатром, поднимая в воздух песчинки. — Я сейчас такое расскажу, вы упадете!
— Только этого не хватало, — Уильям закрыл ладонью глаза, пряча их от пыли и солнца.
— Роуз, привет! — Гри улыбнулся, низко свесив голову.
— Говори уже, — устало произнес Эдуард.
— Над Лабиринтами больше нет защитного купола! Он исчез!
В поход на королевский замок оправился небольшой отряд Союза пяти королевств и несколько бохов во главе с Гри.
— Мы понаблюдаем за замком сверху, пока вы будете вести переговоры. От самозванки всякого можно ожидать, — резонно заметил белый дракон, сунув голову в шатер, в котором проходил совет.
Две дюжины воинов в одинаковых длинных плащах сели на ездовых драконов. Из-за глубоко надвинутых на их лица капюшонов невозможно было понять, кто из ездоков Эдуард, а кто его дочь. Конечно, Роуз отличалась от мужчин меньшим ростом, но армейская одежда и сапоги сделали ее одной из многих.
Нахождение принцессы в отряде было решено скрыть от жителей королевского замка — Эдуард не хотел рисковать жизнью дочери. Алекс даже предложил передать Око ему для того, чтобы разыграть перед Солнцем спектакль, будто бы он стал следующим правителем Тонг-Зитта, но Роуз запротестовала. Да, рубин не действовал, купол над Лабиринтами разрушился, драконы потеряли способность летать, но кто может быть до конца уверенным, что Драконий камень навсегда утратил магические свойства? Вдруг все вернется назад?
Роуз сидела на месте погонщика рядом с отцом. Она впервые видела девятое кольцо как на ладони и не могла не поразиться открывшимся видом. Поистине, Лабиринты являлись уникальным и грандиозным строением. Страшно даже представить, сколько сил и жизней было положено на их возведение.
Когда ящер подлетел ближе, принцесса заметила внизу бегущих людей, которые темной рекой вливались в проход, пробитый воинами Союза пяти королевств. Роуз вслух предположила, что исконные тонг-зиттцы быстро доберутся до своих семей. Кому как не бывшим драконам знать все пути и лазейки?
— А может они как раз и не знают? — Эдуард поднял бровь. — Драконы только перелетали от лабиринта к лабиринту. Им придется лично познакомиться со смертельными ловушками и запутанными проходами. Теперь они испытают на своей шкуре все прелести наземной жизни.
— Это послужит им уроком?
— Пусть привыкают быть простыми людьми.
Ветер трепал длинные волосы Эдуарда. За время похода они сильно отросли, и Роуз с теплотой в душе вспомнила, как мама ругала отца за его пренебрежение к своему виду.
— Какой пример вы, будущий король, подаете своим подданным? Вчера я встретила вашего оруженосца, так у него волосы отросли до пояса. Я даже остановилась, думая, что вы взяли в услужение деву.
— Милая, чтобы не возбуждать твою ревность, я велю оруженосцу побриться наголо и ходить с обнаженным торсом. Это наверняка исключит даже намек, что в мое окружение может затесаться какая-то женщина.
Подумав о женщинах, Роуз тут же вспомнила Мрысю-Шиншиллу. Как отец расскажет о бывшей любовнице и ее роли в несчастьях, постигших эрийский двор? Шесть лет мама страдала, безуспешно разыскивая Петушка, полгода не догадывалась, где находится дочь, перенесла скоропостижную смерть бабушки. А если она узнает, что роковая встреча с Камилем тоже дело рук хваленой шпионки?
Нет, нужно поговорить с отцом. Нельзя маме открывать все подробности, иначе ее сердце не выдержит.
Роуз еще раз посмотрела на Эдуарда: взгляд, устремленный вперед, и глубокая складка между бровями. Похоже она навечно заняла там свое место.
В порыве нежности Роуз протянула руку, переплетая свои пальцы с пальцами отца, и прислонила голову к его плечу.
Улыбка смягчила напряженное лицо мужчины.
— Малявка, — шепнул он. — Ничего не бойся. Я с тобой.
Как и было условлено, драконы приземлились в четвертом лабиринте у реки. Роуз почти бежала, стремясь как можно быстрее попасть к тетушке Катарине.
С облегчением в сердце она заметила, что из трубы знакомого дома вьется дымок. Значит, тетушка колдует у печи. Подойдя ближе, Роуз потянула носом.
— Ватрушки.
— Что? — переспросил Эдуард, внимательно осматривающий окрестности.
На совете было решено, что к тетушке Катарине отправится небольшая группа: наследник с дочерью и верный Алекс. Не стоило еще больше пугать жителей лабиринта, и без того возбужденных слухами о пришлых драконах.
