Я посмотрела на его лицо и заметила тонкую струйку крови, сползающую вниз по виску.

— У вас… у тебя кровь!

— Где?

Суровый задал вопрос, но сам безошибочно поднял руку и вытер красную капельку.

— Ерунда. Царапина.

— Надо обработать.

— Настя!

Суровый окликнул меня, но я уже вскочила и направилась за аптечкой. Видела прозрачный ящик с медикаментами на полке шкафа в большой ванной комнате. Найдя искомое, я вернулась к мужчине и включила дополнительные светильники, чтобы разглядеть увечья.

— Не надо!

— Я хочу помочь. Пожалуйста…

Суровый метнул на меня быстрый взгляд и выдохнул, хлопнув себя ладонями по коленям.

— Ладно! Валяй.

Он расслабленно откинулся на спинку дивана. Я придвинула к себе аптечку и достала необходимые средства, выложив их на низком журнальном столике.

Потом внимательно посмотрела на лицо мужчины и изумлённо ахнула. Оно было покрыто мелкими царапинами и ссадинами.

Суровый опустил тяжёлые веки, закрыв глаза. Я попыталась сосчитать повреждения на его лице и быстро сбилась со счёта.

Бросив это ненужное занятие, я сконцентрировалась на обработке небольших ранок. Их было много, по всему лицу. Но больше всего пострадал лоб и верхняя часть головы.

Одна из ран была довольно глубокой. Именно из неё стекала по капельке кровь. Мне пришлось состричь волосы вокруг раны и заклеить её.

— Что случилось?

Мужчина хмыкнул, при этом его губы красиво вытянулись вперёд, а потом он едва заметно улыбнулся, приподняв уголок верхней губы. Так мимолётно и трогательно, что я замерла и едва удержалась от желания потрогать его губы.

— Какие у тебя варианты, Настя?

— Как будто на вас рухнуло стекло.

— Так и есть. Стекло треснуло. Я успел среагировать. Иначе бы повреждения были куда серьёзнее и латала бы меня не девочка, играющая в доктора Айболита, а настоящий хирург.

Он снова насмешничал и указывал мне на разницу в возрасте и положении.

У меня пропало желание пытаться наладить контакт с этим сложным мужчиной. Настроение сникло и разом накатила усталость.

— Не принимай близко к сердцу. Сворачивай свой переносной травмпункт и отправляйся спать, — негромко, но властно приказал Суровый.

— Да, конечно.

Почему-то на душе было горько и уныло. Я понимала, что мне нельзя показывать чувства, нельзя вообще испытывать хоть что-то к этому человеку.

Но я уже не могла остаться равнодушной и переживала лишь за то, чтобы это поскорее меня отпустило и больше не волновало.

Собрав аптечку, я торопливо пожелала Суровому спокойной ночи и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Постой. Ты сказала о магазинах. Но поужинала ли ты? — остановил меня вопросом Суровый.

— Да. Заур отвёз меня в ресторан. Он сказал, что там вкусно кормят.

— Тебе не понравилось?

— Почему вы так решили?

— На лице написано.

— Нет, что вы. В ресторане замечательная кухня и очень уютная обстановка.

— Но… — подсказал Суровый.

— Но к нашему столику подошёл не самый приятный человек.

— КТО?!

Суровый моментально изменился в лице и даже его осанка стала другой.

Мужчина мгновенно напрягся.

Его поза стала угрожающей. Он словно готовился к прыжку, как самый настоящий хищник, почувствовавший угрозу.

— Он представился Маратом Рашидовым.

Лицо Сурового стало напоминать камень. Тёмные глаза сузились и стали по-настоящему чёрными и безжалостными.

— Он говорил с тобой?

— Он хотел видеть вас.

Суровый оскалился. Этот оскал был пугающим и не обещал ничего хорошего. Поневоле я поёжилась и сделала шаг назад.

— Иди спать. Я поговорю с Зауром. В следующий раз охраны будет больше, — последние слова он словно сказал самому себе.

