Я подмигнул ученику.

Грешем осуждающе посмотрел на меня. Я сделал вид, что не заметит этого. Насвистывая песенку, я завязал узелок на сумке и зашагал в сторону Лунных Врат. Вампир поплёлся следом.

У самой опушки леса нас встретило солнце. Придя на смену ночи, оно понемногу, набирая уверенности, стало подниматься вверх. Его маленькие лучики коснулись земли и разогнали сумерки уходящей темноты. Грешем поморщился. Ему не страшно солнце, как многие ошибочно думают про вампиров. Оно не оставляет ожогов на его бледной коже, и он не корчится в агонии, попав под его воздействие. Однако восторга начинающийся день у Грешема тоже не вызывал. Мои веки постепенно слипались. В это время я уже должен был бы просыпаться на зарядку. Ночь без сна негативно сказывается на настроении и работе моего мозга. По моим расчётам мы доберёмся до дома Эмилии не раньше вечера. Там, под одеялом и на подушке я хорошенько высплюсь. Возможно, по дороге мы где-нибудь поспим часок-другой, и то если найдём удобную пещеру или ложбинку, но пока про это рано думать – надо двигаться вперёд.

Уже совсем близко замелькали осины, дубы и вязы. Мы не спеша входили в Лунные Врата. Воздух полнился хвойными нотками. Несомненно, это заслуга ёлок, сосен и пихт, которые в изобилии населяли лес. Я прикрыл глаза и глубоко вдохнул запах свежести.

– Когда разные деревья растут вместе на одной территории, вид такого леса называется «смешанным», – на ходу объяснил я своему ученику.

Вампир глубокомысленно почесал когтями нос. Грешем не интересовался знаниями о природе. По пути я старался научить его, чем пихта отличается от ели, но по отсутствующему взгляду понял, что напрасно трачу время, поэтому бросил эту затею. Я ворошил ногами листву и вспоминал, что мне известно о Лунных Вратах.

Несомненно, это старое местечко. Про Лунные Врата ходит парочка занимательных легенд. Одна из них повествует о том, что в чаще обитают два волшебных существа, охраняющих целостность края от посягательств дровосеков и охотников. Горе тому, кто окажется жертвой бесчестного судилища этих созданий. Враждебные по своей натуре, они убивают не только тех, кто пришёл за древесиной и вкусным мясом. Солдаты, лекари, странствующие кудесники, заблудившиеся купцы, королевские гонцы – любой может остаться здесь лежать навеки с разорванным горлом под каким-нибудь валуном. Нет никакой разницы, пришёл ты с добрыми намерениями или злым умыслом, ведёт ли тебя долг или личная нужда. Если ты чужак, то поспеши покинуть лес прежде, чем он заберёт твою жизнь.

В моей библиотеке есть книга, написанная друидом Аверином, она называется «Истоки Лунных Врат». На её жёлтых страницах имеются зарисовки здешних таинственных стражей. Один, Смоктумайт, похож на огромного бурого медведя, настолько большого, что если он встанет на задние лапы, то достанет когтями до макушки среднего дерева. Так ли это, или у страха глаза велики? У меня ответа нет, остаётся только предполагать. Смоктумайт бережёт покой леса весной и летом, что в принципе предсказуемо. Ведь осенью и зимой любой нормальный косолапый мишка впадает в спячку. Хотя вот вопрос – касается ли этот обычай волшебного хранителя?

Второго стража Лунных Врат, Дромбильхваля, Аверин изобразил в виде дымящейся фигуры с горящими глазами. Про него автор написал грустную историю. Вроде бы на сбившегося с пути монаха напала ватага разбойников. Это случилось у самой кромки леса. Коня Дромбильхваля ранили, и он сбросил своего седока на землю. После короткой погони разбойники окружили монаха у крохотной речушки и попытались взять в заложники. Но не тут-то было. Дромбильхваль не собирался сдаваться. Он нашёл свою смерть как мужчина, с кинжалом в руке. Магия Лунных Врат воскресила то, что уцелело от монаха после сражения. Когда дух Дромбильхваля осознал, что он вновь жив, то первое, что сделал – догнал своих убийц. Жестоко расправившись с ними, Дромбильхваль развесил их тела на стволах клёнов вдоль дороги. Вернувшись обратно в чащу, он поклялся служить защитником природы. Аверин отмечает, что дух сменяет на посту медведя при первых заморозках. Его пора – это поздняя осень и зима.