— Я говорю — ватрушки, — Роуз засунула руку в щель штакетника и сняла крючок с калитки. — Тетушка Катарина печет вкуснейшие во всех лабиринтах плюшки-ватрушки. Скоро ты сам убедишься.
Неожиданно дверь отворилась, и на крыльцо спиной вперед вышла соседка.
— Да чтоб язык у меня раздвоился как у гадюки, если я вру! И черного, и белого дракона видела! Вот этими самыми глазоньками!
Следом за ней на крыльце появилась тетушка Катарина.
— Малгоша, не тараторь. С чего ты решила, что наши драконы Лабиринты покинули?
— А давно ты их видела? Вот то-то и оно! Давеча в трактире проводник рассказывал, что Лабиринты были сверху магией прикрытые, вроде как кастрюля крышкой, а раз чужие драконы по небу шастают, стало быть эту крышку кто-то сдернул. А еще поговаривают, что Лолибонка сбежала, а на ее троне теперь дочь Орраха Могучего сидит. Сонцем зовут.
— Солнце. Ее имя Солнце. Принцесса драконов.
— Солнце — оно вот оно! — Малгоша ткнула пальцем в небо, где бледное осеннее светило стыдливо пряталось за облаками. — А эта — Сонце. Прынцесса. Только без драконов кто она? Никто. Всякий может попросить подвинуться, место тронное уступить. Говорят, злющая она. Чуть что не так — грозится голову отсечь. Вся в папу пошла. Что будет-то, соседушка, а? Ты у своего муженька спроси, он ведь во дворец вхож.
— Болен он. Не до тебя сейчас, Малгоша.
— Эх, жаль, хотела чего новенького разузнать, — Малгоша вытерла вспотевшие ладони о фартук, который так и не сняла перед тем, как выйти на улицу. — Так я дальше побегу? Еще Ставрониха и Утятя не знают, что в Лабиринтах творится. Надо бы предупредить. Пусть едой запасаются. А вдруг война?
Тетушка Катарина сунула Малгоше в руки корзиночку, накрытую полотенцем. В воздухе густо запахло сдобой.
— Угости соседушек, — она ласково улыбнулась и перевела глаза на тех, кто вошел в распахнутую калитку. — Батюшки! — всплеснула Катарина руками. — Гости дорогие пожаловали!
Малгоша задержалась у плетня, с интересом рассматривая мужчин, сопровождающих Роуз. Принцесса нарочно скинула капюшон, чтобы тетушка ее узнала.
— Ну вот, а говорила новенького ничего нет, — пробормотала Малгоша и тут же зычным голосом закричала на всю округу:
— Ставрониха. Утятя! Бегите сюды. Роуз вернулась!
А сама виновница соседских пересудов бросилась на шею любимой тетушке.
— Деточка, как ты здесь оказалась? Мне сказали, что тебя похитил дракон. Ох, что же я вас на пороге держу! — спохватилась добрая женщина, отвесив мужчинам поклон. — Проходите в дом, гости дорогие!
Гости засиделись. Опустошили не один бокал вкусного брусничного отвара, а разговор только перевалил за середину.
— Уж не знаю, что думать, — Катарина вытерла скомканным платочком глаза, и Роуз заметила, как сильно трясутся у тетушки руки. — Когда вы ушли в зеленый лабиринт, я с надеждой ждала день, два, три. Но вышли все сроки, а никто так и не вернулся. Я уже и свечу в храме зажгла, молясь, чтобы с вами лихо какое не приключилось, но новостей так и не было. А две ночи назад в дверь поскреблись. В такую темень по лабиринтам только пьяницы шастают, вот я и подумала, что кто-то дом перепутал. На всякий случай взяла кочергу, в другую руку лампу, открываю, а там человек лежит и тяжело дышит.
Посветила я ему в лицо, а это оказался Соргос. Здоровый бугай. Я еле его заволокла. Прямо тут, на половичке, раздела. Думала, раненный, но нет, ничего не нашла. Только вижу — парень за сердце держится и лицо кривит. Волосы к потному лбу прилипли, а губы трещинами пошли, словно он их от боли покусал. Я дала попить, парень вроде как в себя пришел, но только пожаловался, что змея его в сердце укусила. Я решила, что на него в зеленом лабиринте гадина какая напала, а он теперь мучается. Побежала к склянкам, что в подвале Фарух с Анвером от постороннего взгляда прятали, нашла зелье, которое всяким ядам противодействуют, и влила Соргосу в рот ровно три ложечки, как муж учил. Немного беднягу отпустило, даже на ноги встал. Дотащились мы с ним до кровати, но стоило Соргосу голову на подушку положить, как он тут же в сон провалился. А наутро поведал страшную историю. Эх, не зря я Солнце с самого начала невзлюбила. Такую подлость учинить!
