— Я не могу в это поверить. Это самое особенное, что кто-либо когда-либо делал для меня. Раньше я думала, что моя жизнь полна, но теперь? Даже лучше. Спасибо.

Я обнял ее и поцеловал в макушку. — Я знаю, что мы планировали подождать еще немного, но я подумал, может быть, мы поженимся здесь следующим летом. Что скажешь?

Я не ожидал, что она начнет плакать. — Что случилось?

— Свадьба здесь была бы идеальной, но… — Но что?

— Не уверена, что мы сможем пожениться следующим летом. Мы, вероятно, будем… заняты.

— Почему?

— Я ждала, когда мы вернемся домой, чтобы рассказать тебе. Но я не думаю, что будет лучшее время, чем сейчас.

— Что происходит?

— Я недавно все испортила.

Мое сердце ускорилось. — Хорошо… — Помнишь, у меня был желудочный грипп? Когда я думала, что умираю?

— Да, конечно. Как я мог забыть?

— Ну, я не знала, что когда ты…лечишь такие вещи, ты можешь забыть о некоторых вещах, например, о противозачаточных.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она имела в виду. И как только я это сделал, я не мог говорить.

— Сегодня утром я прошла тест в ванной у Минг. Он был положительный. Я даже не знаю, как это случилось… Все, что вышло из меня, это: — Что?

— Я беременна. Прошло всего несколько недель, но у меня была задержка, так что у меня появилось предчувствие. Я просмотрела все причины, по которым противозачаточные могли потерпеть неудачу, и, конечно же, первая причина: чрезмерная рвота. Я должна была знать об этом. Я должна была использовать дополнительную таблетку — Ты беременна? — мои веки затрепетали, когда я понял её.

Она закусила губу и кивнула. — Да.

— Ух ты. Я не был…это…последнее, что я когда-либо был готов услышать… — Я знаю. Я тоже, — сказала она. — Сейчас не самое подходящее время.

Я… Я прервал ее самым долгим поцелуем в губы. Я обнял ее так крепко. Я обнимал Хизер так много раз, но это было другое чувство, зная, что она носит моего ребенка. Это казалось нереальным.

Черт возьми. Я буду отцом? Я собираюсь стать отцом. Я буду папой! — Значит, этот диван придется убрать, чтобы освободить место для кроватки, — сказала она.

— Я с радостью избавлюсь от него — сожгу это дерьмо, если придется, — я поднял ее и снова поцеловал.

Я все еще просыпался много раз, задаваясь вопросом, может ли это быть моим последним днем на Земле. Возможность новой аневризмы всегда будет нависать надо мной. Я старался не давить на Хизер, но больше всего на свете мне хотелось иметь ребенка от этой женщины.

С каждым годом это желание становилось все более актуальным. Но я думал, что для нее это слишком рано.

Она даже не закончит колледж, когда появится наш ребенок. Но для меня? День, когда я посмотрю в глаза нашему малышу, не мог наступить слишком рано.

— Ты счастлива? — спросил я ее.

— Во мне растет часть тебя. Как я могу не быть счастлива? Я потрясена — но да, так счастлива. Действительно.

— Хорошо, потому что это возможно самый счастливый день в моей жизни, и я бы возненавидел, если бы ты тоже не чувствовала себя счастливой.

— Самый счастливый день в моей жизни был и самым страшным — день, когда ты проснулся после операции и произнес мое имя, а потом сказал, что любишь меня. Я не уверена, что что-то может превзойти это.

— Сегодня я люблю тебя еще больше, — я погладил ее живот. — Как насчет того, чтобы мы втроем искупались в озере, как в старые добрые времена? Я подумал, что мы могли бы провести эту ночь здесь, прежде чем вернемся домой. Может быть, я даже пойду на рынок и куплю большую старую буханку чесночного хлеба. Я знаю, что у тебя занятия во вторник. Мы вернем тебя вовремя.

Переодевшись в купальные вещи, мы спустились к озеру.

Когда мы стояли по колено в воде, я сказал: — Первоначально я планировал выкурить сигару на веранде сегодня вечером. Ты же знаешь, я уже много лет не курил. Но я ни за что не стану курить рядом со своим ребенком.

Я опустился на колени, не обращая внимания на камни, царапающие их, пока мое лицо не оказалось на уровне ее живота. — Привет там. Это твой папа. Не могу дождаться встречи с тобой, — я посмотрел на Хизер, которая, казалось, была удивлена. — Это так дико, — прошептал я, а затем продолжил говорить ей в живот. — Я хочу, чтобы ты знал, что я уже люблю тебя. И хотя ты размером с маленькое семечко, ты-лучшее, что когда-либо случалось с твоей матерью и со мной. Я не могу дождаться, когда привезу тебя сюда и покажу, где выросла твоя мама, и покажу, где совратил несовершеннолетнюю и начал процесс твоего рождения. Лучшее, что я когда-либо делал, если ты спросишь меня.

Живот Хизер прижался к моему рту, когда она засмеялась. Она заговорила с ним свысока: — У тебя самый лучший папа на свете, малыш.

— И у тебя самая лучшая мама, хотя ты выйдешь с извращенным пониманием того, что такое хорошая музыка. Мы исправим это достаточно скоро.

— Эй! Ему может понравиться моя музыка.

— Или он может родиться, закрывая уши, — я снова заговорил, уткнувшись ей в живот. — Когда-нибудь я расскажу тебе историю о том, как я чуть не спас жизнь твоей матери на этом озере. Ты будешь смеяться.

— Твой папа так и не преуспел в своих неудачных попытках спасти мою жизнь.

— Это не должно было сработать таким образом. Я не собирался спасать твою жизнь, — я встал и обнял ее лицо. — В конце концов, ты спасла мою.