— Ты так прекрасно выглядишь, Маккензи. С твоей киской, открытой только для меня, — говорит он, как раз перед тем, как провести языком.

Это заставляет меня откинуть голову на букву позади. От удара ощущается легкая боль, но я слишком сосредоточена на мужчине, стоящим передо мной на коленях, что-то делающим с моим телом. Баз водит языком вокруг моего клитора, чередуя лизание и сосание. Мои руки скользят в густые, мягкие пряди его волос, и бедра сами по себе поднимаются, оседлая его лицо. Когда он входит пальцем, медленно двигаясь, стон вырывается из моей груди, эхом отдаваясь вокруг нас.

— Трахни мой рот. Вот так, грязная девочка, — рычит он, заставляя мое сердце содрогнуться от удовольствия.

Когда он добавляет еще один палец и сгибает их, прижимаясь к внутренним стенкам, я стону, двигая бедрами, трахая их. Я чувствую, как нарастает оргазм, мои стенки сжимаются вокруг его пальцев, пока он работает надо мной. Он скользит свободной рукой вверх по моему телу, страх и удивление окутывают меня, когда он обхватывает мое горло и слегка сжимает. Наши глаза встречаются, его лицо между моих ног, пожирает меня, и я смотрю вниз, наблюдая, как его пальцы трахают меня.

Я взрываюсь прямо там, когда он сжимает меня чуть сильнее. Задыхаюсь от его хватки и отрываюсь, мое тело содрогается.

Когда я, наконец, снова могу дышать, Баз выходит из меня и помогает мне взять себя в руки, поправляя одежду. Он не произносит ни слова, пока мы возвращаемся к машине, и я тоже. Я пытаюсь осмыслить произошедшее. Этот мужчина утверждает, что не доверяет мне, но привёз меня посмотреть на закат, стоя под надписью Голливуда, и трахнул меня своим ртом напротив одной из букв. Он сбивает меня с толку, и эта часть о том, что я ненавижу его, как только все это начнется? Что это должно означать?

Мне не нужно слишком долго гадать. Я точно знаю, что это значит, когда мы совершаем последнюю остановку в клубе. Я не была в The Kings с той ночи, и кажется, что это было целую вечность назад. Словно это была другая жизнь.

Мы проходим через вход, держась за руки, и это сильно отличается от того, как мы входили в последний раз, находясь здесь. Вокруг нас вспыхивают вспышки, папарацци выкрикивают вопросы, которые мне приходится активно игнорировать. Я щурю глаза от мигающих огней и извивающихся тел, пока мы пробираемся сквозь толпу на верхний этаж. Поднимаясь по ступенькам, один из охранников, работающих на нижнем уровне, отводит База в сторону и говорит приглушенным голосом. Баз смотрит на меня. Что-то в его глазах не устраивает меня, когда он кивает мускулистому мужчине и проходит мимо него обратно ко мне.

— Мне нужно, чтобы ты осталась здесь. Я должен кое-что сделать, прежде чем мы сможем уехать, — говорит он, открывая мне дверь.

Я переступаю порог и останавливаюсь, бросая на него вопросительный взгляд.

— Куда ты?

— Никуда. Я вниз, есть кое-что, с чем мне нужно разобраться.

— Что ж, позволь мне пойти с тобой.

— Я тебе предлагал? Сядь, блядь, на место.

Я отшатываюсь в удивлении от его тона. Он не извиняется, просто хлопает дверью, оставляя меня на верхнем этаже в полном одиночестве. Я оглядываюсь, осматривая комнату. Она выглядит так же, как и в прошлый раз, когда я была здесь. Мой взгляд перемещается в сторону окна, и тепло заливает мое тело при воспоминании, как Баз трахал меня там.

Я прочищаю горло. Последнее, что мне нужно делать, это думать о Базе в таком свете, когда он только что вел себя как полный кретин. Я стараюсь сидеть так долго, как могу, но в конце концов начинаю ходить, скука убивает меня. Я подхожу к затемненному стеклу и смотрю вниз, шок пронзает мою систему, когда я вижу, ясно, как день, в углу, Баз разговаривает с кем-то, обнимая рукой плечи девушки.

Я вижу красное.

Они переминаются во время разговора, и я четко вижу, кто это. Это Зак. Почему Зак здесь, и почему Баз разговаривает с ним так небрежно? Я думала, он их ненавидит.