В следующий миг мужчина отвернулся ко мне спиной и начал звонить, раздавая приказы и говоря суровым тоном на своём родном языке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Его поза — спиной ко мне — намекала, что разговор окончен. Мне ничего не оставалось, кроме как подняться к себе и попытаться уснуть.

На следующий день Суровый остался в доме. Это не означает, что он постоянно находился рядом со мной.

Мужчина занимался своими делами, он много работал в своём кабинете, прогуливался по двору и почти всё время «висел» на телефоне, решая важные вопросы.

Но в доме, буквально в каждом уголке ощущалось его присутствие.

Даже прислуга вела себя иначе. Это надо было прочувствовать, чтобы понять.

Обычно близость Сурового вызывала у меня лёгкий приступ паники. Но сегодня мне было спокойнее от того, что он рядом.

Однако день стал необычным не только по этой причине. Обед проходил в просторной столовой, мы сидели по разным сторонам длинного стола и ели приготовленное.

Сегодня повар Сергей порадовал салатом из карамелизированной груши, свеклы, сыра и орехов и тайским супом со сложным названием «Том Кха Гай». Оба блюда были необычными на вкус для меня, но довольно приятными.

— Поужинаем вместе, — произнёс Суровый, как ни в чём не бывало.

Я проглотила ложку кокосового супа, совершенно не почувствовав вкуса, и переспросила, не веря, что мужчина обращался ко мне:

— Вы говорите со мной?

— У тебя есть другие варианты?

— Может быть, вы просто озвучили свои мысли вслух? — предположила я.

— Я говорил именно с тобой, Настя. Сегодня мы ужинаем вместе.

— Вы останетесь в доме?

— Я имел в виду не ужин в стенах дома. Ужин в ресторане.

После этих слов мои пальцы слегка ослабили нажим и вилка просто упала на стол, громко звякнув.

Я подняла столовый прибор и с досадой заметила, что запачкала свою блузку брызгами заправки для салата. Нужно было сразу застирать пятно, чтобы не дать ему впитаться.

— Извините, я скоро вернусь!

Я вихрем пронеслась на второй этаж. Мои щёки горели, а сердце колотилось безумно быстро. Отчего? Это же было простое приглашение на ужин! Ничего особенного. Но я не ожидала от Сурового ничего подобного.

Боже, что бы это означало?

Оказавшись в своей комнате, я сразу же сняла светло-серую блузку и, намылив пятнышко, осторожно застирала его под водой, чтобы не осталось катышек на ткани.

Позади моей спины раздался шорох. Подняв взгляд, я увидела в отражении… Суроого, прислонившегося плечом к дверному косяку. Не таясь, он разглядывал меня сзади, а я не могла оторвать взгляда от его красивого, холодного лица.

Спустя секунду я поняла, что так и стою перед ним, в юбке и в бюстгальтере. Я вздрогнула, выключила воду и, обернувшись, прижала блузку к груди.

— Зачем вы вошли сюда?! Я не одета.

— Да уж, я понял. Ты слишком быстро убежала из-за стола.

— И это повод врываться без стука?

— Ты не закрыла дверь, — парировал Суровый и был прав.

Я не помню, чтобы закрывала за собой дверь. Вот же растяпа! Самая настоящая…

— Впредь я буду более осторожной. А сейчас, если позволите, я бы хотела переодеться.

Я намеревалась выйти из ванной комнаты. Для этого мне нужно было пройти мимо мужчины, застывшего в дверном проёме. Когда я поравнялась с мужчиной, он задержал меня за локоть.

— С тобой всё в порядке?

— А что со мной может быть не так? — спросила как можно более равнодушно, стараясь не реагировать на его близость и и пытаясь не дышать его парфюмом и запахом мужского тела, словно тот был последним глотком свободного кислорода.

— Ты беременна. Я решил, что у тебя приключился острый приступ тошноты или резко ухудшилось самочувствие.

Тёмные глаза Сурового застыли напротив моих глаз. Если бы я пригляделась пристальнее, то смогла бы увидеть в его глазах своё отражение.

Но я боялась пропасть в тяге к этому мужчине и поспешно перевела взгляд в сторону, на нейтральный кафель светло-бежевого оттенка.

Пыталась усмирить зашкаливающий пульс.