Другое предание, записанное друидом, касается главной изюминки леса и его названия. Лунные Врата – это феерическое событие, которое происходит строго каждый пятый високосный год. Ровно на один день вся чаща переполняется нимфами. Эти крошечные создания с прозрачными крыльями, маленькими головками и острыми, как бритва, зубками пробуждаются из-под корней деревьев, где спят до этого в подобии летаргического сна. Жужжащим роем они собираются в центре рощи на мистической поляне Вервете. Нимфы берутся за ручки и водят долгие хороводы, распевая тонкими писклявыми голосами песни на загадочном языке. Этот праздник жизни продолжается пока светило не сядет за горизонт. Как только луна застывает посередине ночного неба, нимфы сжимаются в Лихмирру, светящееся облако с очертаниями оленя. Лихмиррой рой облетает все уголки Лунных Врат и оставляя повсюду золотистую пыльцу. Аверин, ссылаясь на рассказы рейнджеров и друидов, говорит о почти осязаемой мощной энергии, исходившей из сверхъестественной Лихмирры. К моему сожалению, ни одну из легенд «Истоков Лунных Врат» мне не довелось увидеть своими глазами. При всём при том, что факты этих летописей имеют большое значение для хронологического порядка массы достоверных событий. Однако даже если не принимать легенды к рассмотрению, лес все равно остаётся опасным. Здесь водятся медведи, волки и дикие кабаны. Человек, предпочитающий спокойно проследовать к Морю Призраков или, наоборот, к Шальху, может потратить несколько лишних дней пути и обогнуть Лунные Врата вокруг. Таким образом, он избежит неоправданного риска и выйдет туда, куда собирался. Сейчас у меня этого времени нет, да и Эмилию я видел, стыдно сказать, когда. Так что совмещу приятную встречу с вынужденными заботами.

Грешем, слушая мои рассуждения о Лунных Вратах, заметил, что не хотел бы сталкиваться ни с духом, ни с медведем, ни, тем более, с Эмилией. Говоря о моей подруге, глазки вампира быстро забегали. Значит, я попал в яблочко? Воспоминания о колдунье не дают покоя моему ученику? Ох, уж мне эти впечатлительные молодые сердца! Я хмыкнул и подобрал раздавленный каштан.

Поздняя осень давала о себе знать. Чаща украсилась яркими узорами. Деревья, как девушки на королевском балу, надели причудливые платья всевозможных оттенков. Их наряды перемежались от буро-красного и жёлто-коричневого до тёмно-зелёного и чёрного. Сверху тихо падали листья. Они пытались забираться за шиворот и устилали ковром тропинки под ногами. Пока мы шли, Снурф успел схватить какого-то мелкого, нерасторопного зверька. Таракан возбуждённо шипел, обдумывая, съесть его сразу или попозже. По хрусту костей и визгу я понял, что время обеда настало.

Тропинки петляли, пересекались и скрещивались. Я не ходил по Лунным Вратам многие годы и теперь с трудом разбирал, в каком направлении надо идти. Через пять часов безуспешных скитаний мне так и не удалось обнаружить верной дороги к Эмилии. С непривычки мои ступни предательски ныли. Мы решили подыскать подходящее место для привала и немного отдохнуть. Ветер нещадно трепал мою тунику, капюшон то и дело срывало с головы; начинался сильный дождь. В мгновение ока я промок и стал замерзать. Мои товарищи не были такими восприимчивыми к холоду как я. Им просто не нравилась слякоть и сырая одежда. Снурф тяжело продвигался по рыхлой земле. Его усики подрагивали в такт подающим с неба каплям. Грешем озадаченно смотрел на свои хлюпающие сапоги.

Наконец нам повезло, и мы наткнулись на пещеру. Точнее сказать её обнаружил Снурф. Таракан потащил меня лапкой к замаскированному входу. Мы обошли замшелые мхом булыжники и оказались под каменным сводом. Внутри было сухо и тепло. Я с облегчением вздохнул – непогода сюда не забиралась. Пещера оказалась достаточно вместительной и высокой. Я вполне мог ходить не пригибая голову – это меня порадовало. На стенках я обнаружил наросты кварца. Скопление кристаллов причудливо объединялись в строгие вытянутые пучки. Меня, как человека не чуждого наукам, сразу заинтересовал процесс их возникновения. Вероятно, где-то под нами есть разлом, по которому из недр земли поднимаются горячие вещества. Они-то и породили эту пёструю семью кварцев. Я выбрал самый большой кристалл горного хрусталя и отделил его заклинанием, после чего осторожно обернул в кусок холста и положил в сумку – пригодится.