Или, может, он просто хочет, чтобы я в это поверила.

Предательство проходит через меня, когда я наблюдаю за ними. Мои глаза сужаются, особенно на девушке. С огнем, ревущим в моих венах, я иду к своей сумочке, достаю телефон и набираю номер Джека.

— Что ты не понимаешь в удалении моего номера, Маккензи? Боже.

— Может, ты уже прекратишь с удалением номера, Джек? Он не причинит тебе вреда. Я не позволю. Теперь, с другой стороны, я нуждаюсь в какой-то форме защиты здесь. Я не доверяю Базу и его мотивам. Он что-то скрывает.

— Что случилось? — спрашивает он, и в его голосе внезапно появляется страх.

— Не знаю. Трудно объяснить. Я просто... Мне что-то нужно. Что-нибудь.

Джек испускает долгий протяжный вздох, и я знаю, что действую ему на нервы.

— Это в последний раз, ты меня поняла? Я прилечу через несколько дней, и если ты не сможешь найти способ улизнуть и встретиться со мной, тебе несдобровать.

— Я найду способ.

Глава 22

Маккензи

Я позволяю гневу, который я испытываю, гноиться. Позволяю ему накапливаться, пока не оказываюсь на грани взрыва. С моей точки зрения, Баз там, внизу, «занимается чем-то» около тридцати минут, в то время как я прячусь здесь, наверху. Баз больше не просто разговаривает с Заком. Его окружает толпа дам, и хотя я не могу ни слышать его, ни видеть выражения его лица, я прекрасно представляю, что там происходит.

Я думала, мы договорились. Я не позволю ему прикасаться ко мне, если он будет трахать каждую девушку, которую встретит. Может, моя свобода все-таки не так уж важна для меня? Если это означает иметь дело с этим дерьмом, я не уверена, что смогу это сделать. Я думала, что смогу справиться с этим, но то, что я чувствую внутри в этот момент? Ярость внутри говорит совсем о другом. Я чувствую себя презираемой любовницей, сидя здесь, ожидая, когда он вернется.

Кипя от гнева, я формулирую план. Всего через несколько дней Джек будет здесь. Мне нужно найти способ сбежать от База, что очень тяжело, когда я на его курорте, который, как я теперь знаю, охраняется, как Форт-Нокс. Мне нужен предлог, что-то, чтобы выиграть время. Мои мысли обрываются, когда дверь открывается, и заходит Баз. Он не смотрит на меня и не приносит никаких извинений, и это только разжигает ярость, заполняющая каждое отверстие моего тела. Он должен знать, что я видела, чем он занимался.

— Решил свои дела? — издеваюсь я, глядя ему в затылок.

Он наливает себе выпить.

— На самом деле, да.

— Ох, не сомневаюсь. Я не понимала, что когда дело касается твоего члена, это то, что ты считаешь самым важным. — я встаю, свирепо глядя на него. — Ты можешь, по крайней мере, проявить ко мне хоть каплю уважения, Себастьян. Привести меня сюда, чтобы ты мог выставлять напоказ этих других девушек и намочить свой член, это вульгарно.

Баз застывает со стаканом на полпути к губам.

— Думаешь, я должен уважать тебя, Маккензи?

Его тон холоден, и у меня в животе поселяется пустота.

— Ты знаешь, что должен.

— Я ни черта тебе не должен, поняла? Ты пришла ко мне. Поставила свое тело на свободу. Это гребаная цена.

Он почти плюет, шокируя меня. Прежний Баз исчез, мужчина, который привёз меня к знаку Голливуда и выжимал из меня оргазм своим ртом. На его месте этот человек. Себастьян. Тот, кто выглядит таким отстраненным, будто он предпочел бы быть, где угодно, только не здесь, в этой комнате со мной.

— Мы договорились. Если бы я согласилась на это, ты бы не трахался с половиной мира.

Баз сжимает затылок, потирая его, словно этот разговор расстраивает его.

— Ты думаешь, что ты особенная, Маккензи? Твоя киска — это не все, так что перестань. Я трахаю тебя, потому что могу. Потому что я этого хочу. Мне ничего не нужно делать. Я не тот, кто нуждается в помощи. Ты нуждаешься в ней. Ты такая же, как и все остальные, — пиявка, ползущая ко мне, ожидающая, что я решу твои проблемы.